За легкой тенью лета

— Не наше, — хмуро согласилась соседка. — Не знаю, что это я разговорилась… Их уже нет обоих.

Соседка пошла по направлению к магазину, Катя домой.

На соседском участке возилась Александра.

Катя толкнула калитку, подошла к женщине. Александра, заметив Катю, выпрямилась у куста пионов.

— Тихон дома? — поздоровавшись, спросила Катя.

— Дома. Твои-то дела как? Славу в Израиль отвезла?

— В Израиль.

— Хороший мальчик. На тебя маленькую похож. — Александра тронула листья пиона. — А Лики нет. И после нее никого не осталось.

Дорожки у соседей были выложены плиткой. Сквозь нее не пробилась ни одна травинка, Александра ухаживала за участком добросовестно.

— Тихон на втором этаже.

Женщина отвернулась, Катя вошла в дом, поднялась на второй этаж, выглянула на террасу. Тихона здесь не было. Из стоявших рядом с мольбертом банок с растворителем торчали кисти. Рядом с банками лежал телефон.

Катя быстро шагнула к мольберту, спиной загораживая себя от двери.

Александра внизу переместилась к цветущим розам.

Катя схватила телефон. В последние дни Тихону звонили с одного единственного номера. Быстро положив телефон на место, она уставилась на стоящий на мольберте холст и мысленно повторила номер.

На холсте темнел лес. За высокой травой угадывался водоем.

Вода в нем была такой темной, что, казалось, поднималась из преисподней.

— Тихон! — идя по коридору, негромко крикнула Катя.

Тихон вышел из ближайшей двери, плотно прикрыл ее за собой и прислонился к стене.

— От полиции нет новостей?

— Нет, — он покачал головой.

Что еще спросить, Катя не знала.

— Извини, если отвлекла.

— Ты меня не отвлекла.

Она молча пошла к лестнице. Когда обернулась, Тихона в коридоре уже не было.

Идя на пляж, телефон она оставила дома. Его пришлось искать, она постоянно бросала его куда придется.

Женский голос ответил сразу.

— Оля? — робко спросила Катя, назвав первое пришедшее на ум имя.

— Нет! — недовольно буркнула женщина. — Вы ошиблись.

Голос у женщины был молодой.

* * *

Кроме старых фотографий, ничего, указывающего на то, что Лика занималась поисками заказчика убийства матери, Тихон в компьютере не нашел. Или не сумел найти.

Звонок телефона он услышал, когда закрыл ноутбук и тупо смотрел в окно.

Кроме неба, в окне не было видно ничего. Небо было чистое и синее.

От звонка тоскливо сжалось сердце. Нужно набраться мужества и сказать Насте правду.

Правда заключалась в том, что его любовь прошла. Как мгновенно началась, так мгновенно и закончилась со смертью Лики.

Хорошо, что он не видит удлиненных прекрасных черных глаз. Глаза наполнятся слезами, и мужество ему откажет.

Он быстро запер кабинет, вышел на веранду. Звонки прекратились, Тихон взял телефон в руки и с облегчением выдохнул. Звонила не Настя, Павел.

— Извините, не успел ответить, — перезвонил ему Тихон.

— Если хочешь войти в дела фирмы, я пришлю тебе отчет, — голос у Павла был усталый.

— Не хочу.

— Как знаешь. Главное я тебе и на словах скажу. Дела в фирме так себе. Как добавка к пенсии, может, и неплохо, но тебе до нее еще далеко. Я пытаюсь заказчиков найти, но пока без особого успеха. Был бы Всеволод жив… Он умел это делать, — посетовал компаньон.

— Мне зарплаты хватает.

— Лику очень расстраивало, что доходы теперь не те, на которые она рассчитывала.

В чем Тихон никогда не сомневался, так это в том, что жену могло расстроить отсутствие денег. Лика всегда вела себя так, словно денег не считает.

Впрочем, денег она тратила немного. Разве что недавно поменяла машину.

Лика была рядом, а он ничего о ней не знал.

Он думал о прекрасных Настиных глазах, а к Лике относился как к неуклюжему щенку, к которому привык и которого невозможно выбросить на улицу.

От невозможности все исправить захотелось застонать.

— Всеволода тоже сильно беспокоило, что доходы упали. За Лику переживал. Она ни дня не работала и вообще из тех женщин, которые себя обеспечить не умеют.

Слова были обидные. Получалось, что на Тихона тесть не рассчитывал. Впрочем, на такой дом, в котором он сейчас живет, денег у Тихона никогда не будет, это точно.

— Когда я в последний раз Всеволода видел, он никак не мог съехать с этой темы. Мне хотелось отвлечься, впереди Рождество, Новый год, а он весь вечер варианты договоров прикидывал.

— А когда вы его в последний раз видели?

— За пару дней до его смерти. Мы с ним тогда полбутылки коньяка усидели. Я подумать не мог, что больше его не увижу!

Из соседского дома вышла Катя, прошлась по участку. Тихон отвернулся к стене.

— Потом какой-то его родственник приехал, и я ушел. Я тогда к нему и назад на лыжах дошел, а как его не стало, больше не вставал на лыжи. Настроения не было.

— Какой родственник? — напрягся Тихон.

— Черт его знает. Мы сидели, выпивали, у Всеволода зазвонил телефон, он сказал, что родственник приехал, и я ушел. Я его даже не видел, родственника.

Катю больше не было видно. То ли ушла в дом, то ли находилась где-нибудь за деревьями.

— Если про Лику что-нибудь узнаешь, позвони.

— Обязательно.

Тихон сунул телефон в карман шорт, подумал и снова положил около мольберта. Если Настя позвонит при соседях, у Кати это вызовет нездоровый интерес.

Он сбежал по винтовой лестнице, равнодушно отметив, что к неудобным ступеням привык, и быстро пошел к соседскому участку.

Михаил с телефоном в руках валялся в гамаке. Тихона увидел, только когда он остановился рядом.

— Миш, Всеволод Сергеич мог умереть от отравления? — спросил Тихон. — Он мог отравиться дрянью, которая была в коньяке?

Михаил сел в гамаке, потер лицо руками. Подумал.

— Теоретически мог, яд могли подмешать и год назад. Но это обязательно заметили бы. Вскрытие делали?

— Делали, — припомнил Тихон.

— Тогда исключено. Отравление обязательно заметили бы. Это не «Новичок», который следов не оставляет. Отравление и менты бы заподозрили, а уж патологоанатом тем более. Тихон, поговори с Иваном.