Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Я – борец! 2 Назад в СССР
Шрифт:

Самое главное — никаких захватов за ноги, никаких удушений и болевых. Всё это штрафовалось замечаниями и предупреждениями, и давало баллы сопернику вплоть до дисквалификации. И это если действие было неумышленным. А если умышленным — ДСК (дисквалификацию) можно было получить сразу же.

В любом случае, мы тут для галочки и чтобы получить дополнительную «тренировку». Войдём в тройку — хорошо! Не войдём — что с нас взять, мы же самбисты.

Выигрывать можно было не только через «туше», но и просто набирая баллы. Преимущество в двенадцать очков, например, (а не восемь, как в современной спортивной борьбе) давало автоматическую победу, а также по окончании времени периодов при подсчёте общего

числа. Правда в случае ничьи могли назначить дополнительный, третий период, как бы у нас в будущем сказали «экстра раунд» ну да это всё лирика…

Интересным техническим действием был накат — приём, которого я никогда не видел в других единоборствах, когда ты берёшь соперника за корпус сзади и выдёргиваешь его из партера, переворачивая через себя. По факту, в диспозиции схватки ничего не менялось — только контроль. Если контроль сохранялся, можно было получить от одного до двух баллов. Зависело это от качества контроля, полного переворота и создания «опасного положения».

Если честно, я это техническое действие для себя особо тренировал. Как и защиту на животе, которая мне ещё с прошлой жизни казалась делом вкусовщины и стиля. Кроме того, по «гречке» я, как говорили пацаны, «двигаться» не особо хотел, а рассматривал классику лишь как инструмент, чтобы убрать того же Сидорова.

Нашу разгоревочную «работу» прервала общая суета, кто-то в коридоре выкрикнул, что повешали сетки. И мы пошли туда, куда стекался народ. Сетки висели перед входом в зал, по которым у меня в весе было четверо, а у Гены трое, круговая.

А дальше время начало тянуться словно кисель, и мы с Геной успели разогреться еще три раза, пока прошли все веса первого круга возраста 14–15, и начался наш возраст, традиционно с легковесов.

48, 52, 57, 62, 68, и наконец мой 74…

— На ковёр приглашается Медведев Саша, Трудовые резервы, Ворон, Приветин Николай, Динамо, Воронеж. — огласил судья информатор.

На ковре меня уже ждали, а я переодевал трико, так-как изначально надел синее, а вызванный первый должен быть в красном

К слову, когда я бежал к ковру, я окинул взглядом Приветина и не узнал его, этот парень был либо не из Красовских, либо пришёл к нему недавно. Но нет, с его стороны стоял другой, не знакомый мне тренер, крепкий, лысый с усами, тоже в костюме динамо. Рефери смотрел в мою сторону, весь в белом, поло и штаны, на руках разноцветные тканные «рукава» красного и синего цветов, свисток на груди. Помимо рефери, возле ковра сидели еще двое боковых судей. Старший рефери ковра находился за столом рядом с секундометристом. Он же судья-информатор, он же меня, да и всех взвешивал.

Приветин — рыжий, веснушчатый, в выцветших синем трико, уже стоял на ковре и ехидно ухмылялся. Чем то мимикой он был похож на нашего с ним рефери, отдалённо. Может кажется?..

«Чёрт, он рыжий… Все рыжие — упрямые. Взять хоть Генку, хоть Аню. Надо сломать его ритм сразу, не дать зацепиться. Первые 30 секунд — агрессивно давить в стойке, не давать ему думать. А если пойдёт в клинч — резко отшагивать и сбивать захваты.»

— Спортсмены на середину! — скомандовал рефери, — Пожали руки!

И только мы пожали, рефери сказал: Стоп! — показывая на меня ладонью, — Спортсмену красного угла предупреждение за задержку времени!

И другая рука рефери поднялась с большим пальцем в сторону Приветина.

Вот тебе и привет, Приветин, видимо решили наказать образцово показательно, без устных замечаний. Отдав бал сопернику, а на табло с переворачиваемыми цифрами появилась синяя единичка.

— Спасибо! — кивнул я.

— Еще одно слово на ковре, дам второе предупреждение! — строго сообщил рефери.

