Все пути мира

Ничего конкретного, впрочем, она так и не узнала — вопросы задавать было некому, опасалась Дин проявлять интерес к этой теме. Но предположила, что в основе этих страхов перед чужаками из внешнего мира могло быть какое-нибудь предсказание… или условие, изначально заложенное при создании Предела. Такое бывает, Дин приходилось читать, что при творении большой волшбы, особенно если она предназначена для долгосрочного действия, закладывается некое условие. Вроде бы в целях сохранения равновесия. Правда, читала она об этом не в серьезных научных трактатах, а все в тех же легендах и преданиях, но… Часть из них уже оказалась правдой. Так почему бы не оказаться правдой и всему остальному?

Но все же ей не хватало знаний, не хватало откровенного разговора, в котором ей расскажут все то, о чем она сама может только догадываться. Иной раз ей казалось, что учитель уже готов к такому разговору, но потом он словно бы спохватывался, разве что не оглядывался через плечо, и разговора не случалось.

А Дин чувствовала, как растет напряжение, как оно требует развязки — и изнутри, потому что невозможно было и дальше пребывать в неведении, и снаружи, в тех незримых нитях, которые уже связали ее с наставником. И сам он, Дин не сомневалась, не мог этого напряжения не чувствовать.

Как выяснилось, она не ошиблась.

В тот день после очередного урока Сертин, выпроваживая ученицу из своей гостиной, негромко уронил ей вслед:

— Найди меня сегодня после обеда.

Именно так — 'найди'. Причем сначала Дин не придала значения этому слову, но когда подошла к зеркалу, представила почему-то не гостиную в покоях наставника, а его самого, столь отчетливо, будто бы он и в самом деле стоял перед ней. И — шагнула.

В первый миг ей показалось, что она попала куда-то не туда. Собственно, так оно и было, вместо гостиной Сертина — небольшая ниша, в которой, кроме зеркала, ничего и не было. От остального помещения нишу отделяла тяжелая портьера.

Дин уже собиралась вернуться обратно к себе, но ее остановили голоса. Два очень знакомых голоса, один из которых принадлежал наставнику, другой — королеве. И она осталась. Стояла за портьерой, затаив дыхание, готовая в любую минуту нырнуть в зеркало, и — слушала. Потому что с первых слов поняла, что предметом этого разговора является она сама.

— Сертин, милый, меня пугает эта девчонка, — всхлип.

— Мирэя, любовь моя, у тебя нет ни малейшего повода для беспокойства.

— Ты считаешь? — с робкой надеждой в голосе. — Но ты сам говорил, что она очень способная.

— Да, но у нее нет дара, который… считается опасным.

— Точно-точно?

'Ну прямо как маленькая девочка,' — подумалось Дин.

— Точно-точно, — снисходительная усмешка в голосе, — у нее дар противоположный, ты же сама знаешь, что они вместе никогда не встречаются.

— И все-таки я боюсь! — голос королевы падает до жаркого шепота. — Я чувствую, что мне надо ее бояться. Она может сломать… все сломать!

— Ну что ты, милая…

— Нет, ты послушай меня. Не надо ждать, пока она проявит себя, не надо. Тебе же это просто будет — всего лишь встретиться с ней взглядами в зеркале. И — поймать.

— Нет, — голос Сертина зазвучал напряженно, — даже не уговаривай. Я согласен пойти на это, если она совершит преступление.

— Но в прошлый же раз!..

— О прошлом разе я жалею до сих пор.

— Но ведь это совершенно не опасно! Ну подумаешь, забыла… Она потом была довольна новой жизнью.

— Была, — с горечью, — но она давно умерла.

— Ну и что? Они все умирают, рано или поздно. Только мы…

— Только она могла прожить собственную жизнь, а вместо этого жила чужую.

— Никто ее не заставлял!..

— Оставь, родная, наш разговор ведет в тупик. В любом случае, о принятии каких-то мер говорить рано, я внимателен и не допущу прежних ошибок.

— Уже… уходишь?

— Да, мне пора. А тебе стоит отдохнуть.

При этих словах Дин, забывшая уже, как дышать, спохватилась и сделала шаг назад, даже не давая себе труда сосредоточиться и представить нужную картинку. Она и без того знала, куда попадет — в гостиную наставника.

Ну а что? Он ее пригласил после обеда, она пришла. Ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знает… Или? Была все-таки мыслишка, которая не позволяла ей представить ситуацию именно так. Неспроста ведь учитель сказал 'найди' — она только теперь это осознала. Именно потому, что она искала его, а не представляла себе нужную комнату, ей и удалось попасть к нему и услышать… то, что услышала. И значит, это новый урок. И даже, пожалуй, не один, если учесть подслушанный разговор.

Справиться с волнением до возвращения наставника Дин не удалось. Да и как тут справишься, когда не знаешь, на какой мысли остановиться, кого бояться, а кого — не стоит.

Сертин вышел из зеркала спустя всего пару минут после Дин, пристально глянул ей в глаза, потом дернул за шнурок, отчего зеркало сразу закрылось занавесью, и шагнул к ученице:

— Много слышала? Впрочем, мог бы и не спрашивать, я засек тебя с первой минуты.

— Я так шумно дышала? — криво усмехнулась Дин.

— Нет, просто когда кто-то выходит на тебя через поиск, то внимание чувствуется, даже если человек еще не шагнул на зеркальный путь. Впрочем, по порядку.

— По порядку — это с того, что я… подслушала? — страшно почему-то уже не было.

— По порядку — это с того умения, которое ты сегодня в себе открыла — переходить не в заданное место, а к конкретному человеку. Вот его мы и станем тренировать в ближайшее время. Уверен, тебе это… пригодится. Запомнила, как это сегодня происходило?

— Да, — Дин никак не ожидала, что все пережитое выльется… вот в такой разговор, будто и нет повода для волнений.

Однако повод был. И оба они это знали.

— Я вижу, все же стоит начать с конца. Как ты понимаешь, я не зря предложил тебе 'найти' меня именно сегодня. Я чувствовал, видел, что ты готова к освоению этого искусства, и… знал, какого рода разговор меня ожидает.

— Значит, вы хотели, чтобы я его услышала?

— Разумеется.

— Из всего услышанного я поняла, что мне грозит опасность. И что ее величество почему-то опасается меня. Но я нуждаюсь в разъяснениях.

— Задавай вопросы. Я позаботился о том, чтобы сегодня никто не мог за нами наблюдать.

— Чего боится королева?

— Боится, что Предел — ее детище — будет разрушен.

— Ее? — вслух удивилась Дин, хотя уже начинала догадываться о чем-то подобном.

— Ее. Это была ее идея.

— Но… с тех пор прошла не одна тысяча лет.

— Да. Королева собственной рукой держит узел, который собрала. И живет так долго благодаря энергии путей.

— А вы?

— Я люблю ее. И она делится со мной этой силой, потому что тоже… любила.

— Любила? — ах, совсем не об этом она собиралась спросить.