Второгодка. Книга 5. Презренный металл

— Нет. Как я понял, к хорошему мне привыкать смысла нет.

— Ой, нет, — покачал он головой и переключил внимание на свой химический процесс. — Нет никакого смысла…

Закончив, он убрал воронку в специально подготовленный для этого стакан и налил из колбы в чашку готовый продукт. Закрыл глаза, сделал вдох, задержал в себе аромат. Потом сделал маленький глоточек, будто дегустировал коньяк. Потом глоточек побольше. И ещё один. И ещё. Проделав всё это, Нюткин поставил чашку на блюдце, глубоко вздохнул и цыкнул зубом.

— Да… — покачал он головой, — кругом обман, Сергей. И к этому нужно быть готовым.

— Не понравилось?

— Попробуй для интереса. Мне бы хотелось узнать твоё мнение.

Он махнул рукой, подошла милая девушка в переднике кофейного цвета.

— Пустую чашечку принесите нам, пожалуйста

Она кивнула и исчезла, и Нюткин проводил её жадным взглядом, глядя на округлый зад. Через минуту она вернулась с чашкой для меня. Нюткин щедро плеснул мне из колбы и показал рукой, мол попробуй, давай, давай.

— Да я не гурман, что я там пойму? — пожал я плечами.

— Нет, ты человек, который пьёт кофе. Попробуй.

Я сделал глоток.

— По-моему… не хочу никого обижать, но, по-моему, это дрянь.

— О! — поднял палец Нюткин. — Полностью с тобой согласен. Не то что дрянь. У меня такое ощущение, что этот кофе уже кто-то до меня выпил. И исторг из своего организма. А я за это выплачиваю тысячу двести рублей. Но не расстраивайся, не расстраивайся, тебе в тюрьме не придётся сталкиваться с подобными проблемами. Там проблемы совершенно другого характера.

— Ладно, Давид Михайлович. Если вы не имеете сказать чего-нибудь более конкретного, поясняющего вашу оригинальную мысль, то я, пожалуй, пойду. Время позднее. Хоть посплю по-человечески.

Он отодвинул чашку от себя подальше и наклонился ко мне, сделал заговорщическое лицо, огляделся, проверив, не слышит ли нас кто-нибудь, и потом только произнёс громким шёпотом:

— Я помощник заместителя губернатора по безопасности.

— Вот это неожиданность!

— У нас в области как он решит, так и будет, — добавил Нюткин. — Ты не понимаешь, что это за человек, но подумай, ты же не дурак. Он здесь с конца девяностых кружится. Осознаёшь, насколько он мощный и могучий, что до сих пор не утратил своё место и никто не сумел его посадить? А хотели многие. Очень многие.

— Где он, и где я? — пожал я плечами. — Совершенно не понимаю, чем бы я мог заинтересовать такого большого человека. К тому же опытного, как вы говорите, и, вероятно, имеющего незаурядные лидерские качества, раз до сих пор находится на этом месте.

Нюткин хохотнул.

— Бестолочь малолетняя. Всё равно не понимаешь, да? Вопрос стоит очень просто. Варвара хочет компромат на Щеглова.

— Это мне известно, — кивнул я. — Только, знаете ли… это немного смешно. Вам самому не смешно?

— Нет, — ответил Нюткин и сделался серьёзным. — Вообще не смешно. Мне плакать хочется, когда я смотрю на такого умного, красивого мальчика, который только жить начинает, а из-за своего упрямства собирается пойти в застенки. А там ничего хорошего нет, поверь мне.

— Да знаю я, — пожал я плечами. — А вы, кстати, по какой статье-то сидели?

Он отпрянул от меня и сделал злое лицо. Рассматривал меня какое-то время, потом головой покачал.

— Шуточки у тебя, конечно, не очень интеллигентные. Ну в общем, ты должен понять, я представляю интересы Варвары Драч.

— Подождите, вы же зампомощника, то есть помощник замгубернатора. Вы что, можете совмещать?

— Во-первых, я всё могу, а во-вторых, я представляю её пока только в нашей с тобой конверсации, в этом немного бестолковом диалоге.

— То есть вы неофициальный представитель на общественных началах?

— На каких я началах или на каких я концах, молодой человек, вас это вообще не должно волновать.

— Ну почему? Вопрос полномочий меня очень даже интересовать может. Насколько вы уполномочены? В принципе я могу позвонить Варваре и спросить у неё.

— Ну, это она для меня Варвара. А для тебя она Варвара Александровна. Но дело не в этом.

— Ну, говорите тогда, в чём дело.

— Дело в том, что у тебя были документы. И ты их отдал Щеглову.

— Были, — согласился я. — Но сейчас нет. И Варвара знает, что их у меня нет. К тому же там была всякая мелочь, поверьте, с давно вышедшими сроками давности и не было никаких насильственных преступлений. И только косвенные доказательства ни о чём. Ну репутацию, конечно, это могло бы немного подпортить, напрячь Щеглова, заставить побегать, понажимать на кнопки, на рычаги и на педали. Но в конечном итоге обменять эти документы на то, чтобы он отвалил от «Города-21», ей бы не удалось.

— О какие мы осведомлённые, — усмехнулся Нюткин.

— Так от Варвары же и от других заинтересованных, типа вас, всё и узнал. Но главное, что я не могу понять. Ну Варвара — ладно. На неё там сейчас много всего навалилось. А вы-то господин грамотный, реальными делами занимаетесь. Ну посадите вы меня. А дальше-то что? Документы от этого не нарисуются.

— А это уже неважно будет, — ухмыльнулся Нюткин. — Тебе неважно. Так что ты думай. Сейчас за ними охота начнётся.

— Давид Михайлович, мы тратим время впустую. Документы у Щеглова. Попробуйте их выкупить у него. Попробуйте надавить. Поговорите с Жанной Константиновной, она ведёт следствие по Раждайкину и по ограблению гражданской жены Щеглова.

— И как она мне поможет?

— Возможно, там всплывут какие-то подробности, — пожал я плечами, — которые вам помогут поиграть на нервах у Никитоса.

— Это ещё кто?

— Это Щеглов.

— Ты пытаешься увести разговор в сторону, — недовольно заявил Нюткин. — Ты же что-то обещал Варваре, правильно?

Ё-моё! Ну и дура же ты, Варвара! Я ж тебя предупреждал, что говорить никому нельзя о наших делах. Идиотка.

— Что я обещал?

— Мы оба знаем, что ты ей обещал. Так что давай, суетись. Только теперь с ней тебе связываться не нужно. Всю информацию сразу передавай мне. Если что, я всё ещё адвокат и показания против тебя не смогу дать, если ты, конечно, меня наймёшь и станешь моим клиентом. Но пока необходимости нет.

— Интересная мысль, Давид Михайлович, я постараюсь её запомнить. И вообще вы очень интересный человек, и общаться с вами одно удовольствие.

— Ты не хами. Я по крайней мере, тебя старше, уже одно это требует уважения.

— Я со всем уважением, никакого хамства. Только вы мне скажите, вот лично вы чего хотите? Вы отрабатываете гонорар, полученный от Драчихи? Или ваш интерес лежит в другой плоскости?

— Мой интерес лежит совершенно в другой плоскости. Единственное, чего я хочу, это выполнить свой долг, профессиональный и гражданский.