Защитить свою собственность

Жёсткая линия его рта отвергала простой ответ.

— Думаю, нам стоит их проверить, да?

Боже, она его любила.

— Я планировала подождать денек другой и заглянуть к ним. Они… — Её голос затих, когда его лицо окаменело.

— До того, как узнала о моём возвращении?

— Ох…

— Ох? — зарычал он. — Ты знаешь, что я думаю о визитах к агрессивным придуркам без сопровождения.

У нее не было ответа; она и так знала. Упс.

Выражение его лица смягчилось. Опираясь на здоровую руку, он наклонился и потерся носом о ее висок и щеку, прежде чем очень нежно поцеловать. Он приподнял голову, проникнув в неё взглядом.

— Их отъезд это единственное, что тебя беспокоит?

Когда она поморщилась, то поняла, что выдала себя.

— Я так и думал. Расскажи остальное, сладкая, прежде чем мы займёмся другими вещами.

— Ничего страшного. Я не хочу говорить об этом. — Не сейчас. Не тогда, когда она в конце концов расплачется. Он заслуживал лучшего, чем рыдающую истеричку.

— Это не тот ответ, на который я надеялся. — Его темные брови сошлись на переносице, губы сжались, а непроницаемый взгляд заставил ее забеспокоиться. Ох, у неё проблемы. Не говоря ни слова, он щелкнул выключателем анальной пробки.

Низкие вибрации от анальной пробки и от игрушки над клитором встретились где — то в глубине ее тела. Не совсем сильных пульсаций было достаточно, чтобы свести ее с ума… и его вопрос тут же вылетел из головы.

Когда она подняла голову, собираясь умолять его, он расстегнул джинсы и высвободил свой член. Он был так великолепен. Расстёгнутые джинсы обнажали мускулатуру внизу его живота. Его член был под стать ему — такой же твердый и мощный.

Он прижался головкой к её входу и толкнулся… на один дюйм.

Ооох, это ощущение. Это обещание большего заставляло её ёрзать, из — за чего она заработала ещё один шлепок и рычание. Она стала ещё более влажной.

Но он не двигался. Его взгляд скользил по ней, темный, горячий и… безжалостно решительный.

— Сэр. Мастер. Мой любимый Господин, — прошептала она, пытаясь… пытаясь не двигаться, когда вибрации заводили её сильнее и сильнее. Она хотела, чтобы он был внутри нее. — Пожалуйста.

— Это довольно легко исправить, сладкая. Просто будь честной со мной.

Честной. Ее дыхание стало прерывистым. Ее ноги задрожали и напряглись в неподатливых наручниках. Он ненавидел ложь и увертки. Но сказать ему сейчас — это причинит ему боль. Это разрушит их воссоединение. Что она может сказать? Разочарование и нужда разрывали её мысли.

Как тучи, предвещающие бурю, беспокойство сменилось еще более мрачной печалью, даже когда ее тело пронзили молнии. Она не могла думать.

— Если я скажу тебе… — По щекам потекли слезы. Она нуждалась в нем, в его объятиях, в нем глубоко внутри нее — в их особом единении. Разговоры могли все испортить.

— Ты скажешь мне. — В его голосе звучала решимость.

Он не понимал.

— Сначала мне нужно быть с тобой. Пожалуйста… Мне нужно это… ты и я… сначала — Она закрыла глаза, не способная думать. — Если я пообещаю все объяснить позже, можем ли мы…

— Посмотри на меня.

Её взгляд встретился с его тёмным, спокойным взглядом.

— Я понимаю. Мы давно не были вместе. — Он коснулся её щеки. — Потом, когда ты будешь в моих объятиях, ты расскажешь мне все.

— Да. — У неё вырвался вздох. Он никогда не хотел, чтобы его защищали. Даже если это причинит ему боль, он хотел бы всё знать. — Да, Мастер.

Его твёрдые губы изогнулись в одобрении и удовлетворении.

— Хорошая девочка. — Его член входил в неё, не жёстко, но неуклонно, наполняя ее до краев. Густое наслаждение разлилось по ее телу долгим, сладким потоком.

Но он продолжал входить. Слишком много. Это было слишком давно. Её ноги протестующе дёрнулись. Всхлипнув, она попыталась освободиться от наручников — бесполезно.

Он замедлился, совсем немного.

— Прими меня, Бет, — сказал он нежно… безжалостно… потому что точно знал, сколько она может выдержать. Знал ее сильные и слабые стороны.

И он всё ещё любил её.

Её тело сдалось, отказавшись от инстинктивного желания бороться, и он погрузился в нее, пока его тёплые бёдра не прижались к её ягодицам.

Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, борясь с беспомощностью, которая пугала ее и в то же время наполняла, с потерей контроля, которую она ненавидела и в которой нуждалась. Только с Ноланом она могла полностью расслабиться, потому что доверяла ему всем своим умом, сердцем и душой. Всем, чем она была.

Я люблю его.

Внимательно наблюдая за ней, он ласкал её груди. Каждый раз, когда он перекатывал сосок между пальцами, её киска сжималась вокруг него. И, наконец, он начал двигаться, сначала короткими толчками, затем более продолжительными и настойчивыми.

Ох, ох, ох, так чудесно. Короткий, неожиданный оргазм потряс её.

На его загорелом лице сверкнула белая улыбка.

— Мило. — Он медленно входил и выходил, пока спазмы утихали. Его эрекция все еще была большой и напряженной внутри нее, когда он выключил вибраторы. — Но ты можешь лучше.

— Лучше? — Она говорила медленно. Голос охрип.

— Да, крольчонок. Я хочу большего, — он улыбнулся. — Я уже давно не слышал твоих криков.

Большего? Она не кричала, если только не… кончала. Когда он доводил её до грани безумия. О, Боже.

Под его веселым, обжигающим взглядом она почувствовала, как ее соски затвердели, превратившись в крошечные пики, а внутренности сжались.

— Но я уже кончила. — Она уже знала его ответ.

— О, я не думаю, что это будет проблемой. — Опираясь на здоровую руку, он наклонился вперёд и завладел ее губами, медленно и с убийственной тщательностью. Она никогда не встречала никого, кто целовался бы как он, терпеливо продолжая, пока она не отдавала ему всё, чего он хотел. Как раз то, что он планировал сделать с ней сейчас.

Осознание этого было пугающим — и чувственным.

Нолан выпрямился и начал медленно входить и выходить, двигаясь сильнее, одновременно поворачивая «бабочку». Вибратор ожил, снова издав низкий гул. Он нахмурился.

— Давай поднимемся ещё на уровень выше.

Выше? Она отрицательно покачала головой.

Когда он увеличил скорость на вибраторе, ее и без того чувствительный клитор набух и затвердел, и Бет снова почувствовала потребность.

К её ужасу, он почти вышел из нее.