Все проклятые королевы

— Это не коснется тебя, если ты этого не хочешь, — повторяет он наконец.

Я сжимаю пальцы в кулаки.

— Ты должен был сказать мне.

— Я только что вернул тебя. Это был не тот момент.

— А какого момента ты ждал? Хотел понять, входят ли дети в мои планы на ближайшие годы? Может, тогда и говорить не пришлось бы, да? А если бы я не хотела детей, ты бы тогда сказал? Ты бы предупредил, что, если я не захочу, я умру? Или просто нашел бы кого-то другого, чтобы выполнить сделку?

— Одетт… — бормочет он.

На этот раз, когда он снова поднимает руку, я отступаю назад.

— Ты мне солгал, — говорю я, и в голосе моем слышится боль. — А мы договорились, что больше не будем.

В его глазах, в этих глазах, которые я так люблю, отражается сожаление. Я почти физически ощущаю, как что-то в нем ломается.

— Я не успел, — пытается оправдаться он.

— Это ложь. У тебя были месяцы. Много месяцев. Это моя жизнь, и я должна была знать.

Он стискивает челюсти, задерживает дыхание. Я вижу, что он хочет что-то сказать, но не даю ему этой возможности. Я поворачиваюсь и ухожу.

— Одетт! — зовет он.

Я слышу, как его шаги устремляются за мной, но мне достаточно одного единственного желания, чтобы оказаться далеко от него.

Озеро остается позади, где-то вдали все еще звучит музыка, звучат голоса, но теперь они кажутся приглушенными, далекими.

Сегодня ночью нет гауарги, освещающих мой путь. Я возвращаюсь в лагерь одна, в темноте. Возвращаюсь в руины и прячусь в комнате Евы.

Завтра мы отправимся на войну.

Глава 39

Кириан

Я не видел ее весь день.

Я не могу перестать об этом думать. В голове раз за разом прокручиваются наши последние слова, последний взгляд… Я пытаюсь вспомнить последний поцелуй.

Если бы я знал, я бы поцеловал ее лучше.

Мы собрались перед стенами Уралура: армия Сулеги под предводительством Эльбы расположилась на востоке, а мы — на противоположной стороне.

Рядом со мной стоит Нирида, оглядывая бескрайнее войско, капитанов, отряды, заполнившие холмы. Осада, которую мы готовили последние недели, достигла пика: катапульты и баллисты заряжены, осадные башни полны лучников, чьи стрелы готовы, а соргинак поддержат их заклинаниями.

Куда ни глянь, Львы готовы к атаке.

А там, между нашим отрядом и следующим — Дочери Мари.

Трое в черном, длинные одежды развеваются на ветру.

Я вижу Одетт даже отсюда: подбородок гордо вздернут, волосы цвета заката развеваются вокруг нее, как окровавленный стяг.

За ней — остальные ведьмы.

Лучники ждут приказа, спрятавшись за холмами. Солдаты стоят наготове.

На миг все замирает: птицы перестают петь, облака застывают над нами, ветер стихает.

А потом Нирида делает шаг вперед, поднимает меч и кричит:

— Львы! За Эрею!

И Львы воют.

Гулкий, пронзительный вой, будто рвущийся из самой земли, подхватывает ее крик, делает его своим и возвращает умноженным. И в тот же миг наши ряды приходят в движение.

Рев битвы становится оглушающим, когда наш отряд начинает наступление, осадные башни движутся к цели, а с вражеских стен летят стрелы.

Нирида оборачивается ко мне:

— Увидимся в тронном зале, — говорит она с вызывающей ухмылкой.

— Я буду ждать тебя, развалившись на троне, — отвечаю я, и она даже не пытается скрыть свою ухмылку, прежде чем вновь вскинуть меч и броситься вперед во главе наших войск.

Отряд идет вперед, а со мной остается лишь небольшая группа из тридцати солдат.

Спокойствие заката разбивается в мгновение ока. Грохот войны делает ту тишину, что царила мгновение назад, чем-то невозможным, почти нереальным.

Все знают свои роли.

Соргинак перемешиваются с нашими. Они поддерживают лучников в башнях, зачаровывают катапульты, что уже забрасывают стены снарядами.

Под стенами выставляются лестницы, но наши бойцы раз за разом падают под вражеским огнем, под кипящей смолой, вылитой с бойниц.

Ева добирается до стены под градом стрел, которые скашивают сопровождающих ее солдат. Враги помнят прошлую битву. Они знают, кого стоит бояться и кого нужно уничтожить первым.

Но ни одна стрела не касается Евы. Какой-то барьер защищает ее и тех, кто находится рядом. Пока она не доходит до одной из осадных башен, поднимает руку…

И огненный шквал, хлещущий из бойниц, стихает вдоль всего сектора стены.

И тогда наши люди начинают взбираться.

Ева убила всех, кто находился там, — одним движением руки, одной мыслью.

Я оборачиваюсь к своей группе.

— Готовы?

Кто-то прикладывает кулак к груди, другие лишь молча кивают. Отлично. Время пришло.

Мы бросаемся в обход, бежим вдоль холма, оставляя позади бойцов, тех, кто ждет своей очереди, и ведьм, что подпитывают атаку заклинаниями, пока не добираемся до нашей цели.

В стороне, скрытая за первой линией деревьев, чернеет дыра в земле. Два солдата, покрытые грязью, стоят по обе стороны от входа с зажженными факелами.

— Они знают, что мы здесь. — Один из них протягивает мне последний отчет.

Я быстро пробегаюсь по нему глазами, соотнося информацию с картами, которые изучал ночью, затем передаю его одному из своих людей.

Мы ждем несколько минут, давая время на подготовку, а затем входим в туннель.

Последние три месяца копатели неустанно рыли ходы, стараясь отыскать пути, ведущие вглубь цитадели или соединяющиеся с дворцовыми тоннелями.

Львы успели обрушить некоторые из них, прежде чем мы смогли ими воспользоваться; другие использовались для редких проникновений разведчиков.

Сегодня мы разнесем их к чертям.

Наш авангард прочистит путь для следующего отряда, который пойдет следом, пока мы одновременно взорвем другие тоннели под стенами, создавая бреши в обороне противника.

Сердце бешено колотится, пока я даю знак копателям, чтобы они начали.

Темный коридор освещается отблесками факелов.

Это должно сработать.

Это должно сработать именно вовремя.

По ту сторону стены другой отряд делает то же, что и мы. Войска Эльбы, при поддержке Камиллы, войдут в город одновременно с нами: снизу, через туннели, и с другой стороны стен, которые мы должны обрушить.