Языки современной поэзии

В этом случае можно наблюдать многоступенчатую метонимию [203] с направленностью семантического переноса сначала от общего к частному ладонь—> линии на ладони —> линии на ладони, по которым предсказывают судьбу,затем от частного к общему: линии на ладони —> гадание по этим линиям— > обозначение сферы деятельности, предполагающей гадание по руке.В результате метонимического сдвига ситуативно дифференциальный признак ладони становится доминантным и превращается в интегральный признак: ладонь —> рука—> человек —> жизнь (судьба).Непредметное значение слова хиромантия, т. е. его отвлеченность, здесь, как и во фразе со словами хирургией я разрезал живот,вносит в текст семантику отчужденности говорящего от предмета высказывания. Не исключено, что словом хиромантияв приведенном фрагменте обозначено насмешливое отношение субъекта речи к адресату и, возможно, к его вере в гадание по руке.

203

О многоступенчатой метонимии см.: Берестнев, 2007: 81.

В следующем фрагменте из стихотворения «Но нет! Мы были! а я говорю — нет…» (книга «Флейта и прозаизмы») метонимическому преобразованию подвергается слово, обозначающее манеру произношения:

Пой! Не поётся! Живи! Не могу, не живётся небесный алмаз в известной слизи, как не летится, когда с билетом рейс, как Небо низко, и каплет, и каплет! Как не найдёшь живоговорящие глаза, как ни наденешь голову, она сквозная, как ни бьёшь копытом эту тупую Ось, выбьешь только свою ногу из колена! ………………………………………………………………………………… Сердиться не надо, мы ведь в стремени случайно, сурдинок не надо,что несбыточна мечта, сэр, дикций не надо,как порошок — и эта тайна. Септимы, помада, — в этом тайме — «красота»! [204]

204

Соснора, 2006: 800. Местоимение этомвыделено полужирным шрифтом в издании.

Слово дикцийпредстает здесь, во-первых, существительным-конденсатом (имеется в виду не любая, а хорошая, старательная дикция) [205] , во-вторых, оно переводится из разряда абстрактных существительных в разряд конкретных формой множественного числа. Такая грамматическая форма становится и средством иронии. А иронизирует Соснора, подводя итоги жизни. Слово дикцийметонимически обозначает и поэтический дар [206] , и вдохновение, и стихи, и жалобы на жизнь. Строки как ни бьёшь копытом эту тупую Ось, / выбьешь только свою ногу из колена!трансформируют образ Пегаса: осью земли предстает Иппокрена. Этимологическое значение слова ось —именно ‘кость’, а это соотносится с вывихом: выбьешь только свою ногу из колена!

205

В латинском языке слово dictioимело предметные значения ‘высказывание, ‘речь’. Учитывая это, можно считать, что Соснора авторской метонимией как будто восстанавливает исходное употребление слова.

206

Книга «Флейта и прозаизмы» начинается коллажем из пушкинской и песенной цитат: Дар напрасный, дар случайный / что ж ты вьешься надо мной, / что ты ставишь в руки смерчи, / эти речи у немых?(«Дар напрасный, дар случайный…» — Соснора, 2006: 790). Автор песни «Черный ворон» неизвестен.

Метонимический сдвиг в сочетании сурдинок не надоосуществляется деструкцией фразеологизма петь под сурдинку(‘втихомолку, тайком, пользуясь удобным случаем’). Возможно, здесь есть отсылка к стихотворению Саши Черного «Под сурдинку»: У лиры моей / Есть тихо дрожащие, легкие звуки. / <…> Как молью изъеден я сплином… / Посыпьте меня нафталином, / Сложите в сундук и поставьте меня на чердак, / Пока не наступит весна [207] .

207

Черный, 1960: 196–197.

Сурдинкии дикцииобобщены Соснорой в ироническом снижении образов поэтической речи. Слово сурдинка (сурдина)от лат. surdus ‘глухой’ (ср. слово сурдоперевод),означает приспособление, которым в музыкальных инструментах приглушают звучность, изменяют тембр. Возможно, в этом тексте Соснора имеет в виду и свою глухоту.

Позже в той же книге появляются строки, прямо указывающие и на попытку отказаться от предназначения быть поэтом, и на глухоту:

Я боролся! я сжег тома самонаписанные, юн и воинствен, и когда появлялся указательный палец: пиши! я его обрубал сталью, а он опять появлялся. <…> а потом Указатель отнимает уши и замораживает глаз, ведь книга не видит, не слышит того, кто не книга. Не сразу доходит, очарованные Судьбой, мантикой фраз, книгоношами и магнетическим кристаллом, это потом Бетховена бьет, что Указатель глух, а ведомые им по Брейгелю летят в канавы. («Книги как духи и Ниагара и женщины…» / «Флейта и прозаизмы» [208] )

208

Соснора, 2006: 807–808.

