Ямато-моногатари

52

Это тоже императорское:

Ватацууми-но Фукаки кокоро ва Окинагара Урамирарэнуру Моно-ни дзо арикэру Хотя на морской равнине Самое глубокое место — Это открытое море, Все же есть люди, Что видят бухту [142] .

53

Кавалер по имени Саканоэ-но Тохомити [143] , живший в Ёдзэйин, даме из того же дворца, что не смогла с ним встретиться, ибо к этому, как она известила, были преграды:

142

В стихотворении обыгрываются омофоны: оки — «иметь», «класть» и оки — «открытое море», урами — «ревность» и «смотреть на бухту». Иной перевод танка: хотя, словно глубины морские, глубоки мои чувства, все же есть такие люди, что ревнуют меня к другим. Император хочет сказать, что его дети напрасно ревнуют его друг к другу, всех он любит одинаково. Оки — «открытое море» и ура — «бухта» — энго к ватацуми («гладь моря»). Стихотворение с пометой «Автор неизвестен» помещено в Сюисю, 15, а также в Кокинрокутё, 4, с небольшими изменениями в Канэхирагосю.

143

Саканоэ-но Тохомити — личность его неизвестна.

Аки-но но-во Вакураму муси мо Вагагото я Сигэки савари-ни Нэ-во ба накуран Через осенние поля Пробирающиеся цикады — и они Не так ли, как я, Перед преградой из трав Лишь в голос плачут? [144]

54

Третий сын Укё-но ками [145] , Мунэюки-но кими, был азартный игрок, родители и братья ненавидели его, и тогда он, решив, что отправится туда, куда его ноги поведут, удалился в чужедальние страны, и вот близкому товарищу, которого любил, он сложил стихи и в дом ему послал:

144

По другим спискам, вместо муси — «цикада». — сика — «олень».

145

Укё-но ками — точно личность его не установлена.

Сиориситэ Юку таби нарэдо Карисамэ-но Иноти сиранэба Каэри симо сэдзи Хоть заломив ветку, В путь отправляюсь, Но непрочная Жизнь наша неведома нам. И навряд ли смогу вернуться [146]

55

Один кавалер уехал в чужую страну, оставив даму, которую беспредельно любил. Она все ждала, когда же он вернется, и, вот к ней пришли и сказали: «Умер он». И тогда она:

146

Танка содержит омонимы: сиори — «заломленная ветка» (чтобы можно было найти обратный путь) и «терпеть дурное обращение».

Има кон то Ихитэ вакарэси Хито нарэба Кагири то кикэдо Нахо дзо матаруру «Скоро вернусь», — Сказал, расставаясь со мной, Мой возлюбленный, И хоть услышала я, что наступил предел его жизни, Все же я по-прежнему его жду [147] .

56

Помощник правителя Этидзэн, Канэмори [148] , часто навещал даму Хёэ-но кими [149] . Потом на долгие годы они расстались, а затем он снова к ней пришел. И вот он сложил:

147

Стихотворение встречается в Сёкугосюисю, 18 (четвертая строка гласит: наки ё то кикэдо).

148

Канэмори — Тайра Канэмори (?—990), в чине помощника правителя Этидзэн находился с 950 по 961 г., один из «Тридцати Шести Бессмертных» поэтов средневековья. Существует домашний поэтический сборник Канэморисю.

149

Хёэ-но ними — дочь министра Фудзивара Канэсигэ. Ее стихи имеются в Госэнсю.

Юфусарэба Мити мо миэнэдо Фурусато ва Мото коси кома-ни Макасэтэ дзо юку Наступил поздний вечер, И не видно дороги В родные места, И вот доверился я коню, На котором некогда ездил к тебе [150] .

А женщина в ответ:

Кома-ни косо Макасэтарикэрэ Хаканаку мо Кокоро-но куру то Омохикэру кана Значит, это конь Привез тебя сюда. О, пустая мысль! А я-то подумала, Что привело тебя сердце [151] .

150

Стихотворение с небольшими изменениями встречается в Госэнсю, 13.

151

Танка помещена в Госюсю, 13; третья строка: аянакумо.

57

Наместник страны Оми Тайра-но Накаки [152] очень любил и лелеял свою дочь, но вот родитель скончался, и она, изведав многое, поселилась в чужой стране, в безлюдном месте.

Пожалев ее, Канэмори сложил и послал:

Вотикоти-но Хито мэ марэнару Ямадзато-ни Ивэ исэму то ва Омохики я кими Наверно, не думала ты, Что будешь жить в доме В горной деревушке, Куда редко Люди заходят [153] —

152

Тайра-но Накаки (?—930) — наместником Оми был, видимо, в 915— 922 гг. О дочери ничего не известно.

