За последним вздохом

А когда Кольтира рассказал ему, как Камнегрив пытался пожертвовать его сестрой для поимки Ванессы — почему-то и маршал, и Лерисса умолчали о том случае, — Тассариан и вовсе разочаровался в штормградской армии. И в ее командовании — включая короля.

Свои мысли он держал при себе, продолжал служить. А что еще делать солдату, да и сестру нужно содержать. Но такие разговоры не поддерживал.

— Не нравлюсь я твоему семейству, Тассариан, — хмыкнул кал’дорей во дворе. — Не буду вам мешать. У меня дела в Драконьем Погосте, Бронзовая стая просила о помощи. Напишу как-нибудь.

Итак, Лериссе не понравился пронырливый ублюдок кал’дорей. За это Кольтира даже на какое-то время простил ей суету вокруг деликатных чувств Тассариана. Но ссоры продолжались. Как-то раз, обидевшись на его особенно едкие насмешки, Лерисса не пришла ночевать домой. Тассариан порывался ее искать, но Кольтира чувствовал, что она недалеко — на посту стражей. У Тины, наверное.

— Да уймись ты. Может быть у нее хоть какая-то личная жизнь без твоей опеки? — фыркнул Кольтира. Он заметил недовольство на лице Тассариана, поэтому продолжил развивать тему. — Пока ты тут, она точно не выйдет замуж. Многие ли захотят породниться с рыцарем смерти и иметь под боком такого родственничка? Каждый раз после семейной ссоры дрожать за свою жизнь…

Тассариан в ту ночь с ним не согласился. Но через несколько дней сам заговорил на эту тему. Кольтира в тот момент вслух планировал, как уедет из этой дыры в Тернистую долину охотиться на тигров и, может, даже подастся в пираты. Разговоры об отъезде Тассариана бесили. Кольтира выяснил это случайно, и теперь радовался новому развлечению, выводя его из себя.

Оказывается, если не злиться самому на все эти «ввяжешься в неприятности», «вечно ты по уши в проблемах», а соглашаться и даже придумывать эти самые проблемы, то Тассариан бесится еще сильнее. Сверкает глазами, бухтит, рычит, стискивает кулаки, пытается навязать свою волю. Потом хочет решить вопрос силой, но Кольтира к этому готов и, в отличие от своего противника, в такие моменты отлично контролирует гнев и полностью сосредоточен. Шансы уделать Тассариана поднимаются до одного к двум, если как следует разозлить его. Просто преступление не пользоваться.

Однако в тот раз Тассариан вдруг заявил:

— Я подумал над тем, что ты сказал тогда… Я рад снова обрести семью, но не должен стоять на пути Лериссы к счастью. Не дождусь племянников, если будут тут жить. Уволюсь из армии и поеду с тобой.

========== Глава 65. Квель’Талас ==========

Уорент-офицер Лесной Пожар вынул из кармана платок и торопливо стер капли пота со лба, висков и носа. Этот эльф категорически не соответствовал своему имени: вместо напора, стремительности и мощи огня он демонстрировал лишь слабость, неуверенность и трусость. Ему никто не угрожал. Кольтира сдал оружие, не обещал кого-нибудь убить и даже не делал намеков. И все равно этот тип потел, заикался и нервно сглатывал слюну. Позорил честь следопытского мундира. Позорил весь народ высших эльфов.

Прежде Кольтира относился к таким с равнодушным презрением, частенько не отказывал себе в удовольствии поиздеваться. Но сейчас это ничтожество просто бесило.

А все из-за Тассариана. Когда они решили ехать в Квель’Талас, Тассариан начал забрасывать Кольтиру вопросами о его родине и народе, и тот, вопреки обыкновению, не отшучивался и не огрызался, а рассказывал. Каждый эльф знает историю своей страны и гордится ею, но Кольтира прежде не осознавал, насколько сильно в нем это чувство. Он говорил об основании Элун’арана и создании Солнечного Колодца, о войнах против троллей, о подвигах Дат’ремара и Анастериана, о военной хитрости Валиэллара Ветрокрылого и генерала Сангвинара. И, конечно же, не раз упоминал об умениях и храбрости простых талассийских солдат и офицеров.

