Выжившая

Лиза заплакала.

Мистер Смит проигнорировал ее, продолжая заниматься своим делом. Сначала он прикрепил на подоконник устройство, прикрутив его тяжелыми винтами; оно выглядело как шкив. Затем он вытащил тяжелую леску, к которой она была прикреплена, и прикрепил к ней металлическое кольцо. К нему был прикреплен кусок короткой тяжелой цепи, а к цепи было прикреплено еще одно устройство. Затем он вытащил две пары наручников, одну из которых прикрепил к ее запястьям, а другую - к лодыжкам. Он прикрепил кусок цепи к тонкой, но прочной цепи наручников и протянул цепь к тяжелому шкиву на более толстой цепи. Он проделал то же самое с наручниками, прикрепленными к ее лодыжкам. Закончив, он развязал веревку, которая привязывала ее лодыжки и запястья к столбикам кровати. Лиза едва осознавала, что делает мистер Смит; она лежала на кровати и безудержно плакала, бившись в истерике от страха.

Мистер Смит проверил прочность цепи, потянув за нее. Лиза почувствовала острый стальной укус в запястьях и лодыжках и перестала плакать. Мистер Смит улыбнулся. 

– Вот так. Почему бы мне не помочь тебе встать сейчас.

Он помог Лизе сесть, переместив ее плечи и верхнюю часть тела в сидячее положение на матрасе. Затем помог ей сдвинуть ноги с края кровати. 

– А теперь встань и давай посмотрим, как ты пройдешься.
– Она так и сделала, и мистер Смит пристально наблюдал за ней, ухмыляясь и кивая. Крики Лизы перешли во всхлипы, и она прошлась по комнате, проверяя новое приспособление, которое будет держать ее пленницей в этой комнате. Кандалы на ее лодыжках были едва ли в футе друг от друга и заставляли ее ковылять, как заключенную в тюрьме. Она споткнулась. Мистер Смит протянул руку, чтобы помочь ей подняться. 

– Эй, осторожнее! Я не могу удлинить цепочку на наручниках там, внизу. Я бы не хотел, чтобы ты пыталась пнуть меня или Животное.

Лиза пристально посмотрела на мистера Смита, но ничего не сказала. 

– Как далеко я могу продвинуться в этой штуке?

– Давай пройдем в ванную и выясним.
– Он протянул руку, словно провожая ее, как джентльмен. Он подвел ее к двери у стены, которую она едва заметила раньше. Он открыл дверь, и она увидела, что это маленькая ванная комната с ванной и раковиной. Лиза вошла в ванную.
– Ты можешь присесть на унитаз? Попробуй.

Лиза повернулась и села голыми ягодицами на крышку унитаза. Конец цепи, прикрепленной к шкиву, натянулся. Мистер Смит улыбнулся.

– Замечательно! Как я и думал. Достаточно, чтобы добраться до туалета, а это значит, что у тебя будет, вероятно, четыре фута за дверью спальни, и все. Я заколочу окно, чтобы ты не разбила его и не попыталась сбежать, но я тебя довольно хорошо сковал.

Лиза посмотрела на мистера Смита, чувствуя себя пораженной и побежденной. Прошлой ночью она кое-что обдумала и решила даже не пытаться умолять его. Прошлой ночью он сказал ей, что в этом нет ничего личного, он делает это только ради денег. Он подобрал ее, потому что она была тем, что искали его таинственные клиенты, чтобы сделать ее звездой снафф-фильма. Она думала об этом прошлой ночью, и хотя последствия того, что с ней должно было произойти, были ошеломляющими, у нее была тысяча вопросов, которые она должна была задать ему. Она раздумывала, не попытаться ли втянуть его в какой-нибудь разговор. Часть ее чувствовала, что ей нужен человеческий контакт, чтобы не сойти с ума, в то время как другая часть ее питала смутную надежду, что, возможно, если она вызовет в нем достаточно сострадания, мистер Смит отпустит ее. Она серьезно сомневалась в этом, но попробовать стоило.

– Как ты попал в то, чем занимаешься?
– спросила она его, ее голос был покорным, но не умоляющим.
– Ну знаешь... вся эта история со снафф-фильмами.

Мистер Смит пожал плечами, работая у окна. Он прошел в гостиную и вернулся с несколькими кусками дерева размером пять на двенадцать дюймов, которые он начал возводить поперек окна и прибивать гвоздями к стене, заколачивая ее. 

– Я никогда по-настоящему не увлекался этим. Это просто то, что я делаю за деньги.

– Но ты должен был как-то к этому прийти.

Мистер Смит повернулся к ней. 

– Почему ты хочешь это узнать?

Лиза пожала плечами. 

– Я думаю, если я собираюсь... ты знаешь... я могла бы узнать об этом больше!

Мистер Смит снова повернулся к окну и продолжил заколачивать его. 

– Я восхищаюсь этим. Ты предпочитаешь смотреть правде в глаза, чем убегать от нее. Мне это нравится.

За исключением стука гвоздей, пока мистер Смит заколачивал окно, на мгновение воцарилась тишина.

– Я какое-то время был продюсером, - сказал он, закрывая окно.
– В семидесятые я снял много жесткого порно. Так я познакомился с Элом, одним из парней, с которыми ты познакомишься позже. Он режиссер. Он снял для меня кучу фильмов. Я специализировался на множестве экстремальных хардкорных S&M и причудливого дерьма - золотой дождь, фистинг, зоофилия, кровавые вещи, фильмы о скате, фильмы об изнасилованиях, много детского порно. У меня была аудитория, которая хавала это дерьмо.

