Заброшенный в природу

— Следовательно, наша медицинская наука, как и любая другая наука, — продолжил доктор Монардес, — должна просто регистрировать факты, не задумываясь особо, чем их можно объяснить, почему случается так, а не иначе. Слишком долгое размышление, как правило, приводит к ошибке. Наверное, это можно объяснить излишеством материй в мозгу. Я не могу убедительно доказать, но могу привести достоверный факт: табак является эффективным диуретическим средством при водянке и затрудненном мочеиспускании. Я установил, что крепкий отвар из стебля табака с добавлением ревеня и квасцов помогает при лечении кожных болезней, особенно при борьбе с чесоткой. Для этого некоторые варят табачные стебли в урине. Этот же отвар надежно помогает и при лечении коросты у собак.

— А в какой урине его варят для собак? В собачьей? — послышался голос из зала, вызвавший смех у половины собравшихся.

— Нет, — ответил доктор Монардес с ледяным спокойствием, выждав, пока смех стихнет. — Отыскивают самого остроумного человека поблизости и варят табак в его урине. Иногда, — здесь доктор повысил голос, чтобы заглушить смех, вспыхнувший среди другой половины публики, — вместе с самим человеком. Но я слышал, что это только портит состав. Однако не могу с достоверностью утверждать, что это так. Мне стали известны несколько бесспорных фактов, связанных с употреблением табака индейцами, и я буду говорить о них, не пытаясь мудрствовать и искать объяснений. Я узнал о том, какой эффект производит это растение. И если я захочу добиться такого же эффекта, мне нужно будет повторить ту же самую или подобную процедуру. В таких случаях не стоит долго раздумывать, так как это может только навредить. Вполне возможно, что мы логическим путем придем к убедительному заключению об абсолютной неэффективности этой субстанции, но, несмотря на наше убедительное заключение, она de facto все же эффективна. Есть вероятность, что мы ошибочно трактуем свойства табака, и когда кто-нибудь после нас опровергнет наше объяснение, он сможет увериться, что и описанных нами свойств на самом деле не существует, но это, однако, совсем не так. Я могу привести убедительный пример — индейцы курят табак, чтобы прогнать усталость, о чем говорил и мой высокоученый коллега доктор Чу… Че…

— Чейнелл, — подсказал мистер Фрэмптон.

— Да, доктор Чейнелл. Сеньоры, это бесспорный факт. — Индейцы в Западных Индиях употребляют табак, чтобы прогнать усталость, чтобы им легче было работать. Они настолько устают во время своих ритуальных плясок, их организм настолько истощается, что они практически не могут двигаться. И для того, чтобы иметь силы работать на следующий день, и а потом заниматься своими глупостями, они носом и ртом вдыхают дым табака, после чего спят как убитые. И сон настолько их ободряет, что, проснувшись, они вовсе не чувствуют усталости. Они всегда такпоступают, потому что такой сон восстанавливает их силы и делает тела выносливыми, хотя и спят они всего три-четыре часа, по крайней мере, с тех пор, как испанцы открыли эту часть света.

И ни слова о так называемых «видениях» или предсказаниях будущего. Ох и умен же доктор Монардес, ох и умен!

А еще индейцы используют табак против голода и жажды. И это тоже доказанный факт. Когда им приходится долго ехать по безводным местам, где, к тому же нет никакой еды, они закладывают в рот щепотку табака, между нижней губой и зубами, и жуют его, вернее, мнут, сглатывая слюну. Так они обходятся три-четыре дня без еды и воды и нисколько не устают. Вы спросите, как это происходит. Все просто. Жевание табака способствует образованию слюны, которую они, сглатывая, возвращают в желудок. Желудок, таким образом, не перестает работать и под держивает жизнеспособность организма. То же самое мы наблюдаем у многих животных, которые впадают в зимнюю спячку и вообще не выходят на поверхность из своих нор и пещер и все это время они не имеют возможности питаться. Конечно, они должны расходовать свой собственный жир, который накопили летом. Например, медведь — огромный и свирепый зверь — зиму проводит в пещере без пищи и воды, только сосет лапу, возможно, по той же причине, что индейцы — табак. Вот почему, досточтимые сеньоры, я призываю всех ученых, особенно медиков, учитывать факты, недвусмысленно свидетельствующие о том, что табак обладает исключительными лечебными свойствами и сильно напоминает панацею древних. В силу этого я позволил себе в своих сочинениях назвать его «herba panacea». Для панацеи совсем необязательно обладать приятным вкусом и запахом. Важно, чтобы она действительно была универсальным лекарством. Для других целей используйте ароматические палочки, которые, кстати, привозят не из Западной, а из Восточной Индии, для вкуса — финики из Берберии и Ливана. А вот для поддержания отменного здоровья вам понадобится табак.

