Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ (1914 - 1916)

Все это меня необыкновенно расстроило нервно. Мне представляется, что великого князя просто надувают его подчиненные, скрывают и уверяют, что все прекрасно. Та к и пишет Болховитинов. И как ему не надувать. Он подчинен Юденичу и в то же время начальнику штаба и главнокомандующему, у которого нет начальника штаба. Он автор или участник всего того, что было наворочено при покойном графе Воронцове при властном содействии Мышлаевского {173} . Мои заявления – нож острый, ну и вертится. Из этого омута надо уходить. Великий князь из него не пожелает выйти. Он это понимает, а не уйдет – по необъяснимым свойствами его характера. Разве он не сознавал, что после взятия Эрзерума надо развить достигнутый успех? И что же: все пошли назад и только больших усилий стоило, чтобы выдвинуть 9/I – бригаду Раддаца. И то она, говорят, не была выдвинута. Такими приемами успешную войну вести нельзя. А планы широкие. Не хочу всего перечислять. Тоже и на западе – отдаться чужим и свое подавливать. Вероятно, из уверенности. На западе он попал в руки темных и несведущих людей, а здесь хуже – в омут, заведенный прошлым, и его туда тянут, и он туда пойдет. Не будь этих черт, я бы счел долгом ежедневно настаивать, чтобы это рассечь. Болховитинова надо отправить к Юденичу, а ему взять честного и просвещённого Головина {174} . Но как в этой кавказской атмосфере справится Головин, не знаю. Юденич выше и лучше всех: я считаю его вместе с Томиловым. Уверен – Головин, если возьмет, то очень неохотно. Быть мне в этой обстановке невыносимо. Я похудел, постарел и ослабел на несколько лет и, спрашивается, для чего? Совершенно бесполезно и для великого князя, и для дела. Мне надо уехать по очень важному семейному делу. Отпрошусь, а там будет видно. Если так будет продолжаться, я крякну окончательно и к 1/2 мая и июня буду развалиной.

173

Мышлаевский Александр Захарьевич (1856–1920), генерал от инфантерии, военный историк и теоретик. С 30.08.1914 помощник командующего Кавказской армией; 13.12.1914, поддавшись паническим настроениям, отдал приказ к отступлению русским войскам на Кавказе; с 31.03.1915 – в отставке за болезнью с мундиром и пенсией; 23.07.1915 вновь определен на службу с назначением в распоряжение военного министра; с 25.11.1915 – председатель Комитета по делам металлургической промышленности Особого совещания по обороне государства; с 05.03.1917 – товарищ председателя Комиссии по улучшению быта военных чинов, с 07.03. по 02.06.1917 – командующим войсками Казанского в/о, позднее – в отставке.

174

Головин Николай Николаевич (1875–1944), генерал-лейтенант (1916), выдающийся военный теоретик и историк. С 25.07.1914 – полковник, командир л-гв. Гродненского гусарского полка; с 03.11.1914 – генерал-майор, и.д. генерал-квартирмейстера. штаба 9-й армии; с 24.10.1915 – и.д. начальника штаба 7-й армии; с 22.05. по 05.09.1916 – начальник штаба 7-й армии; с 17.04.1917 – и.д. начальника штаба помощника главнокомандующего армиями Румынского фронта; с 15.10.1917 – в распоряжение министра-председателя и Верховного главнокомандующего А.Ф. Керенского. С 1918 – участник Белого движения, позднее – помощника по военным вопросам С.Д. Сазонова – официального представителя адмирала А.В. Колчака и генерала А.И. Деникина на Парижской мирной конференции, позднее – в армии А.В. Колчака. С 1920 – в эмиграции, после оккупации Франции сотрудничал с гитлеровским режимом.

25 марта

Вчера утром началась и в 6 часу закончилась высадка у Ризы и окрестностях двух пластунских бригад с горной дивизией и частью обозов. Другая часть обозов и легкий довоз высадятся в Поти. Большую душевную тревогу испытывал я за последние 10 дней по поводу перевозки, и теперь, кажется, можно облегченно вздохнуть и сказать Слава Богу, и поблагодарить его и Владычицу за помощь.

Перевозка была решена в последних днях февраля. В это время, немного раньше, Ставка выделила для Кавказа эти две бригады. Все это я узнал, прибыв в Ставку. Моряки взялись. Что это будет высадка, а не десант, я узнал здесь, по возвращении 8-го марта. Пластуны тронулись по железной дороге вероятно 1 марта, в то время, когда мы наши силы стягивали к северному и западному фронтам.

Они должны были собраться в Новороссийск, а не в Севастополе и Одессе (об этом я много говорил во время моей поездки в Эрзерум, но мы говорили о десанте, а не о перевозке, при разрешении вопроса о скрытности я полагал лишь, что это надо сделать очень быстро, а оно было сделано долго). Если не ошибаюсь, их хотели отправлять 5-ю эшелонами, а на самом деле отправляли меньшими, ибо перевозка длилась долго, и также и выход из Новороссийска совершился не 16-го, как было сказано, первоначально, а 22 и 23. Если начало движения было 1-го марта с западного фронта, то надо признать, что перевозка и сбор длились очень долго. С 16-го было отложено на 18-e, а затем поднялась буря.

