За час до полуночи (пер. Максима Дронова)

Берк был недоволен – во многом потому, что я заставил его сделать то, что ему не хотелось делать. Клерк дал мне большой манильский конверт, в который мы положили вексель, и я позволил Берку самому запечатать его, отчего его настроение вроде бы немного улучшилось. Я сказал ему, что он может держать ключ при себе, и Берк аккуратно спрятал ключ в бумажник.

В конце концов полковник все же остался недоволен. Но я даже был обрадован этим обстоятельством.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда мы возвратились на виллу, Хоффера еще не было. Роза скрылась, чтобы принять ванну. Именно это хотел сделать и я, однако Берк снова вернулся к жизни. Я сказал ему:

– Прими-ка душ и выпей кофе. Если Хоффер увидит тебя в таком состоянии, то начнет тревожится за свои капиталовложения.

Мои слова произвели весьма специфический эффект.

– К черту Хоффера, – заявил Берк. – Я ему нужен, и он хорошо об этом знает. Давай-ка побеседуем. Мне надо знать, что ты выяснил сегодня.

И он потащил меня через холл на веранду. Пайет и Легран играли в карты, между ними на столе стояла бутылка.

Пайет вскочил, завидев Берка, и его лицо озарилось внутренним огнем.

– Слава Господу! – воскликнул Легран. – Сегодня здесь было так же живо и многолюдно, как на кладбище. Когда, наконец, мы возьмемся за дело?

– Скоро. – Берк широко улыбнулся Пайету и пожал ему руку.

– Хороший мальчик, принеси-ка нам кофе. Тогда мы приступим к делу.

Пайет ушел, а Берк уселся на стул, переставил поднос с бутылкой и стаканами на пол и взглянул на меня.

– О'кей, Стейси, давай начнем.

Я разложил на столе карту, которую мне дал Серда. Сообщив суть беседы с этим местным мафиозо, я обозначил место на карте, где, по его словам, должен скрываться Серафино. Появился Пайет с одним из мальчиков, который нес кофе на подносе. Я кратко описал окрестности горы, виденные мной, и закончил рассказ объяснением своего взгляда на решение проблемы.

Легран был мрачен. Он служил в колониальном десантном полку в Индокитае, а затем в Алжире – опыта прыжков ему было не занимать.

– Мне не нравится эта затея, – промолвил он. – Ночной прыжок на такую сложную местность не предвещает ничего хорошего. Не хватало только, чтобы кто-нибудь сломал ногу, – и вся операция коту под хвост.

– Но этот способ доставки – единственно возможный, – сказал я. – Иначе можно смело паковать чемоданы.

– Стейси прав, – отрезал Берк. – У нас нет выбора.

Давайте приступим к деталям.

Я поднялся из-за стола.

– Займитесь этим без меня. Я ухожу.

Берк хмуро взглянул в мою сторону и проговорил:

– Не идиотничай. Нам надо все продумать.

– Это ваша работа. Вы ведь в доле, не так ли? Я провел долгий, жаркий день, выясняя обстановку, пока ты пролежал на боку, нагрузившись до ушей.

Для большей выразительности я подался вперед, опираясь на стол. Как-никак это была наша первая стычка, да еще на людях. Лицо Берка отразило удивленную ухмылку, но чувствовалось, что я причинил ему боль. Он словно хотел спросить меня: «За что?», но только тихо произнес:

– Хорошо, Стейси, как хочешь.

Он снова принялся изучать карту, а я невольно напрягся. Легран был явно заинтригован, а Пайет побелел от гнева. Сделав вид, будто ничего не случилось, я молча вышел.

* * *

Я принял душ, надел халат и вошел в комнату. В эту самую минуту дверь распахнулась, и появился Пайет.

С силой захлопнув дверь, он уставился на меня.

– В какие чертовы игры ты играешь? Опозорил его при всех – человека, который так много сделал для тебя.