И вот, первый квел’дорей, точнее син’дорей, с которым им доводится тут разговаривать — это трусливое потеющее нечто. Тассариан, конечно, видел эльфов и раньше — во время войны и в Плети. И в Квель’Таласе уже бывал — с куда менее мирными намерениями. Но все же Кольтира не мог перестать злиться. Как будто этот уорент-офицер станет самым важным, первым впечатлением Тассариана о стране эльфов.

Да какое ему дело вообще до впечатлений и мнения Тассариана?!

— У вас нет оснований мешать нам проехать, — произнес Кольтира, стараясь не рычать.

Еще несколько недель назад он сюда бы не сунулся — ему не нужны проблемы с человеком на территории Орды и из-за собственного «предательства» Отрекшихся, союзников Квель’Таласа. Но планы резко изменились, когда в Лордероне ему в руки попала газета с новостями о возвращении принца Каэль’Таса Солнечного Скитальца и о выходе эльфийского государства из состава Орды. Наследник трона, оказывается, был жив — и Кольтира ощутил гордость за свою страну, где снова правит потомок королевского рода. А на отношения эльфов с Ордой ему было по большому счету наплевать.

— Эльфы возвращаются в Альянс? — заинтересовался Тассариан, когда Кольтира озвучил ему новости.

Нет, Квель’Талас вступил в союз с Далараном, государством магов — отношения с ними были куда более давними. А еще Солнечный Скиталец объявил о примирении двух частей их расколовшегося народа: квел’дорай и син’дорай.

Газета была человеческая, ее выпускали малым тиражом паладины Серебряного Авангарда, и подробностей там было не много. Но в целом автор новости утверждал, что эльфы в восторге от правителя и его решений и ожидают наведения идеального порядка в стране.

Новость, что квел’дореям можно вернуться на родину, действительно была. Это признавали и эльфийские пограничники. А вот приказа пропускать через Врата Талассийского Перевала тех, у кого в глазах не горит Скверна — не было. Вот уж не думал Кольтира, что его могут не пустить домой по этой причине!

Скорее всего, уже приказ был отдан, но лист с подписями и печатью до границы еще не дошел. Пресса работала шустрее неповоротливой военной бюрократии, которая в мирное время предпочитала поменьше шевелиться и побольше следовать каждой закорючке Устава. Кольтира предлагал сделать запрос в столицу — уж подождет он пару недель. Ему вроде бы и не отказывали, но, судя по уклончивым ответам, дело будет тянуться в лучшем случае пару месяцев. Его не хотели пускать.

— Сколько рыцарей смерти побывали в Квель’Таласе после битвы у Последней Надежды? — выпалил вдруг Тассариан, к которому, вроде как, претензий не было.

— Ни одного.

— Так проблема в этом? Но вы же пустили Отрекшихся! — возмутился Кольтира.

Уорент-офицер снова вытащил свой дурацкий платок с вышитыми птицами и промакнул лицо, затягивая с ответом. Кольтире хотелось вырвать из его рук эту тряпку, отшвырнуть в сторону, а потом встряхнуть этого типа как следует. Зло поморщившись, Кольтира шагнул к нему ближе. Не собирался ничего делать, просто хотел сказать пару фраз повнушительнее, но Тассариан встрял, защищая офицера от него.

— Кольтира, все нормально. Он просто выполняет свой долг, — забубнил он. — Скоро разберутся…

Офицер, от которого два рыцаря смерти оказались на расстоянии вытянутой руки, побледнел и в ужасе заозирался. Ну еще мамочку позови и в обморок хлопнись! Кольтира стряхнул руку Тассариана своего плеча и отошел на шаг. Он определенно не хотел начинать нежизнь дома с конфликтов из-за какого-то трусливого идиота. Этого добра ему за прошлый год хватило.

Из Западного края они с Тассарианом и Луридом уехали спустя всего неделю после принятия такого решения. Лерисса пыталась их отговорить, но как-то неубедительно. Похоже, брякнутый Кольтирой наобум аргумент о замужестве оказался в определенной мере правдивым. Может, она замуж и не собиралась, но пока грозный и заботливый братец дома, туда даже просто любовника не приведешь. Или любовницу — все же с Тиной у нее была очень близкая дружба.