За час до полуночи (пер. Максима Дронова)

– Так в чем же проблема?

– Понимаешь, они подложили бомбу в его машину – любимый метод устранения соперников в этих кругах. К несчастью, моей матери именно в этот момент захотелось куда-то поехать...

– Боже. – На лице Берка отразились шок и искренняя боль.

– Веришь или нет, – продолжал я, – но я ни черта про это не знал. А может быть, просто не хотел знать. Я вернулся домой на каникулы после окончания первого курса Гарварда, и это случилось на следующий день. В тот же вечер дед рассказал мне все.

– Он пробовал разобраться с человеком, который это подстроил?

– Да, нисколько не сомневаюсь. – Я поднялся. – Что-то я проголодался. Не пора ли возвращаться?

– Прости меня, Стейси, – сказал Берк. – Я виноват перед тобой.

– Почему? Теперь это всего лишь древняя история.

Однако я верил, что он искренен со мной. В кронах кипарисов стонал ветер, разбрасывая по дорожке капли дождя. Я повернулся и зашагал обратно к монастырю.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

После того как мы пообедали, я лег в кровать. Сон пришел сразу, стоило мне только закрыть глаза, а сны я вижу редко. Когда я снова открыл их, часы на прикроватном столике показывали семь тридцать, и было уже почти совсем темно.

Откуда-то доносился неясный шепот голосов. Я поднялся, надел халат и подошел к стеклянным дверям балкона.

Внизу во дворе стоял Берк, опираясь ногой на кромку арaбского фонтана. Его собеседник был плотным мужчиной с коротко подстриженными седыми волосами, который, вероятно, выглядел лучше, чем был на самом деле, благодаря портному, хорошо знающему свое дело.

В нем не было ничего нарочито показного. Очевидно, он подавил в себе желание носить на руке более одного кольца, а белые манжеты рубашки были открыты только на дюйм, будто он тщательно следовал чьим-то инструкциям хорошего тона. Но думаю, что именно галстук портил все дело – такие обычно носят только частные детективы. А когда он достал платиновый портсигар и предложил Берку сигару, то показался мне таким же иррациональным, как и его сад.

Прикурив, он слегка отвернулся и провел рукой по волосам жестом, немного напоминающим женский. Затем увидел меня, стоящего на балконе.

Очевидно, его мгновенная улыбка была натренированной.

– Приветствую вас, – воскликнул он. – Я Карл Хоффер. Как поживаете?

– Чудесно, – отозвался я. – Ваши кровати превосходят все ожидания.

Его произношение слегка удивило меня. Оно было чисто американским, насколько я мог судить, без каких бы то ни было признаков австрийского акцента.

Хоффер улыбнулся Берку:

– Эй, да он мне нравится. – Потом снова посмотрел на меня. – Мы тут собирались немного выпить. Почему бы вам не присоединиться? Заодно и поговорим о деле.

– Через пять минут, – сказал я и вернулся в комнату, чтобы одеться.

* * *

Когда я проходил через холл, из столовой появилась Роза Солаццо с одним из мальчиков, который нес поднос с напитками. Очевидно, в этом году была мода на английские платья. Ее, должно быть, обошлось Хофферу тысяч в пять долларов, не меньше – облако красного шелка, напоминающее пламя в ночи, которое отлично подчеркивало ее глаза и волосы.

– Погодите, – сказала она, приблизившись и поправляя мой галстук, – так, вот так лучше. Знаете, я сегодня вела себя очень глупо. Но я же ничего не знала.

Она говорила по-итальянски, и я отвечал так же.

– Не знали что?

– О, насчет вас. Что ваша мама была сицилийкой.

– Кто же вам сказал?

– Полковник Берк.

– Жизнь полна неожиданностей, не правда ли? – сказал я.

– Не стоит ли нам присоединиться к остальным?

– Как пожелаете.

Я расценил эту фразу как некое подобие отставки, хотя Роза и не казалась раздраженной, однако женщина в ее положении редко может позволить себе роскошь подобного рода эмоций.

Хоффер и Берк разместились в небольшой освещенной беседке, где бил еще один арабский фонтан, точная копия первого. Они сидели за металлическим столиком, украшенным кованым орнаментом, и поднялись, приветствуя меня.

Хоффер был не по сезону загорелым, что обычно означает применение специальной лампы или, в более редких случаях, достаточное количество денег, чтобы иметь возможность следовать за солнцем. На близком расстоянии он показался мне старше – лицо было покрыто сетью морщин. Несмотря на дежурную улыбку, глаза казались холодными и непроницаемыми.

Мы пожали друг другу руки, и он жестом предложил мне сесть.

– Прошу прощения за то, что отсутствовал во время вашего приезда. Мне приходится ездить в Гелу три-четыре раза на неделе. Вы же знаете, эти нефтяные игры отнимают много сил.

Я этого не знал, но помнил Гелу, древнегреческую колонию, в основном как приятный прибрежный городок на другой стороне острова, где были сделаны несколько интересных археологических находок. Я подумал о том, каким образом туда могут вписаться нефтяные вышки и очистные сооружения, и принял из рук Розы предложенный мне большой стакан водки с тоником.

Роза отпустила мальчика и сама обслуживала нас, после чего присела на стоявший чуть поодаль стул, и это означало, что Хоффер полностью доверял ей – факт, относительно которого я имел несколько превратное представление.

Он не стал тратить много времени на вступление и сразу перешел к делу.

– Мистер Виатт, полковник Берк рекомендовал мне вас, как самого подходящего человека для этой работы. Именно поэтому нам пришлось затратить столько усилий, чтобы освободить вас.

– Очень мило с его стороны, – проговорил я с иронией, очевидной для всех, кроме, вероятно, Хоффера, который невозмутимо продолжал:

– Нет нужды повторять, что все мы сейчас полностью зависим от вас, мой юный друг...

И положил руку мне на колено, чего я терпеть не мог, а в голосе его зазвучали сладкоречивые нотки прожженного политикана, который пытается убедить вас, что он так же прост и незатейлив, как доярка на ферме. Я ждал, что он вот-вот сорвется на дифирамбы типа: «Я верю в вас, как в Бога», поэтому прервал его.

– Давайте все-таки проясним одну вещь, мистер Хоффер. Я здесь затем, чтобы заработать двадцать пять тысяч долларов плюс оплаченные вперед издержки.

Хоффер резко выпрямился, а глаза у него сузились и сфокусировались на пучках голубой травы, росших рядом с беседкой. Мне показалось, что он приготовился торговаться, судя по реакции Берка, который смутился и начал было оправдываться:

– Простите меня, мистер Хоффер, Стейси просто не понимает...

Хоффер оборвал его резким движением руки, словно гильотиной.

– Неважно. Мне нравятся люди, которые знают себе цену. Итак, теперь мы знаем, на чем стоим.

Теперь он выглядел совершенно иначе – властный, жесткий человек, прекрасно знающий границу, за которую не отступит, чтобы получить свое. Даже его движения изменились. Щелчком пальцев он подозвал Розу с очередной порцией напитков.