За спиной

И вот где она теперь – ступает в самое чрево дракона…

Впрочем, чрево дракона оказалось на удивление аккуратным и ухоженным.

На ярко освещенных неоновыми трубками полках магазина «Хозяйственный уголок» аккуратными рядами выстроились всевозможные инструменты, соседствующие с шеренгами пластиковых труб и садового инвентаря. Свежевыкрашенные стены, четко обозначенные ценниками товары, блестящие дрели и бензопилы на витринах – все это указывало на то, что магазин находится в хороших хозяйских руках.

Джемма не спеша прошла в глубину торгового зала, мимо аккуратной стопки свернутых в кольца садовых шлангов, стойки со швабрами и трех сверкающих газонокосилок.

– Может, что подсказать?

Подняв взгляд, она увидела перед собой Зейна, который смотрел прямо на нее.

Когда Джемма была подростком, Зейн был бесспорно красив. В своих подростковых фантазиях, вернувшись в Крамвилл, она обнаруживала, что Зейн, один из ее многочисленных мучителей, вырос в унылого, жалкого лысого мужичка с пивным животиком. Как и многие другие фантазии, эта не осуществилась.

Он уже не был тем подтянутым молодым парнем, как в старших классах, но был по-прежнему высок и широкоплеч и, в отличие от Стива, сохранил свои густые черные волосы. Одет Зейн был незатейливо – в голубые джинсы и простую белую рубашку, застегнутую на все пуговицы, и все это сидело на нем как влитое. Насколько Джемма могла судить, никакого пивного брюшка не наблюдалось.

Зейн пристально посмотрел на нее, и она столь же прямо уставилась на него в ответ. Никакого узнавания у него на лице она вроде не заметила… Хотя не была в этом уверена. Его внимательный взгляд мог объясняться попросту тем, что она была покупательницей в его магазине.

Джемма подступила чуть ближе, все еще не сводя с него глаз.

– Здравствуйте… Гм… Мне нужны запасные лампочки.

– Какие конкретно, милочка?

Зейн был из тех парней, что имеют привычку обращаться подобным образом даже к совершенно незнакомым женщинам.

– Светодиодные, – ответила она.

– Посмотрите вон там. – Он указал на полку слева от нее.

Джемма повернулась и подошла к стеллажу с лампочками. Остановилась, повернувшись к нему спиной и прикидывая, не стоит ли сейчас просто уйти. Она так и чувствовала на себе его взгляд – возможно, откровенно изучающий ее, – ощущая даже покалывание в затылке.

Неспешные, размеренные шаги заставили ее напрячься, а затем на нее упала тень. Джемма даже тихонько ахнула, когда Зейн наклонился к ней.

– Вот. – Он указал на полку. – Обычно люди покупают такие, но если вам нужен более мягкий свет, то можете взять вот эти, ниже.

Она буквально слышала его дыхание у своего уха. Джемма быстро схватила первую подвернувшуюся коробку.

– Вот эти подойдут, – произнесла она срывающимся голосом.

– Ладно. – Несколько секунд Зейн не двигался с места, по сути загородив ей выход. А затем отступил и зашел за прилавок. – С вас шесть шестьдесят четыре.

Стараясь унять дрожь в пальцах, Джемма достала из сумочки десятидолларовую купюру и положила ее на прилавок.

Зейн повернулся к маленькому лэптопу и быстро пробежался пальцами по клавиатуре.

– Вам нужен чек?

– Нет, не нужен.

Подхватив купюру, он открыл кассу и отсчитал сдачу. Джемма попыталась снова встретиться с ним глазами, но Зейн вроде избегал ее взгляда. Мог ли он узнать ее?

– Что-то лицо у вас вроде знакомое, – произнесла она. – Мы никогда с вами раньше не встречались?

Зейн поднял голову и протянул ей сдачу.

– Не думаю. Я бы такое запомнил.

– Ну да. – Джемма улыбнулась ему. – Спасибо за лампочки.