– Я могу сказать, что он для меня сделал. Он научил меня трем интересным вещам. Убивать из-за прикрытия, а не лицом к лицу, причем не ранить, а сразу насмерть, и, кроме того, посылать пулю в спину надежней, чем спереди. Прекрасная наука. Да, были еще один или два момента, но это уже детали.

– Ты обязан ему всем, понимаешь? – Пайет едва сдерживался. – Он дважды спас тебя от смерти. Помнишь, как в Лагоне мы договорились пристреливать раненых? А когда ты получил пулю в ногу, что он сделал?

– Заставил нести меня. Хотелось бы знать, почему.

– Ты гнилой ублюдок. – Его акцент южноафриканца заметно усилился. – Он стоит трех таких, как ты. В любой день недели. Ты, сволочь, недостоин даже наступать на его тень.

Как ни странно, мне было даже немного жаль Пайета. Я догадывался, что его гнев проистекал из-за самой настоящей ревности. Он любил Берка – я окончательно понял это сейчас – и, вероятно, всегда молча завидовал его отношению ко мне, ведь я был с Берком с самого начала. Пайет был прав – по неписаному правилу наемников, я должен был получить пулю в голову, чтобы не попасть живым в руки симбов. Однако Берк приказал нести меня. Это воспоминание стояло у Пайета, словно ком в горле.

– Хватит, проваливай, – сказал я. – Иди лучше разгладь морщины у него на лбу – или чем вы еще там привыкли заниматься на долгих ночных дежурствах.

Пайет резко бросил руку вперед – такой удар снес бы мне голову с плеч, если бы достиг цели. Но я упредил его, перекатившись спиной вперед через кровать. Я понимал, что в рукопашной схватке у меня нет никаких шансов. Пайет не вышел недавно из лагеря, к тому же у него было преимущество фунтов в двадцать пять веса.

Пытаясь достать меня, он повалился на кровать и запутался в простынях. Я ударил его пяткой по голове, что принесло мне не особенно много пользы, однако дало возможность выиграть лишнюю секунду, и, когда он поднялся на ноги, я уже держал в руке свой «смит-вессон».

– Тебе конец, Виатт.

Он резко подался вперед, и я отстрелил ему мочку левого уха. Он закричал, словно женщина, и прижал руку к ране, пытаясь остановить кровь. Затем недоуменно уставился на меня, и тут дверь распахнулась, и показался Легран. Секунду спустя его оттолкнул Берк с «браунингом» в руке.

Быстро встав между нами, Берк проговорил:

– Ради всего святого, что здесь происходит?

– Лучше забери-ка отсюда своего любимца, если хочешь сохранить его в целости, – сказал я. – Пока я только проучил его немного. Но мне очень хотелось бы всадить ему пару пуль в живот и дать немного помучиться.

Добрые девяносто процентов моего гнева, однако, были симулированы – я даже сымитировал легкую дрожь в руке, державшей «смит-вессон». Эффект, произведенной на Берка, оказался весьма значительным. Кожа на его скулах натянулась, в глазах промелькнула тень, и он с ненавистью посмотрел на меня. Мне показалось, что именно сейчас, в этот самый момент, между нами все окончательно рухнуло. Точнее говоря, то, что еще оставалось, превратилось в пыль.

Опустив «браунинг», Берк повернулся и взял Пайета за руку.

– Дай-ка взглянуть, что у тебя там.

Они молча вышли из комнаты, а Легран задержался и медленно произнес:

– Послушай, Стейси, давай-ка лучше поговорим.

Никогда раньше я не видел его таким напуганным.

– Выйди отсюда! – рявкнул я. – До смерти устал от всех вас!

Вытолкав Леграна в коридор, я захлопнул дверь. Затем с трудом сдержался, чтобы подавить внезапно нахлынувший смех.

ОЗВЕРЕВШИЙ СТЕЙСИ! ЧТО-ТО НОВЕНЬКОЕ.

Пускай теперь попробуют смириться с этим.