Какая собака его укусила? Нигде

и никогда я ещё не видел, чтобы так жестило судейство…

— Борьба! — снова скомандовал рефери.

Я рванул вперёд, выбрасывая левый захват за шею, который тут же был сорван. Уйдя левее и обратно, резко вправо, я вдруг увидел, как он нелепо двигается — может, травмирован, а может, не налегал на атлетику. А зайдя в клинч и совершая ложный подворот, словно собираясь запустить человека через бедро, я добился того, что Коля отбросил свой таз назад. Сделав шаг на него, давя грудью, я было подумал, что можно отыграть бал за счёт вывода его за ковёр, но тут же встретил сильнейшую защиту атлетикой. Снова скручиваюсь, чтобы моя рука в подмышечном захвате могла подбить его плечо вверх, а левая — дёрнуть его руку на себя, и оказался у спортсмена за спиной. Мой кистевой замок сцепился настолько крепко, что ничто не могло у меня отобрать выигранную спину. Дёрнув соперника вверх, на выдохе, я прогнулся в спине, чтобы по высокой амплитуде бросить его через грудь. Внизу нужно было быстро переходить к контролю, и я упёрся всем своим весом, давя на грудину шейно-ключичным отделом.

Краем глаза увидел, как рефери нехотя даёт четыре бала за бросок. Мне показалось, что я контролирую дольше, чем надо для «туше», но мой соперник всё-таки извернулся, уйдя на живот через «мост». На табло появилось 4:1 в мою пользу. Эх, жалко, времени не видно, но у меня ещё как минимум полторы минуты, и я сзади — в моём нелюбимом положении.

А Николай выставил руки в стороны, защищаясь от переворота. Зашагнув под его центр масс, я потянул человека на себя, чтобы скрутиться с соперником в воздухе и перевернуть его, получая ещё бал. 5:1.

Однако больше мой соперник не дал его перевернуть, и рефери скомандовал: «Стоп, в стойку!» Мне показалось, что слишком уж рано, но ему конечно виднее.

Снова прозвучала команда «борьба», а мой оппонент буквально втиснулся между моих рук, давя меня корпусом к краю ковра. Я вложил все силы в разворот, поднимая правую руку и разворачиваясь к нему спиной, стискивая одну из рук спортсмена, чтобы, осев на колени, запустить Приветина через плечо. Плюс два бала — 7:1, и я прессую его в партере зарабатывая еще два бала, но он снова уходит от меня мостом, и снова звучит команда: «Стоп, в стойку!» Видимо, снова недостаточный контроль с моей стороны. 9:1 на табло.

И снова стойка. Мы возимся, оба из последних сил, оба тяжело дышащие, оба мокрые, хотя прошло меньше двух минут. Я, срывая его захваты, пытаюсь поставить свои, но соперник слишком быстро подстраивается под меня — очень талантливый…

— Время! — подсказывают рефери боковые судьи, который такое ощущение, что он увлёкся нашей схваткой.

— Стоп, время! — продублировал рефери, и мы разошлись по углам к своим секундантам. Тут же ко мне подошёл Востриков.

— Саш, не удивляйся ничему, это сын рефери. Просто во втором периоде сделай всё то же самое и победишь! — произнёс тренер.

— Спортсмены, на середину! Борьба! — прозвучало после непродолжительного минутного отдыха.

И я снова пробую свой «дебют»: правая кисть, левая кисть, правый швунг (захват за шею). Поставил и резко дёрнул Приветина на себя и вниз, словно на сопернике была дзюдога, а не мокрое трико. Отбросив ноги назад, я добился, чтобы мой оппонент коснулся руками пола, а сам прыжком «залетел» ему за спину — как раз над той рукой, которая первой коснулась ковра. 10:1 — переворачивается табло. Он сильный, очень сильный, и баланс у него на месте, но я уже взял «обратный пояс», обхватил его за корпус сзади, лицом к его тазу, и, выдернув спортсмена через себя ногами вверх (где мне не могли помешать руки), бросил его через себя. И рефери скомандовал: «Стоп!» — и его пальцы показали три.

Поделиться с друзьями: