Я - не заморыш!

— Они бы сами разобрались, командир, — вмешался стоявший в стороне дядька Сергей. — Делов-то, пацаны подрались. Тем более — боевая ничья.

Старший участковый вопросительно посмотрел на бывшего грузчика:

— Если есть что-то заявить по существу, завтра в опорный пункт.

— Нет уж, без меня, — дядька Сергей выкинул перед собой ладони, как бы защищаясь.

— Вот и я так думаю, что лучше без тебя, — заключил участковый.

— Сережа, пойдем, — сказала тетя Галя и увела грузчика в дом.

Мы тоже вышли со двора тети Гали.

Маришка, провожая нас за калитку, по-серьезному, не так, как в дурацкой рекламе, сказала:

— Все будет хорошо!

Дениска, который все это время не отходил от меня, как бы невпопад ответил:

— Ну, Амбал обломался с шашлыками.

— Да, точно, облом у них, — согласился я и спохватился, как бы мама не стала расспрашивать. Но она, видно, не обратила внимания на несостоявшийся шашлык — не в теме была. А то бы еще и ей объяснять. Хорошо, что не спрашивает, почему я в котельной оказался. Надо что-то придумать правдоподобное.

Дома мать меня осмотрела и успокаивающе сказала:

— Мужчину синяки украшают .

— Мам, мужчину шрамы украшают!

— Ну да. И синяки тоже, — улыбнулась она через силу. — Фингал, конечно, у тебя завтра будет знатный. Как в школу-то пойдешь, что Наталье Анатольевне, скажешь?

— Утро вечера мудренее, — сказал я и сам удивился своей мудрости. Рас­спрашивать меня, что я делал в котельной, мама не стала. Ну, если спросит, наплету ей что-нибудь про «зашел воды попить».

Все, спать! Я провалился в сон. Невероятно, но мне снова снилось: я поднимаюсь по лестнице, теперь уже с перилами. Внизу мама с папой. И, как мне показалось, Маришка рядом с ними — с дурацкой сиренью в руках. Странно.

— Сын, как перила? — спросил отец.

— Нормальные, — ответил я.

В этот раз на пьедестале Ленку не видел, да и вообще никакого балкона- пьедестала не помню. Куда я взбирался, сам не понял — не в небо же?

Я сам начал верить, что Амбала отмочил, — трудная победа за мной

Утром в школу не пошел, так как нас с мамой вызвал участковый. Отпра­вились в опорной пункт полиции, я в — темных очках. Там уже сидели: Амбал, Хлюст, кто-то из детдомовских пацанов с воспитательницей — Дени­скиной матерью и. Ленка. Тут же был ее отец.

Участковый сразу отпустил детдомовских:

— Я с вами отдельно проведу профилактическую работу.

— Ой, спасибо, — сказала Денискина мать. — У нас работает кабинет профилактики. Мы вас ждем, товарищ майор!

Денискина мать поспешила вытолкать из кабинета своих детдомовских воспитанников.

— Ну да! В детдоме меня особенно ждут, — сказал с сарказмом участко­вый и обратился к нам: — Ну что, хулиганье, скажете?

Никто ничего не хотел говорить, все завидовали детдомовским, которые так просто отделались. Амбал, понимая, что от него ждут первого слова, сказал:

— Да все нормально, претензий не имеем.

— Претензии я к тебе имею, — сказал участковый.

Он нас долго отчитывал. Говорил про вредность курения, про коварство «лирики», про. шашлык из ворованной баранины.

Мама, к счастью, не поняла, о чем речь.

Потом в дверь заглянула тетя Валя — администраторша с автомойки, мать Амбала и Хлюста.

— Валентина, я же тебе сказал, сам разберусь, — сурово произнес Завмаг. — Иди работай.

— Пусть послушает, раз пришла, — сказал участковый.

— Товарищ майор, — с чувством обратился Завмаг к участковому. — Может, дети подождут за дверями, а мы тут по-взрослому?

— Ну да, дети. — с недоброй улыбкой посмотрел на нас участковый. — Ладно, марш за дверь, — скомандовал он нам.

Мы гурьбой вывалили в коридор. О чем говорили взрослые, не было слышно. Хлюст прильнул ухом к двери.

— Ну что там? — с деланым равнодушием спросил Амбал. Хлюст только прижал палец к губам: «Т-с-с.».

— Короче, я уже сказал, что претензий не имею, — обратился Амбал ко мне. — А ты, заморыш?

— Тоже не имею, — с удовлетворением ответил я, стараясь глядеть прямо в красные глаза Амбала. Убедившись в наличии приличного синяка и на его физиономии, добавил: — Но я не заморыш.

— Что-то ты раздухарился, — с тихой угрозой произнес Амбал. — Ты вчера поступил не по-пацански, понял?

— Понял, — я краем глаза видел Ленку, это мне придало сил. — Но на «понял» меня не бери.

— Да ты не понтуйся перед Ленкой, — засмеялся Амбал. — Она же знает, кто есть кто.

Распахнулась дверь кабинета участкового:

— Быстро заходите, — тетя Валя смешно замахала ластами рук.

— Так! Я тут с вашими родителями поговорил. Мне их жалко по-челове­чески. И вам не хочется портить жизнь, — участковый медленно обвел взгля­дом нашу ватагу. — Но некоторые по-человечески не понимают.

Из-за стола грузно встал Завмаг:

— Вас, сопляков, товарищ майор, можно сказать, от тюрьмы спасает, а вы не понимаете.

Он долго читал нотации: про тяготы жизни (и смотрел на меня), про злов­редную «лирику» (и смотрел на Амбала), про то, как трудно родителям добы­вать хлеб насущный (и смотрел на свою дочку). Потом почему-то перешел на товарно-денежные отношения, низкую платежеспособность населения, маркетинг. Словечек всяких наговорил — фиг поймешь. Сказал, что сейчас такое время, когда человек человеку — волк.

— А вы друг другу не должны быть волками погаными. Жизнь и без того на вас таких зверей напустит, что мама не горюй! — И завершил тем, с чего начал: — Товарищ майор вас, считай, из тюрьмы вытащил. Должны понимать это.

— Задача участкового — не сажать в тюрьму, а оберегать от нее! — пафосно сказал майор.

Короче, нас отпустили. Звездная Звезда стремглав побежала в школу — от отца подальше. Амбала и Хлюста тетя Валя по очереди бессильно колотила кулаком по спине: «Мучители. Мучители!..» Они удалились. Моя мама окинула меня любящим взглядом: «Мужчина!» Мне было приятно слышать. Я еще вспомнил, как мама называл меня «кормилец». Я расцвел!

— Ирина, вот опять ты поощряешь раздолбайство своего сына, — сказал Завмаг, но потом добавил: — Хотя, конечно, орел! Пойти против Амбала, хоть и с дубиной?!

— Не с дубиной, а только со скалкой, — уточнил я. У меня душа пела — орел в виде смелости распирал крыльями грудную клетку.

— Ирина, — окликнул мою маму майор, выглянув из кабинета. — Зайди, надо порешать еще одну задачу.

Мама вернулась в кабинет участкового, а Завмаг продолжал:

— Бывало, нас с твоим батей тоже целая кодла метелила. Мы ж с ним одноклассниками были, я говорил: тощий и толстый, — он осекся. — Короче, за одного битого двух небитых дают. Как он там, батя твой?