Я не Байрон

Людям хочется верить, но Булганины могут быть За только как крокодилы в Ниле, когда на переправе начинаются диспуты на тему:

– Будет лучше, или все-таки опять: нет?
– Жить-то хочется, особенно лучче, а не хужей.
– И люди, хотя и знают, но перестают, как они думают:

– Думать цинично, что, мол, в Ниле живут только крокодилы, а питаются они, между прочим:

– Только нами, - и плывут, хотя и в одиночных количествах.
– То после войны из Франции, чтобы удивить всех своим натуралис французским, и не верят, что его здесь считают безграмотным, то вот после Дуди, что:

– Можно, оказывается, трубы-то делать!
– Дак и естественно, ибо это разумно.

И не может Хомо поверить, что река Нил только для того и нужна, читобы их есть! Этих Сапиенсов.

Не хочется верить, что Хомы выброшены сюда не для того, чтобы жить лучше, но обязательно и:

– Веселей-й-й!
– читобы было крокам-то. Хотя, повторяю, в единичном количестве, но:

– В которое, к сожалению, попадаем и мы.

Далее, Иван Толстой говорит, что Герой... прошу прощения, не герой, а простой, как все ученый Дудинцева, живущий:

– Не Хлебом Единым, - не относится к жанру интеллектуальной литературы, которую любим - любили мы.

Но это весьма сомнительно. Ибо любовь к интеллектуальной классике хорошо выразил переводчик Голышев:

– Он должен был уйти.
– Имея в виду Чацкого, которым был по сути герой Дудинцева.

Почему Чацкий и Дудинцев - это не интеллект для работников литературы и культуры?
– Ответ:

– Они не относятся к тем, как тот Борис Сергеич, кто способен поверить, что:

– Настоящая Литература здесь возможна, - и поэтому априори занимаются только Прописями.
– Как те Фарисеи Древности, и их первосвященники, ибо:

– Иисуса Христа нет в их истории.

Нет о Нем сведений в древнем мире. Точнее, этих сведений нет в истории древнего мира, - но!

Но она пишется не только на бумаге, вот в чем вопрос. Поэтому, действительно, есть рукописи, которые не горят. Ибо записаны они в самом Человеке. А еще точнее:

– Сам человек - это и есть та рукопись Герберта Аврилакского, которую нашли в Сарагосе под известным названием:

– Кумранская.

И действительно, расшифровки Достоевского, Льва Толстого, Пушкина мы не увидели Позже. Всё, как было раньше в школе - так и осталось:

– Ничего нового.

Более того, и раньше это было, как тайное знание, в том смысле, что:

– Заранее было ясно, что так никогда ничего и не узнают.
– Именно поэтому Иисус Христос и вынужден был прийти, что нет перспективы знания. Рассматриваемая интеллектуальность является только:

– Учебной интеллектуальностью.

И кажется, что достаточно рассказать, как это было, и:

– И все поймут!
– Нет, рассказал Апостол Павел, нет, ибо это целая канитель, начиная с того, что вы увидели свет, а другие-то его не видели, и даже наоборот:

– Только слышали звуки.
– А уж об одновременном: и видении, и слышании не может быть и речи, ибо так не бывает, что один и тот же хомо сапиенс был и:

– Актером на Сцене, и Зрителем в:

– Зале.
– И пока он сам не пройдет этот путь:

– От Зрительного Зала до Сцены, - не поверит.

Или, как сказал царь Агриппа:

– Почти поверил.

Гаврилов и Толстой пытаются пробиться через этот Занавес между сценой и залом, но он не только железный, он:

– Как плоскость симметрии Ландау, проходящая по самому позитрону, - проходится прямо по нам.

Вот сейчас Джим Керри пожимает руку Бобби, хазбенду девушки - женщины, в которую Джимми влюбился по уши, что украл для нее миллион долларов, и или, как сказали сами ребята:

– Когда-нибудь и нам повезет, - в ответ на предложение целого автобуса прекрасных леди:

– Нам нужны два массажиста на два месяца, - и они бы рады, но смогли, к сожалению, ответить только:

– Когда-нибудь и нам повезет.
– Как говорится:

– Почему не сейчас?
– Ибо:

– Да не может же ж быть, чтобы нам на самом деле и:

– Уже повезло.

Похоже, этой плоскости симметрии не только перед нами, но и в нас самих:

– Тоже нет.
– Так сказать, мы оказались здесь:

– Глупее Позитрона.

– --------------------

Вот хочу включить Евроспорт, и натурально боюсь:

– А вдруг там опять снукер показывают?!
– ужас-с!

По сути, и всё остальное не лучше, но не так очевидно. Селби с Дином занимались просто надувательством над зрителями.

– ------------------

6.5.16 - Дмитрий Волчек - Культурный Дневник

Говорит Мириам Сехон, солистка группы Две Татьяны. Поет старые песни. Но возникает вопрос:

– Можно ли писать картины, не используя кисть - или что у них есть еще там - и краски?

Можно ли говорить или писать:

– Без Формы?
– а здесь у Мириам делается именно так:

– Через слово - не считал, но за передачу не меньше ста раз леди повторила слово кухонных разработок:

– То Есть.
– Ну и чтобы было по полной:

– Никто ею не забыт и ничто не забыто, - не были забыты слова:

– Да и Как Бы.

Вопрос:

– Можно ли считать такой лексикон девушки тем же самым приемом искусства, что применил когда-то Энди Уорхол в Америке?

А именно:

– Выставлять своё говно, как произведение искусства?

Можно, конечно, сказать: этот разговор Мириам с Дмитрием Волчеком был не искусством, а тем, что называется:

– Треп конферансье в перерывах этого искусства, рассказы:

– Об искусстве, антракт, так сказать.

Но, как доказали Альфред Хичкок и Брайан Де Пальма:

– Антракт входит в состав Кино!
– И не потому что Альфред Хичкок и Брайан Де Пальма так делали, а потому, что они делали так, так как хотели показать, что: