За час до полуночи (пер. Максима Дронова)

Весьма интересный факт. Миллионеры-финансисты, которые занимаются мелкой контрабандой золота, также редко встречались мне, как и голубые гуси. Герр Хоффер казался человеком не слишком определенных занятий.

– Где он сейчас?

– В Палермо, – ответил Берк несколько нетерпеливо – очевидно, задавая вопросы, я избавлял его от излишних объяснений.

ТЕПЕРЬ МНЕ СТАЛО ПОНЯТНЫМ ЗАМЕЧАНИЕ ПАЙЕТА НАСЧЕТ ДЕВУШЕК СИЦИЛИИ.

– Когда я очутился в самолете, то спросил тебя, куда мы направляемся, – сказал я. – Ты ответил, что первая остановка на Крите. Так значит вторая – на Сицилии?

– Стейси, нам предстоит заработать сто тысяч долларов на четверых плюс накладные расходы. – Берк снова уселся к столу, наклонившись вперед и так крепко сцепив пальцы, что костяшки побелели. – Что ты об этом думаешь?

– Работа? – сказал я. – Работа на Сицилии?

Берк кивнул:

– Дела всего на неделю. Но с тобой все будет значительно легче.

Картина начала постепенно проясняться у меня в голове.

– Со мной? Как с сицилийцем?

– Ты угадал. – Каждый раз, когда он становился возбужденным, ирландская кровь бросалась ему в лицо, как сливки всплывают на поверхность молока. – С твоими связями мы не должны прогореть. А без тебя у нас просто нет шансов.

– Очень интересно, – проговорил я. – Скажи-ка мне одну вещь, Шон. Где бы я сейчас находился, если бы не подвернулось это сицилийское дело? Если бы можно было обойтись без меня?

Берк уставился на меня, явно задетый за живое. Сейчас он напоминал бабочку, которую коллекционер пришпилил булавкой на доску. Он попытался что-то сказать, но, не найдя нужных слов, замолчал.

– Сволочь, – проговорил я. – Можешь засунуть эту сотню тысяч себе в задницу.

Его руки расцепились, непроизвольно сжавшись в кулаки, а лицо сделалось молочно-белым в соответствии с химической реакцией, происходившей в нем; в глубине серых глаз возникло замешательство.

– Мы прошли долгий путь со времен «Огней Лиссабона», не так ли, полковник? – Я поднялся, не дожидаясь ответа, и направился к себе в комнату, оставив Берка на веранде.

В затемненной спальне гнев накатил на меня с новой силой. У меня даже затряслись руки. Я вспотел и полез в ящик стола в поисках носового платка. Вместо него, однако, я обнаружил нечто другое. Пистолет был похож на тот, от которого меня избавили египтяне в ту памятную ночь тысячу лет назад – «смит-вессон» тридцать восьмого калибра с двухдюймовым стволом в открытой кожаной кобуре.

Прикрепив кобуру над правой ляжкой, я надел кремового цвета куртку, которую обнаружил на вешалке за дверью, и положил в карман коробку с патронами.

Прихватив лежавшую на столе в гостиной колоду карт – я знал, что Легран и Джагер любили поиграть, – я вышел из дому и двинулся по тропе, шедшей вниз по холму к белому песчаному пляжу. Стрельба по мишени – неплохой способ для снятия напряжения, к тому же настало время проверить, не потерял ли я форму.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Любой здравомыслящий солдат перед сражением пожелает держать в руках скорее хорошую винтовку, нежели пистолет. Несмотря на красочные описания в вестернах, короткоствольное ручное оружие имеет весьма малую ценность на расстоянии более пятидесяти ярдов, и большинство людей не попадет из пистолета даже в дверь сарая с десяти шагов.

Для работы вблизи, однако, – например, в помещении – нет ничего лучше револьвера с барабаном.

