За последним вздохом

Вскоре тот сам захочет расстаться, не станет терпеть его выходки и мерзкий характер. Раньше возился из чувства ответственности, потом — вины. Спасал, был рядом. Больше это не связывает их. Убрать вину — и они чужие. Кто Кольтира Тассариану? Эльф, которого тот убил. Все остальное — бывший соратник, названный брат во смерти — это мелочи. Остальных рыцарей смерти Тассариан легко выбросил из головы после Последней Надежды.

Нечего стоять у него на пути. Этас верно говорил: не губи чужую жизнь, чтобы завести себе домашнюю зверушку. Кольтира вредит всем — живым и немертвым.

До порта Алого ордена осталось три дня пути. Доберутся и без него, не заблудятся. Кольтира напомнил, как поднимать Лурида, и коротко попрощался, сославшись на дела.

Конечно, отпустили его не сразу. Тассариан выспрашивал подробности, Кольтира отделывался отговорками. Пришлось соврать, что нагонит их в пути.

— Дела с лордом Фордрингом, да? И Дарионом Могрейном? — шепнула Лерисса. Видимо, решила, что он захочет мстить королеве или вести переговоры, чтобы больше не враждовать. Кольтира неопределенно повел плечом, позволив ей думать все, что угодно.

Он знает, куда ему идти.

Когда-то Лерисса спрашивала, есть ли у него кто-то. «Тассариан», — ответил тогда Кольтира. Тогда действительно больше никого не было. Клеа теперь ненавидела его, и наверняка посильнее, чем Гибб. Кольтира сам виноват, что в его нежизни больше нет Этаса. Тассариана вот тоже нет. Казалось бы, осталось только упокоиться. Но было еще одно незаконченное дело.

Кольтира много раз сожалел о своих поступках, но ничего не менял. Не принимал предупредительных мер. Не давал компенсаций. Не получал возмездия. Безнаказанность — вот причина продолжения его преступлений. И он знал, как разорвать этот замкнутый круг.

Можно было бы остаться у Сильваны, снова служить Отрекшимся. Но он и тогда принесет в мир слишком много зла. Он не должен был быть создан. Он должен был окончательно умереть в битве за Элун’аран или упокоиться после мести Королю-Личу. Теперь восстановит правильный порядок вещей.

Кольтира не спешивался в пути — не хотел смотреть в глаза Туману. Надо будет попросить Отрекшихся, чтобы отвели коня к Клеа, пусть позаботятся друг о друге. У берегов Тондорила зарядил дождь. Крупные капли стучали по доспеху, попадали на лицо. В такие моменты Кольтире особенно сильно хотелось пустить кому-то кровь. Монстр.

Он ехал сквозь пелену дождя по унылым дорогам Лордерона. Некрасивый, неприветливый край, но Орда и Альянс еще долго будут рвать друг другу глотки за эти земли… Может быть, Тассариан тут еще погеройствует.

Через границу, а потом и в Подгород его пропустили. Молча, без слов, без злых или любопытных взглядов. Словно он был безликим призраком. Словно Сильвана ждала его. Что ж, она победила. Пусть делает теперь с ним что хочет.

Оружие у него забрали, но к королеве позволили пройти, и даже не приставили стражу. Она приняла его не в кабинете, а в одном из залов, где обычно обсуждала дела с Синдией и другими следопытками в менее формальной обстановке.

— Я знала, что ты придешь, — усмехнулась она, торжествующе приподняв голову.

Безумно хотелось испортить ей триумф.

— Твоя месть не удалась, — нужно говорить «ваше величество». Уйдя от Отрекшихся, Кольтира потерял право, называть ее «моя королева» и обращаться неофициально. Но этикет сейчас интересовал его в последнюю очередь. — Я нашел Тассариана и отвел его в безопасное место.

— Я знаю, — легко кивнула Сильвана.

Она с самого начала так и планировала, что Кольтира встретит Тассариана и поймет, что больше не нужен ему! Как же эта женщина умела его бесить!

— И твое зелье только облегчило ему существование, избавило от груза прошлого.

— Правда? — усмехнулась Сильвана, чуть склонив голову к плечу. Тонкая прядь тусклых светлых волос упала ей на лицо, перечеркнув его, будто шрам от клинка. — Значит, я сделала доброе дело. Это пойдет на пользу моей репутации непредсказуемой особы. И все же ты здесь, мой рыцарь…

— Здесь, — прорычал Кольтира. Разговоры ему надоели. — Ну, давай, зови своих палачей, ты же хотела мести. Убивай.

Сильвана позаботится о том, чтобы его смерть не была легкой. Она заставит его заплатить хотя бы за часть преступлений.

— Не ищи смерти, глупый. Не убью, только поиздеваюсь, — фыркнула Сильвана. — Рада, что ты наконец-то понял, что вас больше ничего не связывает. Тассариан и Черный Клинок — это прошлое, которое ты должен оставить позади. А твое будущее здесь, в рядах Отрекшихся.

Будущее? У монстра вроде него не должно быть будущего!

— Я пытался убить твоего кузена, — оборвал ее агитацию Кольтира. Он выплюнул эти слова с удовольствием, зная, что они взбесят ее. — Твоего хорошего и доброго мальчика Этаса. Я почти задушил его. Разве ты не должна отомстить? Давай, ты же знаешь, как убить таких как мы по-настоящему.

Торжествующая ухмылка исчезла с лица Сильваны, словно рисунок на песке, стертый рукой. Алые глаза сузились.

— Где Этас сейчас? — холодно спросила она.

Беспокоилась. Несмотря на желание разозлить ее и спровоцировать на действия, Кольтира не стал скрывать. Сообщил, что Этас давно в Даларане.

— Зачем ты хотел его убить? — вкрадчиво прошептала она, подходя ближе.

Кольтира думал, что она сразу взъярится и примется мстить, как только услышит о нападении. Но Сильвана, похоже, решила сначала выспросить детали, чтобы точнее, по заслугам, отмерить наказание и муки перед смертью.

— Я хотел сделать его рыцарем смерти, чтобы он остался со мной, — почему-то говоря это Сильване, Кольтира не чувствовал себя идиотом. Словно в его действиях все-таки была какая-то логика, и королева способна понять ее. — Я хотел отнять жизнь твоего родственника, чтобы мне было лучше. Я подонок. Ну же, действуй.

Сильвана молчала. Глядя на ее замкнутое, не выражающее никаких мыслей и чувств лицо, Кольтира вдруг понял, что ее тоже посещали такие идеи. Да конечно же посещали, она не могла не чувствовать барьера в общении с живой родней! Если бы они умерли — ей было бы проще. Хотя бы кто-то один был с ней, а смерти остальных она могла бы дождаться и так, не зря же амулеты раздарила.

Сильвана медленно подняла руку и погладила его по щеке.

— Так нельзя, — объяснила она терпеливо и ласково, как ребенку. — Этас слишком ценит удовольствия жизни и слишком мало — силу. Он не простит.

Мимолетно обожгла изнутри зависть. «Он не простит». Она осознала это раньше, и теперь может общаться с кузеном, пусть и не слишком часто. Если бы у Кольтиры было столько мозгов, как у Сильваны!

Она все понимала. Тоже хотела, чтобы Этас был с ней, даже если это будет стоить ему жизни. Кольтира и Сильвана — два монстра, они вполне стоили друг друга. Но ей хватало ума держать свою чудовищную сущность в узде и не совершать глупостей. Если бы он мог так… И все же он почему-то был благодарен ей за это понимание и сходство желаний.