– Не за что, милочка. – Ответная улыбка не коснулась его глаз, которые слегка сузились.

Выйдя на улицу, Джемма резко выдохнула, к своему удивлению, почувствовав облегчение.

Конечно, она боялась быть узнанной. Но какая-то часть ее еще и просто пришла в ужас от встречи с одним из них – ее мучителей. Как будто они могли заставить ее вновь ощутить себя той третируемой, забитой семнадцатилетней девчонкой. Стали бы обзывать ее Прыщавкой, попытались бы схватить и опять окунуть головой в унитаз.

Но она только что повстречалась с президентом говнюков из своей школы, и он не раскусил ее. Не схватил и никак не обозвал. А даже если и узнал ее, то абсолютно ничего не сделал.

Похоже, Стив был прав. Похоже, никто ее тут не узнает.

Джемма двинулась было через улицу к своей машине, уже держа ключи в руке, но тут остановилась. Всего в нескольких кварталах от нее помигивала красная неоновая вывеска «У Майки».

Стив сказал ей, что Рассел Хауэлл почти каждый вечер выпивает именно здесь. Было чуть больше шести вечера. Интересно, он уже там?

Ободренная недавней встречей, Джемма быстро прошла по улице и проскользнула в бар.

Она никогда еще здесь не была – уехала из города задолго до того, как ее могли тут законно обслужить. Однако, даже еще не зайдя туда, уже знала, что там увидит: тусклое освещение, бильярдный стол с разноцветными шарами, покрытый потертым и кое-где продранным сукном, футбольный матч на большом телевизоре… Это заведение было классическим клоном любого бара в любом маленьком городке по всей стране. Несколько мимолетных взглядов скользнули по ней, когда Джемма ступила внутрь, но она больше не сжималась от страха, поскольку теперь поняла то, чего не осознавала до сих пор. В Крамвилле, где все знали друг друга как облупленных, одного только вида незнакомой женщины было достаточно, чтобы заслужить заинтересованный взгляд.

Джемма оглядела посетителей в поисках Рассела. За одним из столиков развалились трое крупных детин, все над чем-то смеются… Эти слишком молоды. Другой столик целиком оккупировали женщины – одна показалась ей знакомой. Может, кто-то, с кем она училась в школе? У барной стойки расположилась какая-то пара, наблюдающая за игрой по телевизору, – мужчина обнимал за талию женщину гораздо моложе себя. И еще какой-то пожилой дядька, потягивающий виски.

Рассел?

Джемма едва узнала его. В последний раз, когда она видела Рассела, ей был всего десять – когда родители отпустили ее с ночевкой к Виктории. Они танцевали у нее в комнате, а он ворвался туда и рявкнул на них обеих, чтобы они вели себя потише, сказав, что разговаривает с клиентом по телефону. Тео пришла в ужас, и даже Виктория вроде струсила. Они выключили музыку и провели остаток вечера в ее постели, переговариваясь совсем тихо, чтобы опять не потревожить его. Он был высоким и представительным, так и излучая устрашающую силу.

Этот старик не имел с ним почти ничего общего. Сгорбился над стаканом, кожа на лице свисает складками, рубашка в каких-то пятнах… Неужели потеря Виктории превратила его в эту пустую оболочку мужчины? Или это просто возраст?

Джемма села в нескольких барных табуретах от него и заказала пива. Украдкой бросила на него еще один взгляд. Он с явным отвращением наблюдал за футбольным матчем, а потом сплюнул на пол и пробурчал:

– Кретины….

Злился на какую-то из команд или сразу на обе? Или, может, его гнев был направлен на парней, которые хохотали в углу? Губы у него продолжали двигаться, как будто он все еще беззвучно произносил ругательства. Затем Рассел одним махом допил свой стакан и заказал еще один. У женщины за стойкой бара был раздраженный вид, когда она наливала ему виски – наверное, привыкла к тому, что Рассел постоянно доставляет неприятности. Как и все прочие местные пьянчуги. А очень похоже, что именно в такую категорию и попал Рассел – местных алкашей.