Раньше я обычно отдавал предпочтение автоматическому «браунингу», находившемуся в то время на вооружении британской армии, так как он давал мне тринадцать выстрелов без перезарядки. Однако автоматические пистолеты имеют определенные недостатки – много дополнительных деталей и большую вероятность их заклинивания. Я не придавал этому факту особого значения, хотя и знал, что ни один профессионал – из тех, кого я встречал, – не станет пользоваться в бою автоматическим пистолетом.

Однажды в кустах Кимпалы на меня мчался, словно курьерский поезд, разъяренный симб с трехфутовым копьем в руках. Я выстрелил и промахнулся, после чего в моем «браунинге» перекосило патрон, хотя это и случается весьма редко. В револьвере, например, ничто бы не помешало барабану вращаться, но это ведь был автоматический тринадцатизарядный «браунинг»... Таким образом, у меня в руке осталась бесполезная игрушка, а мой друг с глазами навыкате продолжал наступать на меня.

Итак, мы провели пару интереснейших минут, выясняя отношения посреди кустов, о чем я неоднократно вспоминал впоследствии. С тех пор я стал безоговорочным приверженцем револьвера с барабаном. Всего только пять выстрелов, если оставлять одно гнездо про запас – зато гарантия полная.

Когда я спустился к пляжу, море было неподвижным, как зелено-голубое зеркало; солнце припекало так сильно, что до разогретых скал было невозможно дотронуться, а белый песок слепил глаза.

Я снял куртку и тщательно зарядил «смит-вессон» пятью патронами, взвесил оружие в левой руке, потом переложил в правую. Старый алхимический процесс во мне уже заработал вовсю. Горячий песок жег через тонкие подошвы ботинок; тепло поднималось по спине и становилось частью меня самого, так же как револьвер уже стал частью моей руки. Палец ощущал плавный изгиб спускового крючка. Револьвер, однако, был стандартным – никакой специально подогнанной рукоятки или насечек. Обычное орудие убийства заводского производства – нечто вроде меня, Стейси Виатта.

Я вынул колоду, расставил пять карт в линию, засунув их в трещину базальтовой глыбы, и отсчитал пятнадцать шагов. Когда-то с такого расстояния я мог за пару секунд несколько раз прострелить симбу глаз, однако с тех пор утекло много воды. Я пригнулся, вытянул руку и выстрелил пять раз, держа оружие на уровне груди. Когда эхо растаяло над сонным морем, я перезарядил барабан и подошел к скале.

ДВА ПОПАДАНИЯ ИЗ ПЯТИ.

Если даже остальные три пули прошли недалеко от цели, результат все равно плачевный. Я вернулся на линию огня, принял прямую стойку, держа оружие на уровне глаз, и, тщательно прицеливаясь, выстрелил по очереди в каждую карту.

Все пять пуль угодили в цель, как я и ожидал. Установив новые карты, я проделал то же самое еще раз, опустошая барабан значительно быстрее.

СНОВА ПЯТЬ ПОПАДАНИЙ. Нужно опять попробовать боевую стойку. Поменяв карты, я обернулся и увидел приближающегося по тропе Берка. Он остановился, наблюдая за мной через свои темные, скрывавшие глаза очки; я резко повернулся и так быстро разрядил револьвер, что пять выстрелов слились в один. Пока я перезаряжал оружие, он прошел вперед и взял в руки карту. Четыре пробоины – три вместе, одна чуть выше. Еще бы немного, и пуля ушла бы в молоко.

– Немного времени, Стейси, – сказал Берк, – вот что тебе нужно.

Он протянул руку и я вложил в нее «смит-вессон». Переступив с ноги на ногу, он резко сделал выпад правой ногой вперед, приняв свою немного необычную стойку – с левым коленом почти у земли, револьвер на уровне груди – и быстро разрядил оружие.

Он не промахнулся ни разу – три пробоины рядом, две чуть правее. Я молча протянул ему карту. Берк серьезно кивнул, но без заметного удовлетворения.

– Неплохо. Совсем неплохо. Чуть уводит вправо. Наверно, стоит слегка ослабить курок.