153

Стихотворение включено в Госэнсю, 16, где обозначено как посланное кавалером, встретившим в провинции даму, с которой он некогда служил в одном дворце. Приводится также ответ женщины.

так он сложил и послал, и она, прочитав, даже ответа не написала, а все только рыдала горько. А она тоже слагала танка очень искусно.

58

Тот же Канэмори жил в Мити-но куни, а третий сын Канъин [154] жил в месте под названием Куродзука, и вот Канэмори послал его дочери:

Митиноку-но Адати-но хара-но Куродзука-ни Они коморэри-то Кику ва макото ка Прослышал я, что в Митиноку, На равнине Адати, В Куродзука, Духи скрываются — Правда ли это? [155] —

154

Канъин — сын императора Сэйва, принц Садамото (884—909).

155

В стихотворении девушки, дочери третьего сына Канъин, шутливо сравниваются с демонами. Подобное сравнение есть в Исэ-моногатари, 60. Танка помещена в Сюисю, 9, с предисловием: «Услышав, что в Мити-но куни уезда Натори, в Куродзука, у Канэскэ есть много дочерей, Канэмори…»

Так сложил.

И вот однажды говорит Канэмори: «Хочу я в жены ту девушку», а родитель на это: «Она еще очень молода, придет ее пора, тогда…» Скоро Канэмори надо было ехать в столицу, и он послал вместе с веткой дерева ямабуки:

Ханадзакари Суги мо я суру то Кавадзу наку Идэ-но ямабуки Усиромэтаси мо Как бы не отошел Пышный расцвет цветов. И вот вздыхаю, тревожусь За ямабуки у колодца, В котором поют лягушки [156] —

156

Танка содержит омонимы: идэ — «колодец» и Идэ — название местности, славящейся красивыми деревьями ямабуки и пением лягушек. Поэт выражает опасение, что красота девушки со временем увянет, а ему приходится ее покинуть. Видимо, стихотворение представляет собой парафраз танка из третьего свитка Кокинсю.

Так сложил.

Говорят люди, что супруга Цунэтада-но кими воспела горячие источники в Натори, а это как раз и была та самая дама из Куродзука:

Оходзора-но Кумо-но каёхидзи Митэ сигана Тори номи юкэба Ато ва ка мо наси Ах, если б мне увидеть Тропу, по которой ходит облако Через ширь неба. Птица лишь вспорхнет, И уж нет и следа ее [157] .

157

В стихотворении, в 3-й и 4-й строках, в словах сигана тори-номи юкэба содержится название источников: Натори-но мию.

Поэтесса упрекает Канэмори, что он уехал в столицу и не подает о себе вестей. Слово ато — «след» — энго к слову тори — «птица». Танка имеется в Сюисю, 7.

Так сложила, и господин Канэмори, услышав эти стихи, на ту же тему:

Сихогама-но Ура ни ва ама я Таэни кэн Надо сунадори-но Миюру токи наки В солончаковой Бухте рыбаки, говорят, Бывать перестали — Почему же рыбы Не видно? [158]

И вот эта дама, которую любил Канэмори, с другим человеком отправилась в столицу, и, услышав об этом, Канэмори сказал: «Даже не известила меня о том, что уезжает». Однако женщина отправила ему письмо, в котором говорилось: «С тоской вздыхаю о ямабуки у колодца», с пометой: «Это на память о стране Мити-но куни».

158

В этом стихотворении-ответе также содержится топоним Натори-но мию (4-я и 5-я строки). Кроме того, в слово сунадори — «рыба» входит тори — «птица» (слово из танка дамы).

Тогда Канэмори сложил:

Тоси-во хэтэ Нурэватарицуру Коромодэ-во Кэфу-но намида-ни Кути я синуран Рукав моей одежды, Который многие годы Был влажен [от слез по тебе], От сегодняшних слез, Видно, совсем сгниет [159] .

59

Наскучив суетным миром, из столицы в Цукуси переехавший кавалер в дом своей возлюбленной послал:

Васуру я то Идэтэ косикадо Идзуку-ни мо Уса ва ханарэну Моно-ни дзо арикэри С надеждой забыть Удалился сюда. Но где бы я ни был, Не удалюсь от печали, Вот что со мной творится [160] .

159

Канэмори намекает на свою возможную кончину от печали. Примечательно, что этот дан, создававшийся, по-видимому, при жизни Канэмори, включает танка прежних лет.

160

В танка обыгрываются омонимы: уса — «печаль» и Уса — название местности в Цукуси (печаль не покидает — не покидаю Уса).