Залечь на дно на Солстхейме

Предусмотрительная, молодец. Что же, пусть главное своё оружие — магию — бретонка применить не сможет, но против её ту’ума мало кто способен выстоять, да и такой уж слабой она никогда не была. Сшибить нордку с ног Безжалостной Силой. Добежать до неё, пока та будет приходить в себя от удара. Угостить пинком в живот. Снять амулет. И уже тогда оглушить заклинанием паралича. Может быть, её Крик услышат, и прибегут на помощь. Если нет… В любом случае, простое везение волшебнице сейчас очень нужно.

Девушка вновь бросилась в атаку.

— FUS-RO-Dah!

Нордка, словно готовая ко всему, пригнулась и сгруппировалась, и Криком её лишь немного оттащило назад. Довакин разбежалась и со всех сил пнула противницу в лицо, та вовремя заслонилась, и от очередного удара уже смогла увернуться. Амулет выбился у неё из-под рубахи, целительница, всё так же оставаясь в боевой стойке, вновь спрятала его. Архимаг, воспользовавшись замешкой, укрепила своё тело заклинанием железной плоти и приготовилась творить заклинание оберега, которое бретонка надеялась использовать в качестве щита. Да, он будет способен выдержать лишь один удар — но это будет лучше, чем совсем ничего.

— Ты правда думаешь, что моя смерть решит все проблемы?

Блёнвенн увернулась от следующего удара.

— Нет. Она успокоит мою совесть.

Нордка вновь атаковала; лезвие топора столкнулось с оберегом, разбив его — но не причинив бретонке никакого вреда.

— Тебя схватят.

— Плевать.

Целительница вновь бросилась в атаку, Драконорождённая увернулась, соскребла с каменных перил горсть снега и бросила противнице в лицо. Нордка заслонилась, растеряв внимание. Самое время атаковать самой — и архимаг надеялась ударом сначала в лицо кулаком и затем коленом в живот ненадолго лишить противницу контроля над ситуацией и стащить с её шеи амулет. Первый же удар целительница вовремя остановила, обхватив запястье своей жертвы, Блёнвенн едва успела вырваться и вновь отскочить в сторону.

— Ярл казнит тебя.

— Нет.

Нордка, убрав свой топор, разбежалась, столкнувшись со своей жертвой. От удара бретонка потеряла равновесие. Обе девушки летели вниз, в главный двор Коллегии.

— FeiM!

Говорят, что во время полёта с высоты перед глазами проносится вся жизнь. Довакин теперь точно знала, что всё это — ложь. Падение было настолько быстрым, что архимаг успела лишь выкрикнуть Слово Силы. Ту’ум смягчил падение, бретонка не почувствовала даже боли, хотя тело всё так же подчинялось ей.

— Пропустите!

— Архимаг!

Блёнвенн уже могла различить голоса, узнать их обладателей. Тупой, немой страх, возникший за те короткие мгновения, уже прошел, и девушка, наконец, поднялась, отряхивая снег.

— О, боги!

Испуганный голос Колетты Маренс заставил Драконорождённую вспомнить, что падала она не одна. Бретонка повернула голову, на окровавленный снег. Тело нордки превратилось в сплошное кровавое месиво. Её голову размозжило о каменные плиты, суставы перекосило, ученическую робу разорвало по швам. Кровь и частички мозга разлетелись по округе, окропив не только снег и каменные плиты, но и колонны и даже стенки каменного колодца.

— Мы слышали ваш Крик, — произнес Толфдир. — Что произошло?

— Она меня убить пыталась.

— Что? Она? — преподаватель Восстановления готова была сорваться в истерику. — Конечно, она нордка из Виндхельма, немного расистка, но… нет, я… я не могу в это поверить!

— Госпожа Маренс, придётся поверить. Она пыталась убить меня. Хотела за Ульфрика отомстить.

Древиса Нелорена и некоторых его особо впечатлительных учеников пришлось увести подальше, чтобы им не пришлось созерцать вид разбившегося тела. Подоспевший Дж’Зарго испуганно мялся неподалёку, Брелина виновато косилась на подругу, Энтир переменно смотрел то на бретонку, то на погибшую нордку, будто бы желая что-то сказать.

— Венн!

Онмунд радостно прижал к себе любимую девушку, ощупывая и оглядывая её.

— Не ранена? — поинтересовался Корир.

— Нет. Я в порядке.

В голове Драконорождённой стоял странный хаос. Мысль о том, что нужно послать родным девушки весточку перебивалась другой — что дочь и сестра этих людей пыталась убить архимага, которую ненавидит половина Истмарка, если не половина Скайрима. Да, для неё эта ненависть не была открытием, она готова была к гневным письмам, злобным выкрикам вслед, даже ожидала, что какой-нибудь обезумевший от своей злобы Брат Бури набросится на неё с оружие наперевес. Пожалуй, да. Она ждала удар от Брата Бури, самопровозглашённого истинного норда, сражающегося за призрачные идеалы Ульфрика Буревестника. Но никак не от ученицы Коллегии, пусть и нордки из Виндхельма — да и мстила она не столько за казнённого ярла Виндхельма, сколько за личное горе.

— Вы двое, — правитель Винтерхолда позвал мастеров Изменения и Разрушения. — Разгоните всех отсюда, а затем нам всем надо будет поговорить. И пусть тело уберут куда-нибудь.

— Мой ярл, — с фальшивой, наигранной улыбкой позвала архимаг. — Вам не нужно…

— Это касается и меня тоже, — перебил норд. — Онмунд, уведи её. Мы скоро подойдем.

Молодой волшебник повёл бретонку в покои архимага, их общие товарищи направились следом, несмотря на попытки старших отправить их заниматься делами.

— Прости нас, Венн, — извинилась Брелина. — Если бы мы знали, мы бы поговорили с ней! Отговорили бы её!

Данмерка испуганно держала руки на груди, виновато смотрела на архимага, оглядывала товарищей, будто ждала от парней чего-то.

— Ну, одной нордкой-расисткой меньше, конечно, — небрежно бросил хаджит. — Но Брелина права. Прости, что не послушали тебя.

В голосе сутай-рата не чувствовалось искренности, будто он на самом деле не думал не перед кем извиняться, просил оставить себя в покое. Теперь общие взгляды обратились на босмера.

— Что? — с недоумением поинтересовался Энтир. — Я не знаю, что там произошло между тобой, Блёнвенн, и Ульфриком, но…

Лесной эльф замялся, поймав на себе общий недовольный взгляд.

— Из-за того, что эта нордка набросилась на неё и погибла, у нас могут быть проблемы, — фыркнула Брелина. — А мы могли бы это всё предотвратить.

— Ну и что бы мы сделали? Онмунд, скажи, если я не прав: вам, нордам, если чего в башку втемяшится — хрен выбьешь! Тем более, если эта из Виндхельма была, то нас она бы в жизни слушать не стала.

— Все прекрасно знают, что в Винтерхолде расистам тяжело приходится, — парировала данмерка. — Вон, даже ярл смирился, что его город не только для нордов домом стал. Может, и с этой девушкой нам бы как-нибудь удалось поговорить?

Бретонка злобно оглядела своих товарищей. Да, они в итоге оказались неправы, а её приступ паранойи имел какой-то смысл, но что теперь исправишь? Нордка-целительница мертва, вся Коллегия (а то и весь Винтерхолд) будет судачить об очередном покушении на архимага, а легату Телендасу погибшая бы ничем не помогла.