Заблудший ангел

— Урим и что?..

— На древнееврейском это означает «свет» и «истина», сеньора Фабер. Естественно, патриарх использовал их для предсказания будущего и для вступления в контакт с Богом в Уре, рядом с современным городом Насирия в Ираке, где, кстати, были обнаружены глиняные таблички семнадцатого века до нашей эры с фрагментами «Эпоса о Гильгамеше».

— Значит, этих камней касался Авраам…

— Да, именно так. Список людей, владевших ими до тысяча восемьсот двадцать седьмого года, весьма впечатляющ. От Моисея до Соломона, хранившего их вместе с сокровищами храма, не говоря уж о римских императорах, папах, королях, финансистах, политиках…

— А что стало со Смитом?

— Потерял рассудок, — мрачно ответил Даджян, сосредоточившись на бегущих по экрану строках. — Он настолько вошел в роль последнего пророка, ниспосланного на Землю Иисусом Христом, чтобы спасти человечество, что основал собственную церковь и через несколько лет был линчеван своими врагами в Иллинойсе. Что касается Урима и Туммима, они, вероятно, сгинули в той неразберихе. Больше о них никто не слышал… По крайней мере, официально.

Даджян поднял бровь, словно подчеркивая многозначительность своих слов.

— Официально? Что вы хотите этим сказать?

— Сорок лет спустя, при правлении Честера Артура, камни обнаружились на юго-западе США. Они хранились у индейцев хопи, с которыми Артур вел долгие переговоры с целью заполучить их. Именно тогда, уже при первых экспериментах в лабораториях морской разведки, выяснилось, что эти камни обладают свойствами, не известными ни у одной земной материи. Они меняли вес, цвет и температуру, причем одновременно, словно общались между собой и реагировали на внешние сигналы.

— И именно на такой эффект вы сейчас и надеетесь, правда?

— Я не просто надеюсь, — произнес он, указывая на монитор. — Это уже происходит. Взгляните!

56

Пип. Пип. Пи-и-и-ип.

Три новых сообщения одно за другим пришли на «Блэкберри» Эллен Уотсон. Помощница президента получила их, как только самолет приземлился в аэропорту Лаваколья, в шестнадцати километрах к востоку от Сантьяго-де-Компостела, и телефон оказался в зоне действия ближайших вышек. Все три сообщения были снабжены пометкой «срочно».

Первое из них было подписано этим придурком Ричардом Хейлом, который произвел на нее в Мадриде столь удручающее впечатление. Послание содержало текстовый документ и недавнюю фотографию Хулии Альварес — «Вот ваш объект. Пять лет замужем за Мартином Фабером, бывшим сотрудником АНБ» — и краткое изложение ее разговора с Ником Алленом незадолго до ее исчезновения в Сантьяго. «Инспектор Антонио Фигейрас окажет вам необходимое содействие. Он ведет это дело в рамках расследования местной полиции», номер мобильного телефона прилагается.

Эллен запомнила информацию, бросила беглый взгляд на фотографию и одним движением пальца закрыла документ. «И еще мне надо поговорить с полковником Алленом», — сделала она заметку в уме.

Второе же, более загадочное сообщение исходило из ее офиса в Вашингтоне. Эллен была удивлена. Последнее, что она знала, — это то, что один из коллег позвонил ей и велел лететь первым же рейсом в Галисию. «Камень, который мы ищем, был обнаружен там, — утверждал он. — А второй среагировал на расстоянии 5594 километров оттуда, на территории Турции». Но сейчас другое сообщение призывало ее посмотреть последние снимки со спутника НМВВ, сделанные у устья реки Нойя, и сконцентрировать свои усилия на том камне, который находился ближе к ней. Быстро пробежав пальцами по клавишам, Эллен вышла на закрытый сайт УНР, ввела свой служебный код и пароль и получила доступ к базе данных. Изучив информацию, она поняла причину нетерпения Белого дома. «Будь осторожна. „Элиас“ уже пустился по ее следам, — прочла она. — Эти данные были переданы на подводную лодку „USS Texas“. Не теряй бдительности».

«„USS Texas“? — вздрогнула она. — Какого черта они так быстро послали субмарину?»

