Выученные уроки

— Выбей его! — громко кричит он, дико размахивая руками Эллиоту, который на этот раз ловит его взгляд. — Малфой! Сбей его с его гребанной метлы! Выбей его нахер!

Я сразу же глянул на Роуз и увидел, что она все расслышала. Она была невероятно тиха весь матч, но, когда я взглянул на нее, я был шокирован тем, насколько ее лицо было красным, и сколько на этом лице было ярости. Прежде чем я смог что-то сказать, а тем более остановить, она уже проталкивалась сквозь толпу, спускаясь на несколько рядов вниз, туда, где стоял Джеймс. И когда она добегает до него, она так его сзади толкает, что я почти удивлен, что она не выкинула его за край трибуны.

— Заткнись! — злобно выкрикнула она.

Он яростно развернулся и толкнул ее в ответ, из-за чего она отлетела назад на одного из его друзей. Полагаю, правило не драться с девчонками не применяется к девчонкам, которых купали в одной с тобой ванне (пока у них не появилось право выбора).

— Держись от этого подальше, Роуз! — кричит он в ответ.

Она не отступает и снова толкает его, на этот раз прямо в грудь:

— Ты такой ублюдок!

— Отстань от меня нахер! — по крайней мере, он ее больше не пихает.

— Как насчет того, чтобы я врезала тебе по гребаной морде? — кричит она, и я могу сказать, что отсюда видно, что у нее какой-то приступ бешенства. Джеймс, похоже, это понимает, но решает продолжить ее провоцировать.

— Ну, попытайся нахер! Как насчет этого?

Кто-то, не знаю кто, велит им остановиться, но они оба это игнорируют. Секунду спустя, тем временем, толпа начинает бурлить еще сильнее, вопли радости и разочарования одинаково громки. Я посмотрел вверх, боясь того, что могу увидеть, и вижу, что Скорпиус поймал снитч и сейчас с ликующим видом держит его в руке. Джеймс и Роуз моментально отвлеклись, как и все, но секунду спустя все замолкают, когда Джеймс снова оборачивается к ней, то смотрит с такой ненавистью, что это пугает даже меня.

— Ты гребаная предательница! — орет он на нее. — Ты нахер предала весь свой сраный факультет и всю свою долбаную семью!

Трибуны все еще ужасно шумят, но небольшая часть вокруг нас погрузилась в молчание, и все смотрят на назревающую драку. Кейт, которая сидит здесь же, выглядит расстроенной, но она ничего не говорит и не делает. Джеймс понятия не имеет, но он задел самое больное место Роуз, хотя я уверен, он не волновался бы об этом, даже если бы знал. Роуз замирает на несколько секунд, и, когда она, наконец, отвечает, на ее глазах слезы, и ее лицо еще краснее, чем раньше.

— Пошел ты, Джеймс! — тихо сказала она и ушла, прежде чем он успел ответить. Я вижу, что она готова разрыдаться, и думаю, это видят все. Я почти встал, чтобы пойти за ней, но я в шоке, когда слышу, что кто-то другой кричит ее имя вместо меня.

— Роуз, подожди! — это Элизабет, и она уже на ногах и бежит за Роуз почти сразу же. Я не знаю, какого хрена вот это случилось, учитывая, как злобно она относилась к Роуз почти весь год. Но у нее совершенно искренне и неподдельно озабоченное лицо, и Меган с Сюзи тоже бегут за ними.

Джеймс тоже уходит в противоположном направлении. Кейт идет за ним, но она оборачивается на Роуз, которая изо всех сил старается протолкнуться сквозь толпу и убежать, прежде чем кто-нибудь ее остановит. Я правда не знаю, что мне делать. Я вроде разозлился, что Гриффиндор проиграл с разницев в больше чем двести очков, из-за чего мы упали с первого места на третье. Но в большей степени я в шоке. Я даже не знаю, из-за чего я в шоке, наверное, из-за всего подряд, что сейчас случилось.

Произошло столько всего, и большая часть этого — просто дерьмо.

Общая гостиная Гриффиндора — не самое радостное сейчас место. Сумасшедшая вечеринка, на которую надеялось большинство, теперь совершенно исключена, и все топчутся вокруг в мерзком настроении. Я не видел Роуз и ее соседок по комнате с тех пор, как они ушли с трибун, и я не видел Джеймса с Кейт. Я не знаю, куда и те, и другие могли убежать, но думаю, это не мое дело.

СОВы начнутся через две недели, так что я решил, что это подхоящее время перечитать изученное. У меня невысокие ожидания в отношении оценок, но я решил хотя бы не выглядеть полным троллем, когда получу результаты. В конце концов, меня неизбежно будут сравнивать с

Роуз, которая наверняка получит двенадцать «П», уверен. Иногда это ужасно хреново, быть одного с ней возраста, потому что теперь меня сравнивают с ней так же, как и ее родных братьев.

Зелья. Экзамен, который я наверняка абсолютно завалю. Я даже не знаю, зачем я стараюсь. С той же секунды, как я начал снова повторять все, я понял, что мне полный пиздец. Я не знаю ничего из теории, а в практике я буду вообще полным дерьмом, можно даже не пытаться. Но все же, голос Роуз пилит меня где-то в глубине моего мозга: «Если ты не будешь учиться, то у тебя не будет никакого выбора в будущем».

— Я даже не понимаю, зачем ты стараешься. Нам всем полный пиздец на Зельях.

Я поднимаю голову, когда слышу реальный голос вместо воображаемого. Я узнал этот голос, конечно, так что не удивлен увидеть говорившего, но все же я в шоке, потому что Меган Томас не говорила со мной с января.

Я не знаю, что ответить, так что просто сижу и глупо себя чувствую. Меган приподнимает брови и немного улыбается.

— Не против, если я присяду? — она показывает на пустой стул напротив меня.

Я пожимаю плечами.

Меган садится и начинает барабанить пальцами по дереву, прежде чем снова кивнуть на мой учебник:

— Я серьезно сказала про Зелья, нам всем полный пиздец. Никто не сдаст, кроме Роуз.

Если Монтагю постарается, то даже и Роуз.

— Они с Лиззи помирились, — продолжает Меган, то ли не заметив, что я не отвечаю, то ли решив не обращать на это внимания. — Ну, мы все вроде как помирились. Ты ведь знаешь, Роуз плакала, и, думаю, Лиззи уже больше не могла видеть ее такой несчастной.

Я удивлялся, почему Элизабет за ней побежала. Они ссорились весь год, но я подозревал, что это не навсегда. Они ведь были лучшими подругами с первого курса. Это был только вопрос времени.

— Это заставило меня задуматься, — продолжает Меган, и мне на самом деле интересно, чего она хочет, и действительно ли она не заметила, что я ей ни слова не сказал? — Мы были друзьями, ведь так? Мы с тобой?

Я, наконец, смотрю на нее, хотя все еще ничего не говорю. Она выглядит нервной, но решительной, бездумно барабаня по крышке стола.