Второгодка. Книга 5. Презренный металл

Он засмеялся. Громко, немного делано, ненатурально.

— А зачем тогда подкрадывались? — спросил я. — Надо, кстати, будет взять у вас по подкрадыванию пару мастер-классов, как сейчас говорят.

Он засмеялся:

— Ну ладно. Научу, если хочешь.

На площади у избушки смотрителя стояла его машина. Мы забрались в неё и поехали с кладбища

* * *

Я решил играть более-менее в открытую. Чердынцев, судя по всему, это понял. Насколько он был готов поддержать такую форму взаимодействия было пока неясно, но попытаться стоило. Не устраивать же было с ним перестрелку на кладбище.

Когда мы зашли домой, был спокоен, нападения с его стороны не ждал. Смысла в этом не было никакого, да и, по большому счёту, он знал, что я могу ещё пригодиться.

— Садитесь, — показал я на табурет и включил чайник. — На кухне поработаем. Еды особо нету, так что… вот чай из пакетиков и растворимый кофе.

— Бедствуешь, что ли? — хмыкнул он. — Гонорары вон какие платишь, а сам голодаешь?

— Гонорары для дела, а пирожные для баловства, — пояснил я.

— Ну-ну. А, кстати, сам-то ты, что с этим старьём собираешься делать? Я имею в виду утратившие срок годности бумаги.

Я аккуратно достал из жестянки полиэтиленовый пакет и вынул из него документы. Пачка была приличной.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, — посчитал Чердынцев. — Семь подшивок. Рэкет… Похищение предпринимателя Оганезова… Протоколы допросов… Так, так, так… Слушай, это же готовые дела.

— Похоже на то, — кивнул я.

Я пролистнул несколько бумаг, на которых стояли подписи моих бывших коллег.

— Так, что тут дальше? — с любопытством продолжил Чердынцев. — Подкуп. А это… убийство капитана Бешметова.

— Ну-ка, ну-ка, ну-ка… — потянул я папку к себе.

— Чего? — не понял Чердынцев.

— Не так уж много нарыли ребята под управлением капитана Щеглова, — усмехнулся я. — Но результаты баллистической экспертизы имеются. Это уже кое-что. Да, Александр Николаевич?

— Чего так обрадовался-то, если там ничего толкового нету.

— Будет.

Я полистал. Юля Салихова там не упоминалось. И на том спасибо.

— Предположительно, в ночь убийства с дачи генерала… любопытно-любопытно. Водитель скорой помощи видел Бешметова и Щеглова… надо же… Даже допрос самого Щеглова… А кто вёл следствие-то? Калякин и вёл… Он-то там каким боком… Очень интересно…

Свою папку я отложил в сторону для более детального изучения позже. Сказать честно, как ни странно, особого волнения я не испытал. Нет, что-то такое было, конечно, ёкнуло сердце, пробежал холодок, опять же, но я поймал себя на мысли, что читая о Бешметове, я назвал его «он». Не вслух, а мысленно…

И это меня удивило. Будто я начал дистанцироваться от него и превращаться в Краснова. Сейчас я бы, пожалуй, и не смог точно сказать, насколько я Краснов, а насколько Бешметов. Все эти люди вокруг меня сегодняшнего неожиданно заняли важные и прочные места в моей жизни.

— Ты чего, Серёга? — удивился Чердынцев.

— Да… задумался…

Среди папок была ещё пара убийств с показаниями против Никитоса. Один свидетель погиб при невыясненных обстоятельствах, второй угодил под машину. В целом для медийного давления годилось. Но выкружить из этого что-то реальное было сложно.

В своё время эти дела, наверняка, заставляли исходить Никитоса на кое-какую субстанцию. Наверное, он пытался повлиять и на ход следствия, и на сохранность материалов. Интересно, у кого можно поспрашивать о тех временах. Надо пробить, кто из ребят где…

— Ну, и что ты с этим будешь делать? — спросил Чердынцев.

— Внимательно изучу, — пожал я плечами. — Вот здесь, в папке у вас в руках имеются явные свидетельства против Щеглова. Постараюсь найти этих людей, если они ещё живы. Буду работать. Материалы хорошие. Работать можно.

— Да… — покачал головой Чердынцев. — Почти всё надо доводить до ума. А кто этим будет заниматься?

— Найдутся люди. Ну а вам тогда зачем они нужны? Вы-то что будете с ними делать?

— Это Садыков пусть решает.

— А что Садыков? Раз уж мы говорим откровенно, давайте не юлите. Хотите отжать у Никитоса неправедно приобретённые активы? Верно я понимаю?

— Ты смотри, — недовольно буркнул Чердынцев. — За такие слова башку отстрелит кто-нибудь нахрен. И скажет, что так и было.

— Это да. Это… В это легко могу поверить. Вы?

— Нет, не я… Найдутся умельцы. Ладно. Скажи-ка мне, что ты знаешь о шухере вчерашнем.

— О шухере? — я пожал плечами. — Ничего не знаю, пожалуй.

— Никитос должен был улететь в Москву и не улетел, — пояснил Чердынцев. — А вместо этого устроил настоящий шухер. У него, как я слышал, двое доверенных людей пропало на Новосибирской трассе.

— На каком участке? — поинтересовался я.

— Да там точно сказать нельзя. Километров сто пятьдесят разбег. На машине ехали. Похоже, даже на двух машинах, насколько я выяснил. Вообще ничего не слышал про это?

Он прищурился, внимательно разглядывая моё лицо. Пустое. Держать фейс в такие моменты я научился не вчера. Опыт имелся.

— А люди-то эти сотрудники его? — уточнил я.

— Нет, в том-то и дело. Из частной организации. Скажи мне, что ты об этом знаешь.

— Я об этом ничего не знаю. Зато знаю одного кента из ЧОПа, связанного с Щегловым. Это Панюшкин, кличка Усы. Он меня прессовал, вот эти самые документы хотел получить. Это он пропал или нет? Я так понимаю, он исполняет различные деликатные поручения. Был ещё Раждайкин, но он закрыт. Или его выпустили?

— Нет, Раждайкина не выпустили.

— Всё, что мне известно — Никитос лежал в больнице. Но черепно-мозговую ему, вероятно, нарисовали. Короче, больше ничего не знаю. Как с такой травмой летать на самолёте — тоже не в курсе.

— В Москву он не улетел и метался тут, как ведьмак на шабаше.

— «Развяжите полотенцы, изуверы инаверцы», — кивнул я.

— Эрудированный ты парень.

— И кому он первому звонил? Знаете? Ширяю?

— Какому ещё Ширяю! — махнул рукой Чердынцев.

— Сами знаете, какому. Вот, кстати, вы хотите только у Никитоса всё отжать или у Ширяя тоже? У Ширяя мошна толще, мне кажется.

— Ты слова-то подбирай, Краснов. Я ведь с тобой по-хорошему говорю.

— Александр Николаевич, ну как бы мы сидим за столом, смотрим архивные документы, которые в принципе, по большому счёту, никто не заставлял меня вам показывать, правда?

— Ну это как посмотреть, — прищурился он.

— Да хоть как посмотреть. Или вы про пушку в штанах?

— Нет, пушка ни при чём.