Второгодка. Книга 5. Презренный металл

Я развёл руками и снова посмотрел на Давида, но тот никак не реагировал.

— Где документы?!

— Так я же их отдал, — пожал я плечами.

— Кому, мать твою?!

— Да вашему Раждайкину и отдал. Причём достаточно давно. Вы шутите что ли?

— Чё ты несёшь, чмо? Говножуй малолетний! Раждайкин в СИЗО!

— Так я ещё до этого отдал. Я, честно говоря, полагал, что он на вас работает. По крайней мере, он мне говорил об этом. Задолбался, говорит, житья нет от этого Никитоса. Ну, вы извините, я чисто передаю, что он сказал. Я сразу как из Сочи вернулся встретился с ним в библиотеке и отдал, всё что было в соответствии с описью.

Никита задохнулся от гнева. Прошло несколько секунд, прежде чем он сумел справиться с собой и снова обрёл дар речи.

— Ты про какие документы мне втираешь?!

— Да я не втираю, говорю как есть. Про те, ну, в которых вы упоминались, про которые в Сочи говорили. Которые, ну типа, сейчас вообще ничего не стоят, да? Вся та фигня из девяностых, никому теперь не интересная. Вы наверное из-за травмы забыли некоторые вещи…

Никитос вскочил и рванул ко мне, но я даже не дёрнулся, глядя ему прямо в глаза, точно так же как тогда, в погребе, прежде чем долбануть шампусиком по тыкве.

— Ты дурака не валяй! — выкрикнул Никита. — Ты в камере будешь придуриваться, понял меня? Отвечай, кто Нюткину обещал тридцать процентов РФПК до конца прошлой недели?

— Нюткину я ничего не обещал, — пожал я плечами. — Варваре Драч предлагал, да. Но с таким же успехом я могу и вам предложить контрольный пакет «Газпрома», например. Вы же понимаете, что у меня его нет.

— Зачем тогда предлагал? — удивлённо спросил Давид.

— Так блин, она меня достала конкретно, эта Варвара. «Отдай мне те документы, — говорит, — а то из школы исключу, в тюрьму посажу, родных перестреляю». Ну, те самые документы, которые я уже Раждайкину отдал. Что мне оставалось? Первое, что в голову пришло, то и брякнул. Я же слышал, что типа….

— Что ты слышал? — прищурился Давид.

— Ну, это все знают. Что РФПК хочет у неё Город-21 отжать. Вернее у Назарова, но теперь вот у неё.

— И где ты это слышал? — со скрытой угрозой в голосе поинтересовался Давид.

— Да ладно, об этом только ленивый не писал. Все телеграм–каналы на эту тему высказались, причём, по нескольку раз.

Давид поджал губы.

— Варвара хотя бы заткнулась после этого, — кивнул я. — А потом Нюткин начал подкатывать, вроде как от её имени, но по факту я понял, что он тоже поживиться хочет.

— Серьёзно? — усмехнулся Давид. — Вот ведь толстожопый олень. Ты знал, Никит? Что он тебе сказал? Нюткин этот.

— Нюткин, — хмыкнул я, — сказал, что Варвара Варварой, но в администрации есть желающие и посерьёзнее. И намекал, что с Драчихой связываться не стоит, и раз у меня есть выход на акции РФПК, он найдёт покупателя и всё с Варварой зарешает. Ну вот такое всякое. Пипец, конечно, публика. Каждый норовит друг друга поиметь. Прошу прощения за сравнение.

— А почему ж ты никому не сказал об этой проблеме? — покачал головой Давид.

— Про Нюткина что ли? А в чём проблема? Ну молотит дядя языком, не понимая, что школьники не могут торговать акциями многомиллиардных компаний, мне-то какая беда от этого? Не будет же кто-то воспринимать это всерьёз. В той же администрации. Если я такой крутой, почему такой бедный? Это ж полный бред. Да и кому я скажу-то? Савоськину всё по барабану. Никите Антоновичу? Так вы посмотрите на него. Он и со здоровой-то головой на меня бочку катил, а теперь вообще с катушек слетел. Скажи я ему что-нибудь о себе, он против меня же и использует. Зачем мне это надо?

— Врёшь, тварь! — прохрипел Никита.

— Погоди, Никит, — с удивлением глянул на него Давид. — Погоди. Продолжай, Сергей, не стесняйся, говори, что думаешь. Я специально приехал, чтобы разобраться в происходящем.

— Но я, конечно, не хочу наговаривать лишнего на Никиту Антоновича. Нам в одном городе жить, а у него мощный ресурс, но он на меня конкретно взъелся. Видать, его переклинило из-за того, что я хочу на Ангелине жениться. А типа его Мотя побоку идёт.

— Заткни пасть! — рявкнул Никитос.

Видно было, что он совершенно не в себе. Он ведь всегда был сдержан, а сейчас его просто рвало на части, будто внутри одна за другой взрывались глубинные бомбы времён Второй мировой. И это было не из-за моих слов. Разумеется, нет. Корёжило его из-за пропавших документов. Кажется, эта напасть подкосила его больше, чем удар бутылкой по голове.

— А что ты скажешь про ограбление? — спросил меня Давид.

— Ну, смотря про какое, — пожал я плечами.

— Про ограбление Екатерины Шалаевой, матери Матвея. Оно произошло через несколько дней после вашей встречи. Зачем, кстати, ты с ней встречался?

Никита едва держался.

— Она сама попросила. Вы же понимаете, сексуального подтекста в наших отношениях не было.

Никитос заскрежетал зубами.

— Просто ей поговорить не с кем было, судя по всему. Дома, я так понял, не ладилось. Но она этих тем избегала. А я не расспрашивал, естественно.

— И о чём вы говорили?

— О сериалах, в основном. Она много кино смотрит. На самом деле, с ней достаточно интересно. Она со мной не как с ребёнком разговаривала, а… ну, как с приятелем. Интересная женщина, а я люблю интересных людей. Вот и весь ответ. А про ограбление я слышал, и знаю, что одного грабителя убили. Но с Екатериной не разговаривал с тех пор. Ей Никита Антонович запретил со мной общаться. Типа я плохо на неё влияю, наверное.

— А где ты слышал про ограбление?

— В пабликах писали. Весь город в курсе. Со всеми подробностями.

— Я уверен, что это он всё устроил, — мрачно сказал Никитос Давиду. — Вызнал всё у Кати и организовал.

Я ничего не ответил, только головой покачал. Давид посмотрел на Никитоса с каким-то сожалением, как на больного.

— Ты не ездил позавчера по Новосибирской трассе? — спросил Давид Георгиевич и чуть приподнял левую бровь.

Сердце ухнуло. Сорвалось и полетело в пропасть. Вопрос был непростой, заданный внезапно. Но отвечать надо было правильно и быстро. Влёт. Я уже открыл рот, чтобы сказать «нет», но тут гадкая мысль закопошилась в голове. Подлое сомнение… А вдруг они прошерстили все камеры и я попал в кадр? Пусть я старался не засветиться, но вдруг? Вдруг они уже видели меня на переднем сиденье Кукушиной машины?

Если совру мне конец. Если скажу правду тоже конец.

— Нет, не ездил, — моментально ответил я. — А вчера вообще никуда не ездил. Машина весь день во дворе простояла.

— Ну, может, на другой какой-то машине?

Сука!

Играю роль такую роль

Ах в этом гриме безусловно

В этом гриме безусловно я король… .

— Другой у меня пока нет, — пожал я плечами.

— Да ведь сто процентов этот хер всё замутил! Ты посмотри сам! Всё вокруг него только и крутится! Как только он появился — всё и началось!