Защита Чижика

— Ядерный взрыв не скроешь, — ответил Сеня. — А пока они не взорвались, атомные бомбы, они если излучают, то очень мало. Там же защита должна быть, от излучения. Чтобы из космоса не засекли, и вообще. Садиться на них, пожалуй, не стоит, но чтобы вот так… острая лучевая болезнь…

— А вдруг повредили оболочку, мало ли. Упала, раскололась.

— В конце месяца делали, да? Брак получился? — это Женя.

— Я тоже не думаю, что это бомба. Если бы это была бомба, его бы к нам не привезли, — сказал свое веское слово я.

Все согласились. Зачем его везти к нам? Они бы — кем бы «они» ни были, — и так бы знали причину, это первое, и вопросы секретности бы не позволили, это второе. Или даже как раз и первое.

— А мирный атом? Это же может быть мирный атом? Электростанция, атомная, на гусеничном ходу? Я читал, такие есть. В «Технике — Молодежи», ещё в старой. Или ещё где-то. Работает в пустыне, энергию дает, а что секретно, так чтобы меньше шума было. Всё-таки атом, — не отступал Игнат.

— Опять возражу: случись там авария, его бы к нам не повезли. С какой целью? — ответил я.

— Возможно, это все же атомная бомба. Или термоядерная. Упала и разбилась. В смысле раскололась, — сказал Сеня. — А наши ее нашли. В смысле геологи. Случайно, вот никто и не в курсе.

— Откуда она упала, атомная бомба? — удивился Женя.

— С самолета. Только и самолет не наш, и бомба не наша. Сюрприз для госпиталя. Непредвиденность.

— А чья? Чья бомба-то?

— Французы в Сахаре свои бомбы испытывали. В Алжире, но это же рядышком, — Сеня махнул рукой в сторону Алжира. Ну, приблизительно в сторону Алжира. На запад. — Допустим, полетел французский бомбардировщик с бомбой на борту, а тут песчаная буря, или что-то ещё, он сбился с пути, залетел в Ливию, упал, разбился, все погибли. Давно, лет двадцать тому назад. Ну, и скрыли инцидент. Империалисты же. Помните, у американцев бомбы падали вот так, случайно? Падали и не взрывались. Из-за всяких неполадок с самолетами.

Мы помнили. Смутно. Где-то в Гренландии, что ли. Кажется, даже водородные. Мы все тогда ещё пионерами были, потому детали забылись.

— Тогда это и не французские могут быть бомбы, а американские. НАТО, оно и есть НАТО, с натовцев станет. Потеряли бомбы, и молчат, — трезво оценил возможности Женя.

Других версий не было.

— Теперь главное, — сказал я. — Не важно, угадали мы, или нет. Есть тайны, прикосновение к которым убивает. И потому наши подозрения дальше ординаторской идти не должны. В журналах напишем «Отравление неизвестным ядом», и всё.

Все поняли — я говорю серьёзно. Потому что наша служба и опасна, и трудна. Возможны провокации. И не зря у меня под белым халатом золотая «беретта» в кобуре. Кое-что космонавты слышали, о кое-чём догадываются.

— Но больной… Как с ним-то быть? — спросил Сеня.

— Все данные у наших коллег есть. Уверен, что о лучевой болезни они знают не меньше нашего.

— Однако позвонить не мешало бы, — Женя тоже беспокоится. Мы все беспокоимся, но…

— Вот звонить не нужно. Не тот повод. Ты лучше сам съезди, переговори с полковником. Тет на тет.

— Я?

— Привыкай. Тебе часто с ним придется общаться. Может, он и сам додумался, а нет — ну, подскажи. Сложный случай, очень сложный. В порядке бреда, мол, мы предположили., а что, если… Скажет «нет», то и согласись, мол, вы люди опытные, военные, вам виднее, простите нашу серость.

— Под дурачка косить?

— Лучше быть глупым, но живым.

— Даже так?

— Даже так. Полковник, конечно, ничего не решает, может, и вообще никто ничего не решает, но атомные секреты, они такие…

— Радиоактивные, — подсказал Игнат.

— Вот-вот, радиоактивные. Невидимые и неслышные. Наше дело обследовать обратившихся. И думать. Наблюдать. Может, ещё кто-то придет. Закон парных случаев.

— Из наших?

— Не знаю.

Хороший врач отличается от посредственного тем, что не боится сказать «я не знаю». Боюсь всезнайства, потому что знать всё невозможно, и невольно начинаешь действительность подгонять под то, что знаешь. Что не есть здорово. А когда говоришь себе и всем, что не знаешь, задействуешь и внутренние, и внешние резервы. Вдруг кто-то рядом умнее меня? Или уже сталкивался с подобным случаем? Книжки умные почитаешь. И будешь думать, думать, думать.

Атомная бомба? Или какой-то хитрый прибор для зондажа недр? Или с неба упал спутник? Собственно, волновать нас это не должно. В данном случае наше дело — предоставить данные обследования и предположить диагноз.

Через три часа, когда я уже отдыхал на вилле и читал «Известия» — теперь, с ежедневными рейсами «Аэрофлота» газеты к нам попадают день в день, — у меня зазвонил телефон.

Звонок местный.

Неспешно снял трубку.

Из госпиталя. Как всё предсказуемо.

— Вам, Михаил Владленович, следует срочно прибыть к Петлякову! — сказала секретарша. Да, госпиталь — учреждение военное, но секретарши в штате есть. Из числа вольнонаёмных.

— К Петлякову? — переспросил я для поддержки разговора.

— Да, к Матвею Матвеевичу. Он вас вызывает.

— В самом деле? — я удивился. Матвей Матвеевич, майор медицинской службы, начмед госпиталя, никак не мог меня вызывать. Духов — ну, возможно. Но не меня.

— Немедленно, — подтвердила секретарша.

— Это вряд ли, — ответил я, повесил трубку и перешел к «Комсомолке». Великая сила привычки — за тысячи километров от Родины читать о достижениях молодежной бригады на строительстве свиноводческого комплекса в солнечной Молдавии!

Спустя десять минут телефон зазвонил снова.

Выдержал небольшую паузу, снял трубку.

— ?????? ?????

— Э… Это вы, Михаил Владленович? — после секундного замешательства спросили меня.

— Это я, Матвей Матвеевич. ?? ?????? ??????? ?????

— Михаил Владленович, вы сейчас свободны?

— Я сейчас собираюсь продолжить чтение «Зеленой Книги». Знаете, Матвей Матвеевич, ведь я её перевёл на русский язык, я знаю её наизусть, и всё равно в минуты сомнений, в минуты тягостных раздумий открываю «Зеленую Книгу» — и нахожу поддержку. В ней бездна смыслов, в этой великой книге, невозможно понять путь Ливии, не изучив её. Вы согласны со мной, Матвей Матвеевич?

— Э… Да, разумеется. Извините, что отрываю, но не могли бы вы подъехать к нам? Необходимо кое-что обсудить.

— Это важно?

— Это важно.

— Важнее, чем изучение Зелёной Книги? Для вас — может быть. Но не для меня.

— Речь идет о…

— Знаете, — перебил я начмеда, — давайте так: приезжайте ко мне, мы вместе и подумаем, потолкуем. Вы скажете мне, что думаете об интересующем меня месте в «Зеленой Книге», а я попытаюсь помочь вам с вашими трудностями. Договорились?