Яйцо дракона

— Что? — просипела она.

— Почему? — он подтолкнул когтем золотые украшения перед собой.

— А это имеет значение? — прошептала она, понимая, что разговаривать со своим палачом было глупо. Он убьет ее так или иначе.

— Если хочешь жить, тогда да, — в его глазах заполыхало пламя.

Длинный хвост нервно махнул из стороны в сторону, повалив несколько деревьев вокруг разворошенного русла ручья. Сложенные крылья дрогнули.

— Свобода стоит денег, а человеческая жадность не знает границ, — выдавила из себя Рене и закашлялась, когда голос сорвался.

— Свобода от чего?

— От такой жизни, — она сжала колени в руках так сильно, что наверняка останутся синяки.

Она неотрывно смотрела на черные губы, ожидая волны огня в любую секунду. Чего он медлил? Сердце снова неровно колыхнулось, болью обжигая грудь.

— И поэтому ты решила воровать у меня? — грозно оскалился дракон и опустил голову к земле.

Рене в ужасе смотрела на морду перед собой. Зеленая с малахитовым узором шкура походила на кожу ящерицы. Чешуйки вокруг рта и глаз были черными, узкие полосы узора поднимались к верхней части носа и расширялись за черными рогами.

— У тебя там золота до скончания времен хватит, — нервно сглотнула она, не в силах не пялиться на черные губы, за которыми скрывались острые зубы. — Я думала, ты не заметишь.

— Я знаю каждый предмет в моей сокровищнице!

Из его пасти повалил дым, который подхватил ветер и унес к хвосту, постепенно развеяв.

Рене невольно сосредоточила внимание на огромных черных когтях. Если на передних лапах они были длиной с ее ладонь, то на задних каждый был размером с половину ее руки, не меньше. Взгляд скользнул к мечущемуся за спиной хвосту с длинной черной костяной иглой на конце.

Пальцы свело от холода. Нога судорожно дрогнула, и Рене сильнее вжалась в камень. Спина вспыхнула острой болью, и тепло заструилось по коже к пояснице. Она закусила язык, чтобы не вскрикнуть. Слюна с соленым привкусом крови наполнила рот, смягчая наконец пересохшее горло.

Черные драконьи ноздри раздулись, втягивая воздух. Губы исказились в жутком оскале. Он явно недовольно покосился на крысиный плащ неподалеку от себя и шагнул вбок, уходя так, чтобы ветер не нес в его сторону вонь.

Ха, похоже, он не понял, что там тоже лежали его сокровища. Рене снова прикусила язык, постепенно успокаиваясь. Сердце в груди стало биться ровнее. Дыхание уже не вырывалось рваными всхлипами.

Интересно, почему дракон ее не убил? Она была готова поспорить, что он ненавидел ее за то, что она обчищала его сокровищницу целых полгода. Тем не менее он не набросился на нее, не спалил, как во всех тех историях, которые она слышала.

— Где камни? — пророкотал он, возвращая свое внимание ей.

Прозрачное третье веко скользнуло по горизонтали. Вокруг вытянутого по вертикали ромбовидного зрачка вспыхнули искры, ярко подсвечивая зеленые прожилки, отчего черные стали казаться еще темнее.

— Какие камни?

Рене не могла оторвать взгляд от изумительно красивых и необычных глаз. Вот о чем она вообще думала?

— Не строй из себя дурочку, — рыкнул дракон и грозно ударил хвостом по земле за собой. Крылья раздраженно дрогнули, но не раскрылись.

Рене снова уставилась на его морду и виновато поморщилась.

— Они выпали, когда я ползла по трещине. Подбирать их я не стала. Там ты дымом дышал.

— Нет их там, — грозно зарычал он.

В его черно-зеленых глазах еще ярче вспыхнули искры, практически превратившись во всполохи пламени, и из пасти снова повалил дым.

Рене вжалась спиной в камень. Теплая кровь заструилась вниз по коже. Пульсирующая боль расползалась откуда-то из-под лопатки.

— Они в мешочке из крысиных шкурок, таком же как плащ, — она сжалась, пряча лицо в колени.

Она искренне ждала, что теперь он ее сожжет. Больше же ему ничего от нее не было нужно.

— Хочешь жить? — пророкотал дракон.

Рене недоуменно подняла голову и поспешила кивнуть. Верить в удачу раньше времени не хотелось, чтобы не разочароваться за мгновение до смерти.

— Тогда говори правду. Я чую твою ложь.

— Я не лгу. Они в крысином мешочке валяются где-то.

Дракон раздул ноздри и фыркнул. Он гневно вскинул голову и прожег ее таким взглядом, что она была готова поспорить, что ее бросило в жар. Ноющее от саднящей боли тело и ледяные пальцы не позволяли оценить свое состояние в полной мере.

— Если я еще раз увижу тебя в моем логове или учую вонь этой дряни, — он покосился на крысиный плащ, — найду и выпотрошу, а потом сожгу. Тебе ясно?

— Ты меня отпустишь? — в шоке просипела Рене, не веря своему счастью.

— Ты меня не услышала, что ли? — огромные клыки сверкнули алым в угасающих закатных лучах солнца.

Рене мотнула головой, затем кивнула. Поняв, что сама запуталась, она неподвижно застыла.

Дракон вдохнул и медленно выдохнул, опуская веки. Затем он уставился на нее своими удивительно красивыми глазами.

— Иди уже, — гулкий рокот вырвался из его пасти.

Рене подскочила на ноги, пошатнулась и поморщилась от боли в спине. Поймав равновесие, она неуверенно посмотрела на дракона. Он стоял абсолютно спокойный, словно прекрасная малахитовая статуя, и молча наблюдал за ней. Только кончик хвоста подрагивал, как у раздраженного кота.

Рене сделала осторожный шаг в сторону едва заметной звериной тропы. Дракон не пошевелился. Она развернулась и уже была готова чуть ли не побежать, когда из-за спины донесся шумный выдох.

— Плащ свой забери. Нечего мне тут на весь лес вонять.

Рене не удержала неуместной улыбки, благо дракон не видел. Она подхватила плащ, незаметно заворачивая в него мешочек с камнями. Повесив его на руку, она вошла под кроны деревьев. Через несколько шагов она обернулась.

Дракон все так же смотрел ей вслед. В полном смятении Рене направилась к охотничьей хижине.

Вот это день! Ей все-таки не повезло встретиться с хозяином сокровищ, но он ее не убил. Но почему? Это не поддавалось никакой логике, шло в разрез со всем, что она слышала о драконах, тщательно оберегающих свои богатства и убивающих любого, кто ступал в их логова.