Сказав это, доктор поблагодарил за внимание и сел. После его выступления в рядах приверженцев табака наступило заметное оживление. У меня появилось ощущение, что король понемногу начинает терять власть над аудиторией, и дискуссия идет не в том направлении, в каком ему бы хотелось. Хотя он и продолжал улыбаться, на его лице появились признаки тревоги и раздражения. Они еще больше усилились, когда с места поднялся человек по имени Тобиас Венер и сказал:

— Джентльмены, будущие поколения не простят и будут презирать нас, если мы не признаем важное, жизнеспасительное свойство табака, о котором не сказал ни доктор Чейнелл, ни доктор Монардес. Но я бы хотел остановиться именно на нем, ибо в числе медицинских свойств табака особое место занимает его способность защищать от чумной заразы. Я лично был свидетелем того, как в городе Бирмингеме, где из-за плохих гигиенических навыков его жителей чума вспыхивает гораздо чаще, чем в других местах земного — как в последнее время принято говорить — «шара», продавцы на рынках предлагали свои товары, не переставая жевать табак для предохранения от инфекции. Они постоянно жевали табачные листья, а некоторые так плотно набивали рот табаком, что я не мог понять, о чем они мне говорят. Конечно, этому немало способствовал и их отвратительный диалект, абсолютно непонятный жителю центрального Лондона вроде меня. Мне бы хотелось особо отметить, что, несмотря на ложные утверждения, почти все эти люди остались живы, а чума обходила стороной дома табачных торговцев. Например, в одном из своих «Дружеских писем» от 1 января, уже не помню, какого года, мистер Хауэлл пишет, что табачный дым — один из самых полезных запахов, который имеет способность очищать зараженный воздух, так как перебивает все остальные запахи. Мне рассказывали, что наш высокопросвещенный король Яков имел возможность убедиться в этом, когда однажды разразившийся во время охоты ливень заставил его искать убежище в близлежащем свинарнике, и там ему пришлось разжечь трубку, чтобы заглушить отвратительный запах.

Зал изумленно выдохнул: «Аа-ах!»

— Эта информация, сэр, отчасти правдива, — согласился король. — Действительно, однажды случилось нечто подобное: нам пришлось прятаться от дождя в свинарнике местного епископа Престона. Но трубку курил не я, а лорд Лонсдейл по моему приказу.

Кстати, Ваше Величество, упоминание о свинарнике преподобного Престона подсказывает мне, что необходимо дополнить рассказ и упоминанием о том, что во многих местах табак используют для дезинфекции церковного помещения, и это может заметить каждый, у кого хватит смелости и терпения совершить путешествие по английской провинции.

— Да, это так, — кивнул король. — Я могу подтвердить этот злополучный факт.

— И наконец, — продолжил Венер, — Ваше Величество, позвольте заметить, что многие отрицательные характеристики табака, упомянутые здесь, свойственны не конкретно ему, а тем веществам, которые обычно смешивают с ним. Широко известен так называемый бирмингемский табак, который смешивают с травой «мать-и-мачеха». Я вообще хочу подчеркнуть, что в Бирмингеме, хорошо известном своими фальсификаторами, некоторые из них, кстати, были повешены за подделку монет, так вот в нем абсолютно невозможно раздобыть чистый табак. Нигде в городе, джентльмены, вы его не найдете. Мой лондонский приятель Риджкол, которому довелось провести в этом городе целую неделю, рассказывал, что забыл взять табак с собой из Лондона и однажды вечером едва не умер, выкурив всего полтрубки. Табак он неблагоразумно купил в Бирмингеме. Когда впоследствии мы сделали анализ этого табака в моей лаборатории на Фэнчер-стрит — как вы знаете, джентльмены, я имею удовольствие работать аптекарем, — мы были поражены, сколько в нем содержится соли… Я думаю, что в Бирмингеме смачивают табак водой и посыпают его солью. Подобное нельзя заметить невооруженным глазом, но, разумеется, это делает табак значительно более тяжелым, что позволяет бессовестным торговцам выкачивать из вас деньги. Если вы станете курить такой табак, ваш организм серьезно пострадает, но не от табака, джентльмены, не от табака, а от соли. Поэтому хочу дать нашим курильщикам один совет. Большинство из вас, конечно, слышали от табакоторговцев такие слова: «Пусть Лунный человек насладится своей трубкой!» И на этикетках у таких торговцев нарисован курящий трубку человек, а клубы его дыма закрывают небо. И внизу надпись: «Кто сможет превзойти тебя в курении, Лунный человек?» Я вам рекомендую, джентльмены, покупать табак именно с таким знаком, ибо он — чистый и качественный. Никто не застрахован, конечно, от бирмингемских фальсификаторов, но пока еще они не научились подделывать этикетки.