Но, Слава Богу, что эта опасная перевозка окончилась. Я не думаю, чтобы десант с такой целью мог бы совершаться так медленно в смысле сосредоточения, ибо всякая скрытность пропадает. Вероятно, эта операция была известна нашим врагам. Дней 5–6 тому назад, т.e. около 20-го, у берега Ризы появился «Бреслау», затем последовало гнусное потопление госпитального судна «Португаль». Немцы и турки знали. Я думаю, немцы ожидали десанта западнее Трапезунда и ожидали там. А мы высадились в 100 милях от них восточнее.

Рассуждая спокойно, спрашивается, кто решился бы на такую опасную перевозку, имея сзади железную дорогу и военно-грузовое шоссе, и Каспийское море с судовыми средствами? Я не решился бы, и потому переживал большую тревогу. Моряки, Юденич и великий князь пошли на это. Главным мотивом, что Владикавказская и Закавказская дороги загружены и что кругом голод. Я не разделяю этого взгляда и думаю, что дорога, дающая сверх продовольственных перевозок и иных 4 пассажирских, на загруженность, с военной точки зрения, жаловаться не может.

Я вел бы обозы по Военно-Грузинской дороге, с небольшой частью артиллерии тоже, а часть пустил бы по железной дороге и часть по Каспийскому морю, чтобы разгрузить Владикавказ. Западный участок Закавказья – на Поти – работает слабо и совсем не загружен. Но над этим надо было поработать, а штабу легче было свалить это на море.

Слава Богу, что перевозка удалась, бригады высажены, горная батарея и, вероятно, полк тоже. Но могло быть иначе. Да, для десанта я воспользовался бы морем, даже при наличности большой опасности. Но оно благополучно совершилось, не без большой пользы для флота. Для них это хорошая школа для будущего.

Несколько слов об Трапезундской операции

Я все при первоначальном моем взгляде. Не придаю значения как операции изолированной и считаю, что в случае успеха нас могут вынудить его очистить.

Трапезундская позиция, с владением городом и распространением сферы на юг – необыкновенно важно в общем ходе всей операции в совокупности с нашими, пока инертными главными силами. Если бы мы и не были в силах распространиться слишком на юг, то и тогда, как совокупная операция, она очень важна. Говорил об этом, согласились, но что будет дальше, не знаю.

Приморские войска с пластунами могут рассматриваться по численности как корпус. Во всяком случае, они сильнее 1-го Туркестанского корпуса. Но у них нет артиллерии. Теперь у них 18 + 12 горных и 2 морских = 30 горных и 2 морских [орудий].

Для атаки Трапезундской позиции понадобится более крупная артиллерия – флот поможет. Да, но это не то. Но заняв Трапезунд, надо будет его прочно укрепить и вооружить. Все это надо приготовить теперь. Вчера говорил об этом с великим князем. Должно быть, сегодня скажет.

Сегодня я передам ему доклад дополнительный о тыле и докажу ему, как сложилось здесь высшее правление.

Предположено сформировать 10 обозовых батальонов и 146 транспортов разных наименований, в сущности же будет 25 обозных батальонов и 236 транспортов. Это очень много, если средняя грузоподъемность теперешних 190 транспортов равняется кругло 880 000 пуд и, считая кругом транспорт в 4000, – 236 транспортов дадут грузоподъемность 236 x 4 = 944 000 или около 1 млн. пудов.

По составу повозок я стремился бы к созданию транспортов одновесных, кроме вьючных и однокольных с весом, отвечающим суточной даче, или двум суточным дачам бригады, именно от 3200 до 8000 пудов – одиннадцать разновидностей. Вообще в транспортном формировании и самой их организации больше случайности, чем хозяйственности и системы. Нет хозяина.

27-го марта

25-го марта наши тревоги и волнения за судьбу перевозки от Новороссийска до Ризе 2-х пластунских бригад разрешились благополучною высадкой этих частей (без полевой артиллерии – дивизиона одной бригады). Первый опыт такой перевозки удался, с помощью Божией (в декабре, кажется, хотели перевести 3-ю Кавказскую стрелковую дивизию или 20, не помню, и отказались в последнюю минуту). На последующий день, т. е. вчера, их пожелали передвинуть к Хамуркану, т. е. к прибрежному пункту непосредственно за правым флангом нашей позиции (верстах в 4-х за нею). Одна бригада ночью пошла походным порядком, а другую 26-го снова посадили на суда и опять благополучно перевезли морем в Хамуркан.

Не проще ли было 25-го высадить одну бригаду в Ризе, а другую прямо перевести после этого в Хамуркан. Юденич поехал с этой бригадой. Это очень красивый жест, но при всем желании признать это основательно и разумно не могу. По-моему, это похоже на игру, забаву с такими вещами, с которыми не играют. Или мы очень ошибались, считая перевозку опасною, а процесс высадки на берег еще более опасный. Если это опасно, тогда зачем же было рисковать – сажать в Ризе бригаду, вести ее снова высаживать, когда бригада, выступив из Ризе, могла прибыть 26-го под вечер в Хамуркан, а другая 27-го, скажем, в полдень, следуя пешим порядком и не затрудняя флот и транспорты, которые могли бы быть убраны и приготовиться к делу. Какие властные побудительные причины, кроме красивого жеста личной отваги Командующего армией могли побудить его пойти на это. Не спорю, это красиво, но с точки зрения полезности, объяснения не нахожу. Со мною никто не соглашался на это, и я, как по многим другим вопросам, там, где счастье, а не обдуманность и расчет, остался в одиночестве.