Язверь

— Медный топор. Тисовая, с умением отполированная рукоятка. Вещь редкая по тем временам. Откуда она у пастуха?

Следующий файл изображал полуистлевший мешочек, рядом с которым лежали другие предметы.

— Или вот, посмотрите. Обломок кремня, стрелы, похожий на шило предмет, скребок — будто бы вещи из разных эпох. Ученые пока путаются с датировкой и точно сказать не решаются. Кое-кто осмелился предположить, что топор моложе самого пастуха. Ошибка или здесь что-то другое?

— Шило? А для чего оно? — вставила Гера.

— Как-то ведь нужно мастерить каменные орудия. Такой инструмент отлично подходит для точных работ.

Крис пролистал изображения предметов, увеличил каждое, позволив их рассмотреть.

Никита задумчиво произнес:

— Да, странный набор.

— Но даже не это — самое странное, — Крис продолжил показывать фотографии. — На теле нашего пастуха найдены татуировки. Считают, что нанесли их со знанием дела: сначала тонким лезвием надрезали кожу, а после в рану засыпали уголь.

Новая фотография запечатлела татуировку при крупном увеличении. Черные пятна размером с булавочную головку, сливаясь, образовывали ровные линии.

Гера догадалась:

— Напоминает штрих-код.

— Татуировки нанесены в местах, где, согласно восточным практикам, находятся точки акупунктуры. Загвоздка в том, что этот метод появился уже после смерти Отци. Наш пастух, будучи человеком, не мог им воспользоваться. Эпохи не совпадают.

Геру озарила догадка:

— Отци был лемургом? Использовал Транспорт для путешествий?

— И я это знаю наверняка, — ответил Крис. — Я был там. Присутствовал на одном из осмотров. Мне даже не понадобилось брать в руки предметы, чтобы понять очевидное.

Разговор продолжился в кафе неподалеку от Петропавловской крепости. В небольшом помещении все места оказались заняты. Но им повезло — освободился круглый столик в углу.

Звучала музыка, люди негромко переговаривались.

Крис заказал черный кофе, они с Ником — по греческому салату.

— Что же тогда получается? — Гера приглушила голос. — Лемурги в прошлом — это эволюционировавшие неандертальцы?

— Интересное наблюдение, — откликнулся Крис. — Но здесь есть несоответствие. Ты ведь знакома с теорией эволюции? Неандертальцы — ее тупиковая ветвь. Раньше считалось, что кроманьонцы полностью их истребили — именно так утверждали ваши учебники. Позднее, когда смогли прочесть информацию, заложенную в человеческой ДНК, убедились, что неандертальцы скрещивались с человеком. Но мы теперь знаем, что неандертальцы эволюционировали в лемургов.

Незаметно беседа переросла в диалог Геры с Крисом. Никита внимательно слушал.

— И какова же роль лемургов?

— Лемурги-неандертальцы со временем эволюционировали в скамов. Недостаток интеллекта не позволял им контролировать связи. Голову они наверняка не включали, поэтому, когда боролись за внимание самки, могли запросто уничтожить друг друга.

— Но ведь наш неандерталец пах как лемург, — осторожно напомнила Гера.

— Именно так, — американец как будто задумался, — и это сбивает с толку, верно?

Захотелось подбросить Крису идею:

— Если он погиб до того, как стал скамом?

Крис улыбнулся и замолчал, выдержал паузу:

— Самое разумное объяснение, не считая гибели во время охоты. Еще он мог утонуть или замерзнуть.

Женщина-официант принесла заказанные блюда. От кофе Криса исходил такой аромат, что Гера не удержалась — заказала порцию для себя. Никита ограничился чаем с малиной.

Пока их обслуживали, разговор не клеился. Мужчины не проявляли инициативы, Гера следовала их примеру. Не хотелось, чтобы посторонние слышали, как они обсуждают далекие от их реальности темы.

Гера вяло жевала салат, исподтишка разглядывая окружающих. На них не обращали внимания. Только молодой человек, одиноко сидевший за столиком у входа, изредка смотрел на нее.

— Как скамы выглядят? Кто-нибудь из лемургов видел этих существ?

Ей не ответили сразу. На друзей это слово возымело странное действие. Как будто она спросила о размере лифчика американской подружки Криса.

Лемурги обменялись серьезными взглядами. Никита кивнул, как будто договаривался о неразглашении тайны. Американец ответил:

— Так скажу: скамы не такие, как мы. Чем отличаются? Обманывать не стану — не знаю. Ни к чему лемургу встречать скама, это плохо кончается.

Никита вышел из-за стола, взял Герин рюкзак, закинул его на плечо:

— Идем. Мы и так задержались. Боюсь, не поспеем к началу.

— К началу чего?

Гера наскоро доела салат и слегка пригубила кофе. Вернутся-то они поздно домой, значит, ужинать не придется.

Крис добродушно добавил:

— Не думай о скамах. С Никитой ты в безопасности.

Глава 10. Из Петербурга в Крым через Нагасаки

Михайловский замок и Марсово поле в прежние времена разделили каналом, по берегам посадили деревья, установили беседку. Место пусть и прохожее, но интересное, многие любят здесь отдыхать, рассматривать лодки у берега. В теплое время — в июле, в августе — речной транспорт пользуется спросом, ведь как еще быстро добраться, скажем, до Новой Голландии? Такое плавсредство недешево стоит, но туристов, попавших в Санкт-Петербург с желанием приобщиться к истории, ничто не останавливает.

Владельцем одного из катеров был знакомый Никиты, лемург со стажем. Его небольшое суденышко называлось «Снегуркой» под стать белоснежной корме.

— Познакомься, это Владимир Семенович. Владимир Семенович, это Гера.

Лемург лет шестидесяти с небольшим встретил их радостно. Во всем его облике был контраст: в походке — припрыгивающей и неторопливой, в движениях — по-юношески угловатых, в мощном рукопожатии, в шустром взгляде лукавых глаз на лице без эмоций. Как будто в пожилом теле замуровали подростка.