Что до третьего сообщения, то оно оказалось самым странным из всех. Его автором был некий советник президента по науке, и в своем отчете он приводил сравнительный анализ информации, полученной от спутника НМВВ и некоего частного спутника постройки семилетней давности — достопочтенного ветерана по меркам космических технологий, — под названием GRACE (Gravity Recovery and Climate Experiment). Из его слов следовал весьма необычный вывод: интенсивность поля земного притяжения в той зоне, куда они направлялись, снизилась на два процента, что могло объясняться лишь воздействием электромагнитного излучения, зафиксированного НМВВ.

— Ты это видел, Том?

Томас Дженкинс, в полосатом галстуке от Сакса, коротал время за чтением газет. Он поднял глаза от спортивной страницы и бросил взгляд на таблицу, которую показывала Эллен. Похоже, увиденное не слишком его обрадовало.

— Боюсь, нам придется разделиться, — произнес он. — Когда мы приземлимся, ты возьмешь напрокат машину и поедешь в Нойю. Там находится адамант Хулии Альварес. Постарайся заполучить его.

— А ты?

— А я разыщу полковника Аллена и вместе с ним отправлюсь в Турцию. Там найду Мартина Фабера и заберу его камень. Через три дня мы встретимся в Вашингтоне. Ну, через четыре, если что-то пойдет не так.

— Ты уверен?

— Полностью.

Пока Дженкинс надевал пиджак и готовился к выходу, он решил задать своей коллеге еще один неожиданный вопрос. Некоего рода тест.

— А ты знала, что Мартин Фабер — климатолог? — спросил он, испытующе глядя на нее краешком глаза.

— Да, — кивнула она. — Я изучила его досье, когда президент дал нам задание проследить за ним.

— Работа климатолога, Эллен, весьма сильно отличается от работы метеоролога. С точки зрения национальной безопасности представляется логичным, что АНБ консультируется с метеорологами, способными оценить, пригоден этот день для запуска баллистической ракеты или же для проведения каких-нибудь испытаний в высоких слоях атмосферы. Но климатолог ничего не предсказывает на короткий срок. Он изучает общие характеристики климата, а если и дает прогнозы, то они неконкретные, обтекаемые и рассчитаны на десятилетия. — Дженкинс выдержал паузу, чтобы смысл его слов дошел до Эллен, а затем задал ей новый вопрос: — Для чего, по-твоему, такой человек мог понадобиться в их рядах?

Том Дженкинс никогда ничего не говорил просто так. Путешествие с ним напоминало игру в шахматы. Он вынуждал спутника внимательно следить за малейшими подробностями его поведения и речи и, соответственно, столь же бдительно относиться ко всем собственным словам и поступкам, чтобы не попасть впросак. Эллен прекрасно понимала это и поэтому ответила не сразу.

— А если проект «Элиас» в конечном итоге как-то связан с климатом? — сказала она. — Это ведь не впервые АНБ изучает способы влияния на экосистему какого-то региона с целью его возможной политической дестабилизации. Вспомни о проекте «High Frequency Active Auroral Research Program», «HAARP», [29] изучающем ионосферу. Сначала он задумывался как исследование влияний земного или солнечного магнетизма, а также поиск возможностей по желанию провоцировать изменение атмосферных условий. В некоторых пособиях для разведслужб эти проекты фигурируют как прототипы оружия будущего. Даже превосходящего ядерное.

29

«HAARP» — «Программа исследования полярных сияний высокочастотным воздействием» — американский научно-исследовательский проект по изучению ионосферы с целью совершенствования противовоздушной обороны. Во многих источниках оценивается как климатическое оружие.

— В этом есть определенный смысл. Хорошо, Эллен, — промолвил Дженкинс, одним глотком осушив чашку с кофе и вручив ее стюардессе. — Если бы АНБ нужны были только сведения о погоде, было бы достаточно обратиться в Национальную метеорологическую станцию и получить необходимую информацию. Но вполне очевидно, что проект «Элиас» далек от этого. А теперь скажи, как, по-твоему, во всю эту суету вписываются древние камни? Как ты считаешь, почему они их так интересуют? Может, они могут служить для изменения климата?