«Да, поистине полезная речь», — думал я. Хорошо, что дебаты от теории перешли к практике. А еще лучше, что в Испании такой проблемы не существует. Там, где продают табак в виде сигар и сигарилл, то есть, в виде свернутых в трубочку табачных листьев, такую подмену сделать трудно? Здесь же трубочный табак продается измельченным, и в него можно добавить что угодно. И неслучайно это придумали голландцы. Голландцы-торгаши всегда жульничают. Вот и придумали измельчать табак для трубок. Они, конечно, ссылаются на индейцев, якобы те делают так, но на самом деле имеют целью увеличить количество курительного табака. Если вы спросите в Испании, что там думают, например, о голландцах, вам много чего расскажут. Если б они не были такими мошенниками, дюк де Альба давно бы расправился с ними. Так нет же. Голландцы появляются в одном месте, наши бросаются туда, чтобы сразиться, а они атакуют совсем в другом месте. Голландцы хитрят, лгут. Отвратительные люди.

— Да, это так, — отозвался король, — продавец табака — единственный человек, который знает, что в нем намешано. Многие об этом говорят, но все без толку, а для торговца табак — это средство существования, это его еда, питье и одежда. В таком магазине большое значение имеет чуткий нос. Люди словно разговаривают носами, а дым становится их словами. И помимо прочего, это единственное место в стране, где славят Испанию больше, чем Англию… Итак, джентльмены, желает ли кто-нибудь высказаться, прежде чем я произнесу заключительную речь?

Поднял руку доктор Чейнелл и ему сразу предоставили слово. Он выпрямился, все так же держа трубку в левой руке, и сказал:

— Ваше Величество, достопочтенные джентльмены, я предлагаю закончить дебаты на более оптимистичной ноте, прибегнув к помощи искусства. И вправду, для чего служит искусство, если не для этого? Ведь наши литераторы открыли приятные для них свойства табака, о которых в солидных медицинских фолиантах нет ни одного упоминания. Я, например, вспоминаю одного писателя, остроумно заметившего в своей книге, что табак приводит в норму пьяницу после попойки. А наш поэт Марстон последовательно описывает, если я не ошибаюсь, все действия табака, которые делают нашу жизнь приятной и счастливой:

Музыка, вино, табак и сон Прочь гонят грусти волны.

Как мне думается, достопочтенные джентльмены, он абсолютно прав, причем заметьте, табак у него идет после вина. Благодарю вас, благодарю, — раскланялся доктор Чейнелл в ответ на вспыхнувшие аплодисменты. — Итак, джентльмены, — вновь продолжил он, — здесь рядом со мной сидит мало кому известный поэт. Вскоре все будут говорить о нем, хотя сегодня, вероятно, вы впервые услышите его имя. Это мистер Бартон Холлидей. Он написал весьма остроумное стихотворение из восьми строф, воздавая восторженную хвалу табаку, при этом стихотворение выдержано в духе классического бурлеска. В нем столько соли, что, казалось, его долго вываривали в собачьей урине… спасибо, спасибо… В стихотворении автор изображает табак, величая его мистером Табакко, в роли музыканта, врача, юриста, путешественника, бродяги и хвастуна. Я что-нибудь упустил, мистер Холлидей? — обратился он к человеку, сидящему рядом.