Вспомнить, нельзя забыть

НЕ ПРОЩУ!

Нет, Господи, я не ропщу, Покорна воле Твоей буду… Но никогда я не прощу, И никогда я не забуду! Теперь я свет Ее очей Быть может, больше не увижу. Но отблеск вражеских мечей И до сих пор я ненавижу! Злой ветер с четырех сторон! Я от нее в слезах бежала И вдруг протяжный жуткий стон… Родная Русь моя стонала… И распростертая Она Лежала средь дорожной пыли… Насилью злому отдана, Покинутая всеми… Ты ли? В последний раз, над ней склонясь, Я целовала Ее раны… Смешались с кровью гной и грязь… И правда светлая с обманом! Но раздались во тьме шаги. Шли те… проклятые и злые! Бессильны мы…Кругом враги! И прочь ушла я от России… На тяжесть доли не ропщу, Покорна воле Божьей буду… Но никогда я не прощу! И никогда я не забуду!

НОЧИ СЛЕЗНЫЕ…

Ночью снятся мне скорбные тени, Просыпаюсь и с верой молюсь, В темной комнате на колени На холодный пол становлюсь Вспоминаю имена убитых, О покое их вечном молюсь, Плачу о надеждах разбитых И скорблю за несчастную Русь. От расстрелов и голода, Боже! Близких моих избавь! Юношей, девушек Русских На путь истины направь. И если в книге небесной Начертан рукою судьбы Для близких моих путь крестный, Дорога кровавой борьбы, Тогда помоги мне, Боже, В ряды с ними вместе встать И мученический венец тоже С ними вместе принять! 27 сентября 1925 г.

ЗА КРОВЬ ЦАРЕВИЧА

Греха великого не замолить нам никогда. Нас Бог накажет вновь и вновь. Мы, Русские наказаны на долгие года За царскую невинно пролитую кровь. За кровь Царевича, невинного ребенка С лучистой глубиной прекрасных глаз. Он, жизни радуясь, смеялся звонко, звонко! Кто смел отнять Его у нас? Он слабый был, болезненный и хрупкий, В теплице взросший царственный цветок. И смерть навек сомкнула розовые губки… Кто смог убить Его? Кто смог? И может быть еще за день до смерти Ребенок бедный свой урок учил?.. За кровь Царевича прощенья нет, поверьте! Убийство это Бог нам не простил! За кровь Царевича рассеяны по свету, Мы тяжкий грех не в силах замолить. За этот грех прощенья Русским нету! Мы не смогли сберечь, позволили убить. За эту смерть Россия отвечает; За это голод, мор, гражданская война. Страна в мученьях кровью истекает И в будущем еще страдать осуждена! Наш юный Государь… Надежда всей отчизны! Царевич светлый, как тебя забыть? Мы говорим друг другу с укоризной: «Спасти мы не могли… Позволили убить»… Нас муки ждут. Но чтоб роптать не смели! За пролитую кровь мы пострадать должны. Царевича сберечь мы не сумели… Позволили убить надежду всей Страны…

НА СМОТР К ГОСУДАРЮ

Памяти генерала Плешкова.

Зарыдали, запели печальные трубы Над последним прощальным обрядом… И шептали тревожно дрожащие губы: «Он ушел к Государю с докладом»… Гробовая покрышка приподнята выше, Провожают соратники — брата. И в сердцах раздается печальное «Тише!» Сохраним о нем память мы свято! Ослепительным блеском на лезвие шашки Уходящее солнце сверкает. Седовласый боец генерал без фуражки Генерала на смотр провожает… И когда зарыдали печальные трубы, Когда колокол мерно ударил, Прошептали опять чьи то скорбные губы: «Он ушел к своему Государю»… Боевой генерал перед светлые очи На смотру Высочайшем предстанет, Скажет: «в тихие дни я и в бурные ночи Был в Твоем Государевом стане! Я любил свою Родину, Русь дорогую, Был я верен Тебе в эти годы! И не продал я шашку свою боевую, Свою Русскую совесть не продал!» Зарыдали, запели печальные трубы, Когда колокол мерно ударил… В третий раз прошептали дрожащие губы: «Он ушел к своему Государю»…

НА СМЕРТЬ ГОМОНИЛОВА ( Русского юноши, предательски убитого)

Взвейся черное знамя печали И под черными складками скрой Тех, которые правду искали И нашли только вечный покой… По дороге крутой и тернистой С ним вместе и этот пошел, И в пути своем юноша чистый Свою раннюю гибель нашел. Он погиб, но невинною кровью Души черствые нам окропил, Будем думать о нем мы с любовью И со злобой о тех, кто убил. Мать над сыном убитым рыдает, И молчат молодые друзья, Только зубы покрепче сжимают, Так же крепко, как сжала их я! А душа цепенеет в тревоге, Страшен в спину удар роковой… Смерть на улице… Смерть на дороге… Под предательской злобной рукой. Взвейся черное знамя печали И под черными складками скрой, Тех, которые правду искали И нашли только вечный покой… 14 января 1926 г.

КЛЯТВА НЕЗРИМАЯ

На чьей-то скорбной панихид? Воскресла вдруг душа моя. Но только дым надежды виден А радость не зажгла огня. В звенящем пенье «Святый Боже!» Есть запах тленья и земли… И стали вдруг всего дороже Глаза печальные твои… Я весь порыв, всю силу Перелила в твои глаза, Понятно стало вдруг до боли, Что этот мертвый нас связал. Я знаю, видит он из гроба, Что предназначено судьбой. Ведь мы с тобой готовы оба На подвиг и на смертный бой! Я вижу, над тобой витает Дух витязя былых веков… Поймет ли тот, кто прочитает Загадку этих вещих слов? Но тот, кем эти строки дышат, Я верю, верю, он поймет! Он знает, чувствует и слышит, Что дух геройский не умрет! Лицо в голубоватой дымке… Слиянье ладана с мечтой. Летели мысли — невидимки От сердца к сердцу над толпой. И вместе, у одной могилы Мы дали клятвенный обет — Отдать и молодость и силы Во имя будущих побед!

