Закатное солнце почти не слепило

— За что? — Выкрикнул дылда. — Он сам такой кривоногий!

— Надолго с нами не задержишься, — констатировал вожатый, глядя Эльдару в глаза. Тот кончил придуриваться и быком уставился в ответ. Десантник улыбнулся, из его голубых глаз полилась трансляция сообщения: «Сынок, ты — гамно». Держать этот взгляд было всё равно что смотреться в зеркало и видеть там гамно, и знать, что отражение не врёт. Хуже было только то, что окружающие заглядывают тебе через плечо и видят тоже самое: кусок гамна на твоём месте.

Играя желваками, Эльдар потупился и пробормотал себе под нос: «Посмотрим». В его сторону старался никто не глазеть, особенно «друзья-гиены».

— Сейчас сделаем зарядку, салаги, — как ни в чём ни бывало сказал Антон, — и без промедлений помчимся завтракать, а то я уже начинаю слышать протесты в ваших животах — с ними спорить трудно, там мозги отсутствуют напрочь.

Смех прокатился по площадке, все с удовольствием забыли о конфликте, который чуть не лёг тенью на замечательное утро.

— Становимся: ноги немного шире плеч, врастаем в землю, чтоб вас и бэтэр не сдвинул. — Вожатый говорил и показывал, как надо делать. — Руки согнули в локтях, сжали кулаки — представьте, что вы монахи шаолинь! Я ваш сенсей, мы стоим на склоне горы Куим-Сё, внизу простирается Японское, а может, и Китайское море. — Вожатый медленно показал удар с поворотом кулака, все повторили. — Скоро приплывут корабли бледных варваров. — Теперь движения обозначались быстрее: левой, правой. — А мы им должны накостылять! Давайте, двигайте своими маленькими желтыми ручками, а теперь и ножками. — Вожатый показал низкий удар правой ногой, левой. Старательно размахивая конечностями, «монахи» то и дело теряли равновесие, отчего покатывались со смеху, дивясь собственной и чужой неуклюжести. — Теперь связка, делаем вместе со мной! — Десантник сначала медленно провёл удары руками, сразу же ногами, слышно выдыхая ртом. Мальчишки, словно отражения в трёх десятках кривых зеркал, шатались и хакали.

— Быстро! — Антон принялся молотить воздух, выдавая короткие глухие звуки горлом. Замер с шумом втянув носом, и снова заработал конечностями, бесстрастно молотя невидимую грушу. Третий раз, четвёртый, пятый… «монахи» силились не отставать, но стали путаться, размахивая хатично левыми-правыми руками-ногами-макаронинами и даже закручиваясь вокруг оси.

— А-а-аа! — Вопили мальчишки взбивая воздух, пока он не задрожал и не поплыл. — А-а-ао-о?! Корабль? а-а-аа… Корабль плывёт!

— Это бледнолицые!

— Они приплыли захватить наш монастырь!

Больше никто ничем не махал, а все только смотрели за спину вожатого, вытягивая шеи. Они бы сорвались и бросились к краю площадки, но покинуть места без команды Антона никто не решался.

Вожатый невозмутимо сложил ладони перед грудью, слегка наклонился и выкрикнул:

— Аригате!

Продолжая дурачиться, отряд ответил таким же поклоном с «аригате!». С тем же воодушевлением мальчишки бы сказали «сузуки», ведь главное не слова, а то, чьё конг-фу сильнее.

— Вольно. — Скомандовал Антон и обернулся. Сначала он застыл, а потом подошёл к перилам, обрамлявшим край террасы, за которым гора круто спускалась к следующей полосе сосен и кипарисов другого яруса, петляющего змеями серпантинов парка. По обе стороны от него в ограду влип отряд, чтобы молча наблюдать за приближением корабля.

К берегу на всех чёрных дымах из дюжины труб двигался бронированный монстр. До берега ему оставался какой-то километр и поэтому мальчишки могли различить не просто силуэт корабля, но и крупные детали, вроде пучков стволов на множестве орудийных башен.

Странное чувство возникло у зрителей, словно созерцают они явление призрака, появившегося беззвучно из моря минуту назад, чтобы так же беззвучно кануть в безвестность. Но прошла следующая минута и еще одна, а корабль никуда не исчез, сократив расстояние вдвое. Из труб с удвоенной силой повалили сажевые облака и ощущение призрачности поблекло, отступив под вполне конкретным, хоть и отдалённым гулом машин, перешедших в форсированный режим.

Корабль тормозил свою тушу.

Разбивая последние сомнения в вещественности происходящего, залязгали толстенные цепи якорей, выбрасываемых, чтобы зацепиться за дно и за реальность. Тысячетонный дредноут пахал якорями и дымом море и небо, утверждая невозможное существование здесь и сейчас.

Гул замедлился, стих до утробных пульсаций, машины перешли на холостой ход, остановив чудовище в двух сотнях метров от берега.

Слишком близко и беспокояще. Угрожающе близко.

Вожатый с трудом расслабил челюстные мышцы:

— Кто думает, что это, — уточнять не требовалось, что именно, — повод пропустить кормёжку?

Все молчали, с трудом отрывая взгляды от железно-бурого левиафана, чтобы посмотреть на вожатого глазами-вопросительными знаками.

— Я без понятия! — Ответил Антон на все невысказанные вопросы. — Вы есть хотите? Или будем стоять и таращиться до обеда?

— Мы хотим есть. — Первым подал голос Пашка.

— Да, хотим. — Поддержал друга Сергей.

Друзья переглянулись. Может они и отошли первые от изумления, но были бледнее остальных, связав услышанное вчера в отряде 1-А, с тем, что сейчас стояло, как вкопанное, на всполахивающей блеском голубой глади моря.

— Ну что, салаги, остальные дар речи потеряли? — Вожатый обвёл отряд взглядом, тщательно игнорируя «явление».

Мальчишки пошевелились, некоторые стали что-то невнятно мямлить.

— Рад, что вы в коллективный обморок не грохнулись, барышни. — Под насмешливым взглядом отряд оживал, хоть и непрерывно косился в сторону моря. — И запомните: корабли не плавают, а ходят по морю, плавает дерьмо.

Все глубоко задумались над открывшейся истиной.

— За мной бегом в столовую! — Рявкнул Антон и направился к выходу с площадки. — Часовые замыкают и следят, чтобы никто не отстал.

Сергей и Пашка снова обменялись взглядами, теперь недоуменными: «Часовые? Какие часовые?». Пока друзья отсутствовали, отряды, оказывается, выбрали себе не только дурацкие имена. Ребята, покрутив головами увидели тех, кто, судя по всему, выполнял задачу «часовых»: два атлета — как на подбор, с сосредоточенными лицами кандидатов в какую-нибудь сборную. Популярный типаж у одноклассниц, правда, для самого топа им не хватает симпатичной дурости и длинных ресниц.

Отряд затрусил теперь уж точно по направлению к столовой. По дороге им встретился отряд младших ребят, которые шли, а не бежали. Они во все глаза таращились в сторону моря и возбуждённо размахивали руками, но когда завидели приближающуюся колонну на марше, замерли, вытянувшись и подобравшись. Сергею показалось, что те даже задержали дыхание. Он не ошибся. Когда между отрядами оставалась всего пара метров, малявки заорали хором:

— Корсары! И! Разрушители! Из! 3-Б! Привет! — Получилось слаженно и громко, хоть и по-детски тонковато.