Я - не заморыш!

— Да, согласен.

— Твоего согласия мало, надо напрячься. Нашему сыну нужен здоровый отец. Вдруг со мной что-то случится? Твоему сыну, что, в детдом идти?

Отец, кажется, окончательно протрезвел и слушал озабоченно.

— С завтрашнего дня я здесь работаю санитаркой. Мы тебя поставим на ноги, но и ты не должен раскисать.

У меня было радостно на душе. Я был готов помогать маме: обтирать отца влажным полотенцем, выносить судно. Это не позорно — он же мой родной папка. Мы должны вытащить батю. Да я и сам должен помочь матери заработать копейку. Она же не зря меня кормильцем называла.

Глава VI

Мама первый день на работе, я — первый день в школе

Мы перебрались в комнату Владимира Сергеевича, нашего земляка- мебельщика. Мать пошла работать санитаркой в медсанчасть. Двое суток — по двенадцать часов, двое суток — дома.

Свой первый рабочий день она начала с уборки не в палате отца. Все должно быть по очереди. На этаже 20 палат, надо помыть полы во всех, да еще — в коридоре. К отцу решили пока не заходить — сначала работа. Я маме, конечно, помогал — носил ей ведра с водой. Мне, честно говоря, было не по кайфу — пацан занимается мытьем полов. В палатах, где мама убирала, к моему присутствию отнеслись спокойно. Точнее, не обратили вни­мания. Только одна бабулька сказала: «Молодец, мальчик. Маме помогает». Мне еще больше стало не по себе, к тому же, какой я мальчик? У меня рост метр восемьдесят. Мама правильно поняла мое смущение и сказала:

— Константинович, не царское это дело — полы мыть. Оставь, я сама.

— Я не полы мою, а тебе помогаю. Чувствуешь разницу?

— Чувствую, — улыбнулась мама.

Мы, как сговорившись, не заводили речь об отце. Но работа шла своим чередом и приближала нас к его палате.

— Ну, вот и батя твой, — нарочито торжественно сказала мама.

Я почему-то разволновался и оттягивал очередную встречу с ним. Глав­ное, чтоб он опять не напился. Может, Жанка и не уехала из Перми и снова принесла ему бухла, то есть пива, а может, что покрепче.

Я первым шагнул в палату:

— Привет, пап!

— О, кого я вижу! — сказал батя бодро и, как мне показалось, с нежнос­тью посмотрел на маму.

— Пока я буду убирать, ты покорми отца, — распорядилась мать.

К папиной казенной каше прибавились орехи, которые мы с мамой еще вечером накололи. Некстати вспомнился дядька Мишка — он эти орехи и мед передал для отца.

Мама быстро управилась с работой.

— У меня — все! Влажная уборка завершена, — как бы доложила она больному и улыбнулась. — Ну, я пошла. Мне другие палаты мыть. Кирилка, ты тоже не задерживайся, тебе в школу.

Я вдруг понял, что с отцом мне не о чем говорить. Чтобы заполнить паузу, я предложил бате делать зарядку. Стал потихоньку разминать ему стопу, сво­бодную от гипса. Потом начал сгибать и разгибать его руки, которые лежали как плети. Мне очень хотелось, чтоб у него нарастала мускулатура.

— Сынок, ты не опоздаешь в школу? — спросил отец.

— Да, пап, мне пора, — сказал я с некоторым облегчением, — До завтра! Мама к тебе еще зайдет.

Я благополучно добрался до вечерней школы. Нашел Людмилу Васильев­ну:

— Здравствуйте, я пришел.

— Вот и славно, — сказала она.

Я невольно сравнил ее с нашей классной, из Лесостепновской школы. Конечно, Людмила Васильевна была милее и симпатичнее. Но тут я себя поймал на очередном предательстве: Наталья Анатольевна все сделала, чтобы меня отправить к отцу, а я как бы от нее отрекся в пользу городской учитель­ницы.

— Так, куда тебя посадим? — Она обвела взглядом класс, где сидели человек пятнадцать учеников — разномастная компашка. На последней парте пряталась от учительских глаз упитанная девица, явно старше четыр­надцати лет.

— Кирилл, у тебя рост соответствующий, ты прекрасно будешь смотреть­ся рядом с Валей.

— Привет, — я присел возле девицы.

— Что вытаращился? — прошипела соседка по парте. — Беременная я. Еще вопросы есть?

— А у меня их и не было, — стушевался я от такого приема и от самого факта беременности моей соседки.

— Вот и правильно, а то скажу, что ребенок от тебя, тогда попляшешь, — прошипела она угрожающе. — Знаешь, что за изнасилование бывает?

— Знаю. Но я тут при чем? — Честно говоря, не рассчитывал на такой прием. Знал, что тут всякой братии насобирали, но чтобы вот так — изнасило­вание и все такое. Я вспомнил про Звездную Звезду и Амбала, там какая-то непонятка с Ленкиной беременностью.

— Валя, вы уже познакомились с Кириллом? Вот и славненько, — обра­тилась в нашу сторону Людмила Васильевна. — Все собрались? Я сейчас представлю вашего одноклассника.

Я встал.

— Это Кирилл, он буквально три дня назад приехал к нам в Пермь из неоднозначного региона. Папа его после аварии в медсанчасти лежит. Прошу любить и жаловать.

Я сел и исподволь начал рассматривать Валю, ее внешние признаки бере­менности. При этом меня не покидала мысль о Звездной Звезде. Неужели правда, что она «залетела» от Амбала? Действительно ли его «закрыли»? М-да.

Людмила Васильевна артистично рассказывала о проблемах нравствен­ной памяти в каком-то там рассказе. Я, если честно, не старался вникнуть. У меня своя «нравственная память»: вот Ленка — как она там, беременная?

Кошмар, Завмаг, наверное, ее со свету сживет! Про Маришку у меня «нрав­ственная память»: пишет СМСки только про орехи, а может, она в меня влюбилась? Но мне теперь нравится консультант Ксения, которая похожа на Маленькую Эротику. Но и Ленку беременную жалко. Блин, с этими бабами я запутался!

А что там рыжий Дениска? Как бы в мое отсутствие у них с Маришкой любовь-морковь не случилась, подумал я с ревностью. Может, у Дениски спросить про адрес его деда из Соликамска? Земляк все-таки.

Зазвенел звонок, все высыпали в коридор, я — тоже. Подошел первым к пацанам, хотя мне это стоило усилий. Я приказал себе не показывать свою робость перед ними. Пацану быть трусом нельзя никак.

Познакомились, тут же подошли боксеры — мой тезка Кирилл и разряд­ник Славик. Оказывается, они учились в 9-м классе — на год старше.

— О, какие люди и без охраны!

— Ну что, приколола тебя Валюха?

— В каком смысле?

— Ну, она, видишь, толстая. Каждому пацану говорит, что от него бере­менная.

— А, ну да, — признался я. — Еще и за изнасилование грозилась.

— Ха-ха-ха, — ржали пацаны. — Оба-на, не успел приехать, сразу папа­шей стал!

— А ты правда из неоднозначного региона?

— Он однозначный, — это боксер Славик сказал свое слово. — Мы вчера даже паспорт смотрели у него. Все по-русски написано.