Языки современной поэзии

Фрагмент, который начинается со слов так я писал,представлен автокомментарием к пространному тексту давнего письма — тексту, заключенному в кавычки и состоящему из цитат и перепевов Пушкина, Пастернака, Бродского. Эпиграф ко всему стихотворению — слова Пушкина, характеризующие поэтический стиль Ленского: Так он писал темно и вяло —Пушкин, 1978-а: 111.

В тексте обозначено несколько эпизодов, произошедших в разное время, и несколько моментов речи, не совпадающих со временем этих эпизодов.

На точку отсчета, находящуюся в настоящем времени, ориентировано предшествование, обозначенное глаголами писал, не знал.

Глаголы будущего времени рассказывают о прошлых состояниях по отношению к настоящему: мы встретимся. Будет осень.

Время встречи представлено как прошлое по отношению к написанию стихотворения и будущее по отношению к сочинению письма. Это противоречие порождает грамматическую аномалию: … лет назад мы встретимся.На эту точку отсчета ориентировано обстоятельство времени через [нрзб] лет… влюблюсь.

Затрудненность ориентации во времени, вызванная множественностью точек отсчета, находит соответствие в ремарке нрзби в заглавии цикла «Паранойяна», частью которого является стихотворение «Из недошедшего». Этой полицентричности и неразборчивости соответствует монтаж цитат и аллюзий, соединяющий литературные высказывания разных эпох.

В стихотворении «Тихие игры» обыгрывается относительность наречий ужеи ещё'.

Заползает страх внутрь с мылом. Он ползёт ужом, но ужетесно и ещётемно: ночь. Но чьи ночью щупальцы? Гортань спазм стиснул. Кожаный мешок износил ношу, истощил нишу, истончил кожу, ищет облегчения, а не смысла. Так висит капля на краю крана… А вода стекла, слилась. Стихло. И ещёпоздно. Но ужерано [445] .

445

Строчков, 1994: 270–271.

В этом тексте нормативные словосочетания уже позднои еще ранообмениваются компонентами, превращаясь в алогичные соединения еще позднои уже рано.В русском языке отношения между словами ужеи ещевесьма сложны, слова предстают то антонимами, то синонимами (см., напр.: Богуславский, 1996: 227–302). Значения слов ужеи ещесближаются общим элементом ‘смещение времени события (состояния) по сравнению с ожидаемым временем’, различаясь точкой отсчета — предшествующей событию или последующей.

В ситуации неотчетливого сознания при бессоннице, изображенной в стихотворении, точка отсчета все время сдвигается. Ужев предложениях типа он уже пришелможет означать ‘раньше, чем ожидалось’, то есть ‘рано’, поэтому сочетание уже ранопредстает одновременно и противоречивым, и тавтологичным. Наречия позднои ранотоже выражают относительную локализацию действия, состояния или явления во времени, зависимую от точки отсчета (ср. широко распространенную шутку: вернусь домой рано, то есть ‘вернусь утром’). И потенциальная противоречивость всех компонентов в сочетаниях уже позднои еще раносоздает весьма причудливую картину относительности времени. При этом слово ещеупотребляется в стихотворении не только как наречие со значением ‘пока’, но и как частица со значением ‘кроме того’.

От точки зрения может зависеть восприятие любого явления. Многие ситуации могут быть обозначены как привлекательные и как отталкивающие. Позиция автора — совмещение противоположных взглядов на предмет изображения. В частности, на поэтическое вдохновение:

Писать стихи естественно, но стыдно и на людях неловко, как и все естественные наши отправленья, и лучше бы писать уединясь, но это — кабы знать, как говорится, где упадешь — соломки б постелить. Ино как вступит, схватит, подопрет — и нету сил, и некуда деваться; стесненье и условности отринув, в углу присядешь, шелестя бумажкой, когда уже совсем невмоготу… Случайные свидетели косятся, воротят нос, рот кривят, глаз отводят, качают головой — et caetera, но ты уже не видишь и не слышишь, в глазах темно, несет, несет, несет!.. И лишь опустошив, вдруг отпускает, и с чувством облегченья и стыда измаранный листок сомнешь и бросишь, и результат отвратен и постыл… Писать стихи естественно, но стыдно, однако же кат'aрсис неизбежен и как понос иль Рок неумолим. («Писать стихи естественно, но стыдно…» [446] )

446

Строчков, 1994: 25.

Стихотворение рассказывает о творческом процессе как о «естественной потребности», то есть настоятельной необходимости. Строчков вовсе не эстетизирует низкое, а развернутым натуралистическим сравнением обеспечивает достоверность высказывания, которое состоит из постулатов постмодернизма: поэт — не романтик и не пророк, появление стихов не зависит от воли автора, высокое и низкое не противопоставлены друг другу, автор не может рассчитывать на то, что продукт его жизнедеятельности понравится другим и ему самому. Вместе с тем сочинитель стихов, изображенный в этом тексте, — не холодный ироничный наблюдатель, а человек, обнажающийся и стыдящийся этого. Абсолютная подчиненность поэта стихии творчества — это постулат романтизма.

Строчков провоцирует читателя находить все новые и новые признаки сходства между творческим и физиологическим процессами: стихи состоят из того, что человеком воспринято, усвоено, переработано. Они какое-то время находятся внутри него, но потом неизбежно отторгаются. Стихи могут стать материалом для диагноза и в буквальном, и в расширительном смысле этого слова: по стихам можно судить о личности автора, о состоянии общества и культуры. Можно вспомнить выражение анализ текста, заметить перекличку со строкой Пушкина Минута — и стихи свободно потекут(«Осень» [447] ).

447

Пушкин, 1977-б: 248.

Не исключено, что импульсом к появлению этого стихотворения явилось наличие у глагола писатьего омографа (омографы — слова, различающиеся ударением), хотя в тексте изображается «большая нужда».

Это стихотворение — одна из иллюстраций к такому тезису: в принципиально многозначном мире «Материя и Дух <…> не торгуются по поводу чечевичной похлебки, а сосуществуют на равных правах, на правах равноправных гипотез, но гипотез рабочих, работающих» (Строчков, 1998: 462).

Многообразие мира описывается Строчковым не только полисемантическими словами. Асимметричный дуализм языкового знака проявляется и в ситуациях, когда один предмет получает разные названия — при синонимии. Однако абсолютных синонимов в языке нет:

В языке, обогащенном умными авторами, в языке выработанном не может быть синонимов; всегда имеют они между собою некоторое тонкое различие, известное тем писателям, которые владеют духом языка, сами размышляют, сами чувствуют, а не попугаями других бывают.

(Карамзин, 1964: 142);

Синоним является синонимом только в словаре. Но в контексте живой речи нельзя найти ни одного положения, в котором было бы все равно, как сказать: конь или лошадь, ребенок или дитя, дорога или путь и т. п.

(Винокур, 1929: 85)

Смысловые различия между синонимами определяются оттенками их значения, ассоциативным потенциалом, стилистической принадлежностью, предметной отнесенностью каждого из слов.

Кроме того, в художественной речи возможны контекстуально обусловленные синонимы, когда автор представляет равнозначными и включает в один смысловой ряд слова, имеющие в языке разное значение.