За тысячу лет до Колумба

Ночью собрались в дальней, скрытой от посторонних глаз и ушей комнате. Текамсех, Мэхли и Кетери с любопытством разглядывали гостей: высокого, широкоплечего Алексия – вождя Солнцеликих римлян, и статного Тита, командира легионеров – которого сильно портило брезгливое, надменное выражение лица. Ещё одним гостем был майя из племени киче, Истэкэ, который хорошо говорил на языке римлян, он являлся переводчиком, хотя римляне неплохо говорили на языке майя, особенно Алексий.

Когда гостей и хозяев представили друг другу, первым слово взял правитель римлян.

– Друзья! Метерато рассказал мне о том, что происходит в вашем городе, и почему вам требуется помощь. Мы пришли сюда, чтобы вам эту помощь оказать. Для нас важно дружить с народом майя, причём на взаимовыгодной основе. Нам нужно золото и драгоценные камни для римской казны, а от нас вы получите военную помощь. Наши войска обладают оружием, которого нет у майя – длинные, острые гладии, мощные луки, поражающие врага на расстоянии сотен локтей, воздушные корабли – аэростаты, способные подниматься на большую высоту и оттуда поражать противника. Если этого будет недостаточно, мы привезём из Рима и другое, более мощное оружие. Но нам бы очень хотелось не применять это оружие, или применить буквально один раз, чтобы просто продемонстрировать его противнику, но не использовать против майянского народа! – на этих словах Алексия Тит скривился в презрительной гримасе, которую, впрочем, быстро согнал с лица.

– Хорошо говоришь, солнцеликий вождь. Ты сумел стать другом моему другу Метерато, значит, и мы с тобой теперь друзья. Мы готовы принять твою помощь в обмен на золото и драгоценности, это наше богатство, заменяющее нам сильное войско, которого у нас, к сожалению, нет.

– У вас нет вообще никакого войска, правитель? – резко спросил Тит.

– Есть, – после короткой паузы ответил Текамсех, – дворцовая стража, это несколько десятков человек. Около тысячи регулярного войска. Храмовая стража, но она в подчинении у главного жреца Тооантуха, и даже если не примет открыто его сторону, за нас сражаться не будет.

– Чем вооружены ваши воины? – задал следующий вопрос Тит.

– Как обычно: копья, дротики, дубинки, пращи. Реже используют гнёзда шершней и ос, – пожал плечами правитель.

– Гнёзда шершней и ос? – удивлённо спросил центурион.

– Да, – сказал Текамсех, – их помещают в плоды особой тыквы, которую обычно используют с целью изготовления сосудов для воды. Потом входное отверстие залепляют глиной, тыкву хорошенько встряхивают, чтобы разозлить насекомых, затем кидают в расположение врага с тем расчётом, чтобы тыква разбилась. Взбешённые шершни набрасываются на окружающих воинов и жалят их, иногда до смерти, но чаще просто создают сильную панику.

– Интересная задумка! – покрутил головой центурион. – А ваши соперники имеют такое же оружие, или у них есть что-то более смертоносное?

– Трудно сказать, – задумчиво ответил правитель, – сейчас формально никто ни с кем не воюет, мы все принадлежим одному племени и должны воевать одним фронтом против внешних врагов. Но мы с верховным жрецом Тооантухом расходимся в очень важном вопросе. Он хочет устранить от власти моих детей: выдать дочь Кетери замуж за неродовитого жениха, в этом случае её младший брат Мэхли также теряет право на власть, и после моей смерти нового правителя изберут из другого рода. А мне уже, к сожалению, осталось немного, я стар и болен. Мэхли будет хорошим правителем, он умён и справедлив, храбр и великодушен. Но жрецы во главе с Тооантухом мечтают отдать формальную власть какому-нибудь своему приспешнику, и править самим!

– А что, разве нет нигде близко жениха царской крови для твоей дочери? – Тит явно хотел докопаться до самых глубин ситуации.

