Замок Эйвери

– Они даже атомную бомбу придумали. Их проси - не проси, всё время что-то придумывают, реже - хорошее, а чаще - как бы поубивать друг друга, да в больших количествах. Вот, знаешь, как сработала бы ядерная бомба килотонн на восемьдесят, сброшенная, да, в любую точку Британии?

– Как?
– оживляется Блейз.

Но в сторону нашей двери раздаются женские, маленькие, шаги в модной, мягкой обуви.

– Только не она! Прячься!

– О, я смотрю, у Вас появился аппетит, мистер Забини? Мне ведь можно называть Вас без этой помпезности, просто «мистером»?

– Да, миссис Эллискорт.

– И зачем Вам понадобились колдомедики до вмешательства?

– Я бы хотел, чтобы меня осмотрели до подготовки к целительскому вмешательству, - твёрдо говорит Блейз.

– В этом уже нет необходимости, всё, что Вас ожидает в будущем, после диссольвации повреждённого органа - это возможное, повторяю, возможное недержание стула и возвращение к… активной роли в занятиях сексом, а лучше, вообще, во избежание всевозможных казусов - восстановление гетеросексуальных отношений.

– Не Вам, миссис Эллискорт, решать, какого рода сексуальных предпочтений мне придерживаться, не правда ли?

– О, не ершитесь так, мистер Забини. Я только желаю Вам хорошего, как любой колдомедик.

– Я настаиваю на осмотре до целительского вмешательства, я требую, наконец, чтобы Вы, прямо здесь и сейчас меня осмотрели.

– Да Вы сошли с ума, мистер Забини, говорить с колдомедиком в таком тоне!

Пауза, достаточно долгая.

– Ну, хорошо, только руки вымою.

Я посмотрел, в какую сторону открывается дверь, и встал так, чтобы оказаться за ней.

Колдомедик сделала вид, что моет руки, просто отвинтив кран.

– Экая зараза, - думаю я, - вот так и вносят инфекции в открытые раны, хорошо, что у Блейза там уже всё в порядке.

А почему же мне не помогло то же самое лечение, кроме, разве что, магии стихии Огня - боль я и так перетерпел? Боги и Мерлин всемогущий, о, маггловский Бог, ведь вместе с кровью уходит о… нет, нет, Рем, Рем! Я не хочу потерять тебя окончательно, ведь это только озлобит его, моего Рема!

Ведь выходит тинктура!

Не связывать же мне себя с непостоянным Блейзом, сегодня без памяти любящим меня, а завтра - кого-нибудь другого, нового, не надоевшего!

Глава 10.

– Чудо!
– доносится до моего воспалённого ума уже мужской голос.

– Да Вы посмотрите, Джоэмус… как всё срослось!

– Мы бы не смогли достичь такого результата диссольвацией. Что скажете, Анелла?

– Да, но это не целительство, - доносится знакомый голос миссис Эллис… вот чёрт, забыл уже, явно не радующейся…такому выздоровлению пациента.
– Это - стихийная магия высшего порядка, а мы, мы, ах, только целители…

– Я прошу слова, господа колдомедики!
– стараясь перекричать разгалдевшихся целителей, повышает голос Блейз.

А я уже не рад тому дню, когда меня занесло к нему в поместье, как он сказал тогда: «На магию стихов у меня особые ловушки» или что-то в этом роде. Но он ведь знал, что магию стихов может сотворить только, значит, ловушки были на них, а ведь совсем немного по всему миру стихийных магов, а зачем ему понадобилсятакой «особенный» волшебник?

– Не знаю.

– Я тоже.

– Вот и спросишь непосредственно у Блейза, «гипнотизируя» его взглядом.

– Уж это я умею.

– К тому же, пока он любит тебя, он уязвим.

– Да знаю, знаю…

– Займёшься?

– А куда мне деваться.

– Подожди, спросить хочу.

– О чём?

– Да как кровь остановить, не знаю.

– Как прибудешь в лондонский дом, для начала сделай себе нeсколько инъекций - побольше Кроветвора и поменьше Укрепляющего.

– Это ещё почему?

– Да потому, что капельницу-то ты так и не купил, а шприц не резиновый.

– Что-то у меня худо с головой.

– Тебе вообще худо - вторые сутки кровью истекаешь.

– Всё, спасибо, что подсказал, дальше я знаю, что делать - накачаться зельями, сделать межъягодичную «прокладку», как Блейз, аппарировать в супермаркет и, плевав на глазеющую шваль, купить подгузники для взрослых, потом аппарировать в подгузнике и чистых шоссах за Линки, а самому, заодно, посмотреть на Рема после тройного Stupefy, может, он в себя пришёл или, хотя бы, на меня не накинется, дальше по ситуации с Ремом, но всё равно, аппарировать в Лондон, оставить Линки собирать вещи и купленные, а также взятые с собой книги, далее - либо «отсиживаться» вместе с Линки, пока он всё не соберёт, а после уменьшения сундуков и ещё одной аппарации в Хогсмид, уже без Линки (пусть остаётся, как всегда, в Лондоне) либо выгонять супруга в прежние апартаменты, либо, если это окажется невозможным по той или иной причине, пожить самому в его бывших, насколько мне известно, пустующих, комнатах, а теперь - главное «либо»- остаться с Ремом, и это самое лучшее «либо».

– Но ты ведь ступил на «ак-кяфир ан-натх», так не поворачивай же.

– Мне Рем главнее всех открытий.

– Ой ли? Не лги себе.

– Я не лгу.

– Лжёшь - как можно любить двоих, заметь, мужчин, одновременно?

– Но я же…

– Вот именно.

– А пошёл ты…

– Я промолчу.

– А я, я обойдусь!

– Сев! Се-э-э-в!
– мой внутренний, оказавшийся длинным, диалог, заканчивается, и только теперь я слышу голос Блейза, - интересно, как давно он зовёт меня?

– Что кричишь?
– я выхожу из ванной.

– А я уж думал - ты в бачке утопился, - смеётся Блейз, показывая белые, ровные зубы.

В общем, добился я у этих скотов досрочной выписки, да про тебя и словом не обмолвился, говорю - прилетал ко мне черноволосый и черноглазый бледный ангел, прекрасный, как сама Любовь, вот он и вылечил меня.

– А они потешаются, целители-то - ишь, говорят, и во сне к нему прекрасные мужчины прилетают.

– А откуда они знают, кто такие ангелы?

– Да я смотрю - ты всё веселье пропустил, я сам и объяснил.

Потом спрашивает растерянно, потеряв улыбку:

– Больно?

– Нет. Течёт только, но я и не чувствую, правда.

– Что ж так вышло, что я, как новенький, а ты - болен? Сам истекаешь кровью, а меня прилетел лечить.

– Кто знает.

– Кстати, я видел твою анимагическую форму - это громадный ворон, правда?