Защитить свою собственность

— Да, Мастер, — её голос прозвучал хрипло, и в уголках его глаз появились морщинки.

— Как только ты наешься, я отвезу тебя домой. После того как мы поговорим, я буду трахать тебя всю ночь.

То, как его черные глаза превратились в расплавленную лаву, заставило ее внутренности затрепетать. Затем она вспомнила и прикусила губу.

— Я… Сейчас неподходящее время.

Разочарование отразилось в его глазах.

— Чёрт. Неподходящее время месяца? Я что, потерял счет дням?

Нет. Ее цикл нарушился из-за гормональной терапии.

— Мне жаль. — Во время критических дней она всегда чувствовала себя там некомфортно чувствительной, и он бы никогда не причинил ей боль подобным образом.

— Мне тоже жаль, сладкая.

Она облизнула губы, обдумывая альтернативы, такие как сделать ему минет и предаться чистой интимности поцелуев и облизывания его толстого члена.

— Вместо этого, возможно, я могу…

— М-м-м, — он провел пальцем по ее нижней губе, словно раздумывая, как лучше использовать ее рот, но затем провел пальцем по впадинам под глазами. — Думаю, тебе нужно хорошенько выспаться.

Несмотря на радость от его возвращения, она чувствовала, как усталость сковывает ее тело. Он заметил это.

Ее муж тоже был измотан. Она подняла руку и повторила его жест, коснувшись темных кругов у него под глазами, которые были заметны, несмотря на его загорелую бронзовую кожу. Странно. Обычно ничто так не выматывало его.

— Как и тебе.

— Да уж. А пока сходи за едой, чтобы у тебя хватило сил пережить завтрашний день. — Когда он развернулся, она заметила, как скованно он двигается. Он начал опираться на стойку, поморщился и выпрямился.

Это больше, чем истощение.

— Тебе больно. Что случилось?

— Просто потянул плечо.

Просто? Это больше, чем просто. Если бы он незначительно повредил руку, то пошутил бы по этому поводу, а не выглядел бы… измученным.

— Что-то подсказывает мне, что здесь не все так просто.

Обычное пожатие плечами явно причиняло ему боль, отчего морщинки у рта стали глубже. Ее имя прозвучало как рычание.

— Бет.

Она уперла руки в бока и нахмурилась.

— Нолан.

Его губы дрогнули.

— Кролик сражается со львом.

Она ждала. Он научил ее, насколько эффективным может быть молчание.

— Чёрт. Я думал, что кролики должны быть робкими, а не злобными, — от усталости его техасский говор стал более протяжным. Через секунду он вздохнул и сдался. — Мы были на крыше. У одного человека из моей команды случился сердечный приступ. Я пытался поймать его, но не смог.

В последних словах было так много гнева и вины. Она осторожно обняла его.

— Ох, дорогой. Как сильно он пострадал?

— Он умер от сердечного приступа.

О, Боже.

— О, нет. Мне жаль. Очень, очень жаль, — она гладила его по спине, пытаясь утешить, беспомощная, чтобы справиться с такой болью. Конечно, ему больно. Её суровый Дом думал, что в его силах спасти всех. — Ты ничего не мог поделать с сердечным приступом и всё же чувствуешь вину, не так ли?

Его ответом было молчание. Она тихо стояла, обнимая его, уткнувшись лицом ему в грудь, и через минуту он прижался щекой к ее макушке, принимая утешение, которое она предлагала.

Помочь ему было само по себе радостью.

— Ты именно тогда поранился?

— Да. Зацепился за стропила и повредил плечо.

— Зацепился за стропила. — Насколько он был близок к падению? Её сердце пропустило удар, а по коже пробежал холодок от шока. Он мог умереть там, внизу. Без неё. Она подавила свою первую реакцию — накричать на него, а затем и вторую — разрыдаться, и довольствовалась тем, что держала его и чувствовала, как расслабляются его напряженные мышцы. Слава Богу, он вернулся домой, где она сможет присмотреть за ним. — Я так рада, что с тобой все в порядке.

— Я тоже, — в конце концов, он поцеловал ее в макушку, отстранился и похлопал по щеке. — Иди. Принеси что-нибудь поесть, пока совсем не исчезла.

— Да, Сэр.

Она положила на тарелку сэндвич, добавила обожаемые Ноланом кусочки чизкейка с арахисовым маслом и поняла, что на самом деле почти проголодалась. Когда она шла обратно, то почувствовала лёгкость. После того как она поест, они смогут… Она резко остановилась.

Её Мастер, её муж обнимал женщину.

Когда они отступили друг от друга, счастье Бет было вырвано с корнем. Эта женщина была ходячим, говорящим примером пышной плодовитости. Рост около ста семидесяти сантиметров и сплошные округлости. Огненно-красный корсет максимально подчеркивал ее пышную грудь, а красные туфли на шпильках в тон были такими сексуальными, что Бен, охранник у дверей, позволил ей их не снимать. Густая грива волос цвета красного дерева была длинной и распущенной. Её яркий макияж подчеркивал большие темно-карие глаза и пухлые губы.

Ей бы на обложку «Плейбоя».

— Алисса, рад тебя видеть, — Нолан все еще держал женщину за руки.

Страх просочился в мысли Бет, как холодный туман, когда он продолжил:

— Сколько времени прошло? Лет пять?

— Шесть. Мы переехали в Нью-Йорк шесть лет назад, — губы Алиссы задрожали. — В прошлом месяце Мастер о-освободил меня.

— Ах, черт возьми, сладкая. Я…

— Привет, Бет, — Каллен позвал её из-за барной стойки. — Вижу, Нолан нашёл тебя.

Когда она неуверенно улыбнулась в знак приветствия Каллену, Сэр повернулся и увидел ее. Отпустив Алиссу, он протянул руку. Чувствуя себя тощей и уродливой, Бет позволила ему притянуть себя ближе к себе.

— Бет, это Алисса. Раньше она была членом клуба.

Судя по пожирающему и фамильярному взгляду, которым женщина смотрела на Нолана, она с ним общалась прежде. Он ей нравился. И она недавно потеряла своего Дома. Беспокойство Бет сменилось сочувствием.

— Алисса, это моя жена, Бет.

— Жена? — румянец Алиссы показал, что она осознала грубость своего вопроса. — Э-э-э, поздравляю, Мастер Нолан. Приятно познакомиться с вами, Бет.

Если Бет и чувствовала зелёного змея ревности, необязательно об этом знать кому-либо.

— Мне тоже.

Нолан взглянул на тарелку с едой, которую держала Бет, и одобрительно кивнул, прежде чем отправить в рот кусочек чизкейка.

— Спасибо, сладкая.

Его довольное хмыканье могло бы согреть ее, если бы холодок не пробивался сквозь ее защиту.

— Пожалуйста, Сэр.

Забрав у нее тарелку, он потянулся поставить ту на стойку и поморщился.

— Плохой Мастер, — нахмурившись, Бет забрала у него тарелку. — Перестань использовать руку.

Он фыркнул.

— С Вами все в порядке, Мастер Нолан? — спросила Алисса мягким голосом.