– Даже если и были где-то, Тооантух постарался, чтобы они не добрались до Кетери. Да и дочь у меня с характером, лишь бы кого в мужья не возьмёт, – слегка улыбнулся Текамсех.

– Не возьму, – подтвердила девушка, – брак со мной ещё надо заслужить!

– Так что мне нужно делать? – с некоторым раздражением спросил центурион.

– В день, следующий за новолунием, должна состояться брачная церемония моей дочери с неким Уопэша – он проходил послушание у жреца Тооантуха, но что-то там не смог выдержать, и его отстранили от посвящения в жреческую касту, назначив в женихи моей Кетери. Это абсолютно безвольный, неинициативный человек, и к тому же не обладающий ясным разумом. Он никак не может понять, что Кетери никогда не станет его женой, она скорее убьёт его или себя!

– И что, я должен буду объяснить этому павиану, что его карта бита, и ему следует удалиться в свой монастырь или как у вас это называется? – насмешливо произнёс Тит.

– Что-либо объяснять буду я или правитель Текамсех, – резко вступил в разговор Алексий, – у тебя задача чисто военная – охранять Кетери и её отца от возможных покушений и посягательств!

– И как я буду знать, кто приближается к дочери правителя, друг или враг? Я должен его заколоть, или наоборот, отдать почтительный салют?

– Не беспокойся, я подам нужную команду. А вообще говоря, очень желательно просто продемонстрировать этим жрецам нашу силу, чтоб они сами передумали проводить свадебную церемонию!

– Как же, передумают! – зло буркнул Тит. – Пока этих павианов не выжечь греческим огнём с аэростата, они не в состоянии передумывать!

– А это уже не ваша забота, центурион! – громыхнул голос правителя, в котором ясно слышался металл. – Ваша задача выполнять приказ, а не рассуждать, что делать с павианами!

Это было настолько неожиданно, что все участники разговора замерли на месте. Тит Сейвус буквально сдулся, как аэростат, выпустивший воздух, а Алексий мысленно восхитился Текамсехом, одновременно сожалея, что сам пока не способен на такое.

ПРИМЕЧАНИЕ:

*Косоглазие, как и вытянутый назад череп, считались у древних майя эталоном красоты и прививались искусственно, с самого детства.

ГЛАВА XIV. БРАЧНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ

Возвращались в свой временный дом – пирамиду, спрятанную в чаще леса, в молчании. Истэкэ вообще держался в стороне – он с самого начала немного побаивался Тита, видя его презрительное отношение к аборигенам, и чувствуя за ним силу. Сегодня правитель Текамсех унизил его при всех, и майя понимал, что сорваться центурион может только на нём, поэтому старался держаться позади, вне поля зрения гордого римлянина.

Центурион Сейвус делал вид, что ничего особенного не произошло, хотя внутри у него всё кипело. Надо же, старый павиан изображает из себя мощного правителя, и тычет в лицо римскому центуриону его служебными обязанностями. А его шустрые деточки! Сопляк, метящий на папин престол, и его сестрица, тощая глиста. Как же, за кого попало она вишь ты, не пойдёт. Кому ты нужна, страшилище, только и радости, что родство с главным павианом. И при этом ещё всё глазищами своими на Алексия зыркала; губа не дура, простой центурион тебе не пара, как же, ей цельного легата подавай!

Алексий тоже молчал: Истэкэ явно к разговорам не расположен, Тит тем более. Теперь он затаит злобу на Текамсеха и его наследников. Впрочем, Мэхли непрост, его голыми руками не возьмёшь. А вот на Кетери он может отыграться. Как она сказала? “Брак со мной ещё нужно заслужить!” Славная девочка, красивая, совсем не похожа на майянских женщин. Нельзя её оставить без защиты, и отдавать в жёны кому попало тоже нельзя. “Вообще никому нельзя, не отдам, и всё”, – внезапно обожгла его шальная мысль.