Лиза слушала, чувствуя отвращение к мистеру Смиту. Он выглядел, вел себя и говорил как стереотипный извращенец. Средних лет, лысеющий, с избыточным весом, в очках, с маленькими глазками-бусинками. Было легко представить, как он сидит в режиссерском кресле, стягивает штаны и говорит наивным подросткам, которые приехали в Голливуд с мечтой, что, конечно, они могут получить роль в его фильме, но сначала они должны опуститься на колени и показать ему, как сильно они этого хотят.

– Так как же ты стал участвовать в создании снафф-фильмов?
– спросила Лиза, скрывая отвращение.

Мистер Смит закончил заколачивать окно. 

– Я снимаю не только снафф. Я много чего делаю. Эл и я, мы делаем много экстремального хардкорного S&M-дерьма. И я не говорю об обычной, заурядной хрени и дерьме, которым увлекаются скучающие яппи и модные готы. Все эти веревочные оковы, кнуты и цепи, в которые заковывают людей? Забудь об этом. Это можно купить в соседнем видеомагазине. То, о чем я говорю, чем мы с Элом занимаемся, это крайне больное дерьмо. По большей части это смертельные вещи: увечья, сильное удушье. Эл очень легко вошел в сообщество экстремального хардкора. Некоторые из людей, для которых он снимает в частном порядке, они занимаются таким дерьмом. Всякий раз, когда мы беремся за работу, он приходит ко мне, и я... ну, я вроде как перебираю девушек, которых знаю, которые идеально подошли бы.

– И какие они?

Мистер Смит посмотрел на нее. 

– Не такие, как ты, это точно.

– Почему это?

– Ты не такая, как они, вот почему. У тебя есть своя жизнь. Карьера. Ты ведь юрист, верно?

Лиза кивнула.

– Цыпочки, которых я обычно снимаю в экстремальных хардкорных фильмах и снафф-фильмах, - сказал мистер Смит, спокойно глядя на нее, - им некуда идти, кроме как на дно общества. Иногда мы получаем запрос на парня, и их так же легко получить, потому что они попадают в одно и то же дерьмо. Большинство из них - закоренелые наркоманы; беглецы, проститутки, люди, которые не застрахованы от некоторых довольно отвратительных трюков, ты понимаешь, что я имею в виду? Я нахожу их, знакомлюсь с ними, покупаю им одежду, показываю им немного денег, и они западают на меня. Посади их на наркоту - большинство из них все равно уже зависят от наркотиков - и они будут продолжать возвращаться за добавкой. Как только они войдут во вкус дерьмовой кучи денег и бесплатных наркотиков, они сделают все, что угодно. Они даже вернутся за добавкой. Черт, некоторые из них настолько вошли во вкус, когда мы используем их для экстремальных хардкорных съемок, что им это действительно нравится! Можешь себе это представить? Получать удовольствие от того, что кто-то режет тебе сиськи или прижигает тебя сигаретами? Ну, некоторые из них получают удовольствие от этого, и их мы используем для фильмов. Как я уже сказал, им некуда идти, кроме как на дно, и им все равно насрать, что с ними происходит. Черт, большинство из них слишком обдолбаны, чтобы беспокоиться о чем-то. И большинство из них могут рассказать одну и ту же слезливую историю: папа издевался над ними, или они сбежали от дерьмовой семейной жизни, или еще какое-то дерьмо. Не имеет значения, откуда они пришли, пока они на пути на дно. Пока они какое-то время были на улице и им некуда было идти, ни к маме с папой, ни к парню или мужу, которым было бы на них наплевать, мы используем только их. Пока по ним никто не скучает, это все, что имеет значение.

Лизе было противно, но она старалась не показывать этого. 

– Так почему же я?

– Я же тебе говорил. Парни, которые заказали этот фильм, им надоело смотреть на кучку наркоманов, которых насилуют и режут на куски. По правде говоря, многие из этих цыпочек становятся такими ебанутыми, что к тому времени, когда мы заканчиваем с ними, они выглядят по-настоящему потасканными. Клиенты захотели чего-то свежего. Черт, они бы использовали такую сучку, как Бритни Спирс или Хизер Локлир, если бы им это сошло с рук. Им нужен был кто-то симпатичный и здоровый на вид, кто-то, кто не выглядит так, как будто принимал наркотики в течение последних пяти лет, или у кого было слишком много гребаных шрамов на теле от увечий S&M - или жопы четырнадцатого размера от слишком большого количества сеансов фистинга.

Другими словами, я ничто для них и для тебя. Лиза задумалась, медленно переваривая информацию. Если бы она услышала это вчера, то впала бы в истерику. Теперь она просто обработала информацию и переключила передачу. 

– Однако меня будут искать, - сказала она.
– Мой муж... мои родители, наши друзья. Я не просто какое-то ничтожество. Люди захотят знать, что со мной случилось.

Мистер Смит пожал плечами и направился ко входу в спальню. 

– Но кому какое дело? Важно то, что потом никто об этом не узнает. Тот коп, который остановил вас вчера? У него ничего на меня нет. А когда все это закончится, вот это, - он указал на свою растрепанную бороду, - будет сбрито, и я какое-то время буду носить контактные линзы. Может быть, сброшу несколько фунтов. Поверь мне, мы давно это планировали. Фургон, которым я пользовался прошлой ночью, уже в Мексике, водительские права, которыми я пользовался, были поддельными. Короче говоря, у копов на меня ничего нет. А это место?
– Он обвел руками хижину.
– Это так далеко от главной дороги, что никто ничего не узнает. Ближайший сосед находится в миле отсюда, и...