РАССТРЕЛЯННОМУ

Ты ночью был снова со мной. Тебя я забыть не могу. Замученный снился герой И алая кровь на снегу… И вновь у тюремной стены, Предсмертной тоскою объят, Защитник родимой страны Стоял перед взводом солдат. Я слышала краткое «Пли!» И залпом заглушенный стон. Откликнулся эхом вдали… О, если бы, это был сон! Шесть лет пронеслось надо мной, Забыть этот залп не могу, Последний твой вздох золотой И алую кровь на снегу… Последним дыханьем твоим И кровью твоею клянусь! Быть верной заветам родным И мстить за страдалицу-Русь! И с гневною складкой на лбу, С душою палимой огнем, Я звать буду всех на борьбу, На бой беспощадный с врагом! Убийц твоих отыщу… Для мести себя сберегу: За тихий твой стон отомщу, За алую кровь на снегу…

ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ЖЕНЩИНА?

Что может сделать женщина? Очень, очень мало! Да еще если она душой Смертельно устала. Может только плакать И ломать бессильные руки, Но ведь этим она не облегчит Родины тяжкие муки. Может кричать по улицам, Что родной народ обидели, И одни бы над ней смеялись А другие бы ненавидели. Что может женщина? Очень, очень немного! И порыва ее не поймут Да еще осудят строго. И если врагам проклятие В лицо она бросит смело, Многие, улыбнувшись, скажут: «Какое ей до этого дело?» Что женщина сделать может? Просить спасти ее Родину Останавливая за рукав прохожих? Что женщина сделать может? Заглянуть в ее хрупкую душу Мужчины вовсе не намерены, Они важными делами заняты И даже бездействуют самоуверенно! Какое им дело до женщины, Встреченной ими случайно? Ее душа обожженная революцией Для них останется тайной… И плачет обезумевшая женщина И слабые руки ломает… Чем может помочь она Родине? Не знает она… Не знает!!

РУССКОЙ ДЕВУШКЕ

Посвящаю моему другу Ольге Скопиченко

По кровавым и грязным дорогам Я рассыпала жемчуг слез… Уронила любовь у порога… Ветер нежность мою унес… И под наглый и дерзкий хохот Непонятных, страшных и злых — Было плохо мне, очень плохо! И мой голос робко затих… Я не знала плакать мне, петь ли? Или просто от жизни уйти? Призрак мертвой холодной петли Мою шею уже скрутил. Но должно быть Бог милосердный Свою жалость явил ко мне. Видно кто-то молитвой усердной В небесах за меня пламенел. Ты пришла! И солнечным светом Озарилась черная мгла, Ты меня не только поэтом, Но и другом своим назвала! Моя песня призыва и мести С твоей юной и светлой слилась. Мы теперь склоняемся вместе За родную Россию молясь. И дороже прекрасных созвучий И любимого краше лица, Словно солнышко из-за тучи Светит Родина в наши сердца!

ЖЕНА ВОИНА

Рассказать я не могу. Спеть я не сумею: Как тебя я берегу, Как тебя жалею! Нужных слов не подыскать, Счастья не измерить! Буду молча целовать, Буду молча верить! Там за ними черный мрак — Отзвуки былого. Впереди жестокий враг Стережет сурово. Ах, не хмурь своих бровей, Ни о чем не думай! Поцелуй меня скорей Мой орел угрюмый! Надвигается гроза. Ветры злобно дуют! Дай я в грустные глаза Нежно поцелую… Час настанет роковой! Уж близка утрата… Буду скромною женой Русского солдата. Рано утром на заре Небо тучи скроют. Соберутся на горе Русские герои. Разбужу тебя от сна, Снаряжу в дорогу. И спокойно, чуть бледна, Помолюся Богу. Загляну в твои глаза, Не сдержу я стона! Капнет крупная слеза На твои погоны. Напоследок улыбнусь, Свое горе скрою: Я разлуки не боюсь, Сердцем я с тобою! Буду вслед ему смотреть Я потухшим взглядом. Об одном буду жалеть, Что не с ним я рядом. Падать духом не должна. Силой я богата, Ведь недаром, я жена Русского солдата!

БЕЗЗАЩИТНАЯ

На сквозном ветру стояла, Душу не продуло. Жизнь меня не укачала, Сердце не заснуло. И часами отдыхая У чужих порогов, На крутую гору шла я Грязною дорогой. Иногда я спотыкалась На отвесных кручах, Ослабевшая, цеплялась За сухие сучья. Ветки хрупкие трещали. Руки цепенели… Грозно молнии сверкали, Вихри песни пели. Я кричала! Кто услышал? Под раскаты грома. Мне помочь никто не вышел, Не покинул дома. Молчаливо, одиноко Плакала от боли… До вершины так далеко, Погибать мне, что ли? Где-то музыка звучала, Расцветали розы! Я одна с своей печалью Шла, глотая слезы… Оттого я стала скрытной, И в комочек сжалась, Что была я беззащитной И людей боялась. И сейчас иду я молча, Никому не верю. Люди это стая волчья Люди — хуже зверя!