В стихотворении «Несостоявшееся самоубийство» из книги «Знаки» самоирония основана на снижении самого традиционного символа поэтического вдохновения — музы:

В больнице, забинтованный по-египетски, — мне с суровостью, свойственной медицинскому персоналу, объяснили и обрисовали, как я висел, как индивид, в свете психоанализа и психотерапии, у меня то же самое состояние (СОС — стоянье) по последним данным науки нас и масс, имя ему — «суицид», а, исходя из исходных данных, мне донельзя необходимо: «взять себя в руки» «труд во благо» а еще лучше «во имя» чтобы «войти в норму» и «стать человеком» а не болтаться как килька на одиннадцатом этаже, не имея «цели в жизни» зарывая «талант в землю» В том-то и дело. Я до сих пор исполнял эти тезы. Я еще пописывал кое-какие странички, перепечатывал буквицы на атласной бумаге и с безграничной радостью все эти музы — в мусоропровод …………………………………………………………………………………………………… выбрасывал! И вот опять… очнулся на льдине [209] .

209

Соснора, 2006: 527.

Здесь тоже имеется многоступенчатая метонимия: листы бумаги —> стихи, написанные на бумаге—> стихи, продиктованные Музой (музами) —> музы.

Снижение символа метонимическим сдвигом и формой множественного числа усиливается парономазией во фрагменте все эти музы — в мусоропровод.Насмешливое переосмысление слова Музасодержит намек на архаическое произношение и написание Муса.Архаический подтекст добавляет иронии: мусоропровод предстает устройством для выбрасывания муз. Слово музыв этом контексте употреблено как неодушевленное существительное.

Серию метонимических сдвигов можно наблюдать в таком фрагменте из книги «Флейта и прозаизмы»:

Ни зги, ни ноги,напрасный дар, я пробежал меж пальцев гремучей ртутью, все поэты Шара, собранные в спичечный коробок, не стоят одной ноты норд-оста. Об отваге льва ходит геральдика и канон, он блистательный и рычащий, а боится верблюда, похоронный факельщик сожжет и его лик, да и верблюд Аравийский — не долгожитель… Осень! какая! в моем окне, ежи по-буддистски по саду лопочут, будто гений включил перламутр у осин с пером, и чудесный воздух бокал за бокалом глотая. Будто и нет жизни, а вот этот цвет, как феномены, поют зеленые лягушки, и Мир, как тигр бегает головой, его глаза мои, ярко-желты! («Ни зги, ни ноги, напрасный дар» / «Флейта и прозаизмы» [210] )

210

Соснора, 2006: 802.

Остановимся на некоторых примерах метонимии, поместив в центр внимания строку Об отваге льва ходит геральдика и канон.В этой строке метонимический сдвиг осуществляется перенесением слова в чуждую для него синтаксическую структуру. Глагол ходитпорождает фразеологическую ассоциацию с выражениями ходит легенда, ходит молва, ходят слухи [211] . Как и в других текстах с обобщающей метонимией, этим сдвигом выражено недоверчивое и насмешливое отношение к реалиям, обозначенным обобщенно. Предметом рефлексии в этом случае является слава, — в книге «Флейта и прозаизмы» говорится о ее иллюзорности и эфемерности. Характерна литота все поэты Шара, собранные в спичечный коробок, / не стоят одной ноты норд-оста.Слова все поэты Шара [212] отсылают к тексту В. Хлебникова «Воззвание председателей земного шара» и стихотворению С. Орлова «Его зарыли в шар земной…», и связи эти не поверхностные. Центральные темы книги «Флейта и прозаизмы» — темы умолкания и неистинности внешних знаков признания. «Воззвание» Хлебникова начинается словами: Только мы, свернув ваши три года войны / В один завиток грозной трубы, / Поем и кричим, поем и кричим, / Пьяные прелестью той истины, / Что Правительство земного шара / Уже существует. / Оно — Мы [213] . В конце книги Сосноры появляется оксюморон включил Трубу тишиныс отсылкой к Апокалипсису: субъект этого действия обозначен словом Онс заглавной буквы, как в текстах Библии.

211

Подобное употребление глагола ходить,оживляющее совершенно стершуюся языковую метафору, имеется в другом месте поэмы: Не ходит ко мне человечья речь(«Пустоголов; мой сад в круглых щитах, золотых…» / «Флейта и прозаизмы» — Соснора, 2006: 797). В этом случае метонимия совмещается с олицетворением (о проблеме соотношения метонимии и олицетворения см.: Некрасова, 1975: 119–127).

212

Слово Шар,написанное с заглавной буквы, повторяется в книге «Флейта и прозаизмы» многократно, встречается оно и в других книгах Сосноры.

213

Хлебников, 1987: 609.

В стихотворении С. Орлова говорится: Его зарыли в шар земной, / А был он лишь солдат, / Всего, друзья, солдат простой, / Без званий и наград. // Ему как мавзолей земля — / На миллион веков, / И Млечные Пути пылят / Вокруг него с боков [214] . Для системы образов и общего смысла книги Сосноры значимы слова Без званий и наград.

В системе многочисленных интертекстуальных связей книги слова все поэты Шара, собранные в спичечный коробокпрочитываются как реплика в диалоге с Пушкиным, который давал наставление поэту: Глаголом жги сердца людей [215] . Обратим внимание и на противопоставление Шар — короб'oк.В символической имитации похорон, свойственной народной культуре, коробка отождествляется с гробом (см.: Толстые, 1994: 251).

214

Орлов, 1979: 82.

215

Пушкин, 1977-а: 304.