Зеленая кухня, или Самый опасный рецепт

— Прошу! — хмуро произнес Аррен. — Вот нам и проход, жаль, что вышло шумно.

— Там все равно никого нет, — успокоил Бертран. — Я чувствую людей, но там сейчас пусто.

Перебравшись через забор и смятый куст, мы прошли на чужой огород и медленно двинулись по нему, высоко поднимая ноги. Я искренне надеялась, что не изорву на нем новые брюки — было бы обидно так поступить с трудами Айвы. Живи она в столице, стала бы известной швеей, к которой стояли бы очереди из заказчиц. В одежде, сшитой ею, чувствовался особый тонкий вкус…

— Смотрите, — негромко сказал Бертран, и я поняла, что думала о пустяках, чтобы заглушить пробивающийся страх. — Трава примята.

— Да, тут он и шел, — откликнулся Аррен и махнул рукой куда-то вправо. — Вон туда.

— Там выход в один из проулков.

Мы пошли по примятой траве в сторону дома. Когда-то выкрашенный синей краской, а теперь серый, он покосился, врастая в землю. Крыша провалилась, сделавшись похожей на смятую шляпу. Дом напоминал старика, который угрюмо смотрел на мир и думал о том, что его смерть где-то заблудилась. Ступеньки почти развалились, и трава рядом с ними была вытоптана. В дом заходили, и довольно часто. Не таким уж он был забытым и заброшенным. Бертран снова принюхался и спросил:

— Чувствуете? Теперь он сильнее.

Я принюхалась и действительно уловила нотку странного запаха — весьма неприятного, надо сказать. Аррен остановился, какое-то время вслушивался в вечернюю тишину, а потом расхохотался так, что я даже присела от неожиданности.

— Двойная перегонка! — воскликнул он. — Чуткий же у вас нюх!

Бертран со вздохом толкнул дверь в дом, заглянул внутрь и сообщил:

— Никого тут нет, но взглянуть стоит.

Мы с Арреном поднялись по ступеням в дом и посмотрели в сгустившийся сумрак там, где когда-то была комната. Я увидела какие-то металлические трубки, которые вились вокруг бочек, и услышала, как упала капля. Аррен шагнул к удивительному аппарату, провел пальцем под одним из кранов, который выходил из брюха бочки, и, понюхав, вынес вердикт:

— Двойная перегонка, точно. Изысканный, я вам замечу, продукт!

— Что это? — удивленно спросила я.

— Самогонный аппарат, — объяснил Бертран. — Да какой солидный! Тут целое производство!

— А ловко придумано, — одобрительно произнес Аррен. — Вдали от внимательных жен и матерей. Приходи, причастись.

— Ой! — сказал кто-то снаружи. Мы выглянули из домика и увидели, как на тропе топчется низкорослый мужичок с длинными рыжими усами. Он, как видно, не ожидал такого внимания к самогонному аппарату — застыл на тропе, не зная, бежать ему или оставаться.

Мне сделалось смешно.

— А вы, барин, тоже бражки хотите? — спросил мужичок, совладав с волнением, и показал большой палец. — Бражка тут — во! Лучшая в Просторном уделе.

— Не сомневаемся, — ответил Бертран, спускаясь с крыльца и давая страждущему проход к волшебному источнику. Мужичок прошел к дому и, обернувшись к нам, попросил:

— Только вы это, вы вот что. Бабам нашим — ни-ни, ни полслова, Великими богами прошу и заклинаю. Они привидений боятся, только здесь не достанут. А коль узнают, так изничтожат же все, а душа-то болит!

Аррен снисходительно кивнул.

— Никому не скажем, — пообещал он. — Идите, угощайтесь.

Глава 9

Аррен

Я проснулся от шагов, которые прозвучали над самой головой.

Белая ночь сгустилась в темные сумерки, которые готовы были развеяться через четверть часа — таинственное, пугающее время. Джейн спала рядом со мной, шаги ее не разбудили, и я этому обрадовался. Возможно, у меня получится разобраться с ними и не нарушить ее сон.

Шаги повторились — осторожные, тихие. Кто-то мягко ступал по крыше босыми ногами: медленно, почти бесшумно. Сверху веяло холодом и тьмой, словно где-то наверху открылся провал в адские глубины, и я понял, кто именно к нам пожаловал.

Выбравшись из-под одеяла, я обулся и, спустившись по лестнице на первый этаж, выскользнул из дома, надеясь, что незваный гость меня не заметит. Утренний сумрак был полон такой тишиной, что на миг мне показалось, будто я оглох. Ветер не ходил по зеленой кухне, птицы не возились в своих гнездах, даже собаки не лаяли — то ли не чуяли чужака, то ли боялись его. Стараясь двигаться, как можно осторожнее, я прошел к зеленой кухне так, чтобы остаться незамеченным, и обернулся к дому.

На крыше в самом деле был Марти — нечисть, которая позаимствовала облик деревенского наглеца. Его раздувшееся лицо казалось грубо сшитой маской, волосы, прежде уложенные с претензией на моду, теперь были всклокочены, рубашка разорвалась на плече. Руки сделались длинными, словно у обезьян, и передвигался Марти, как обезьяна — опираясь на костяшки кулаков, присаживаясь, покачиваясь.

От него веяло ненавистью и злобой. Не к Джейн или мне — к миру живых. Марти был переполнен гневом и яростью из-за того, что его убили, а мы остались.

И он собирался выплеснуть ту тьму, которая скопилась там, где когда-то была его душа.

Хорошо, что мы закрывали окна — комары здесь были похлеще любой нечистой сволочи. На всякий случай, помня о русалках, я добавлял еще и заклинания — и теперь они пригодились. Мертвец чувствовал их, недовольно фыркал и что-то бормотал. Подобравшись к краю крыши, он вытянул руку, которая прямо на глазах увеличилась в размерах, и принялся ощупывать оконное стекло и раму.

Я сделал несколько шагов в сторону, оставаясь незамеченным, и принялся лепить мелкие шарики заклинаний. На кончиках пальцев проступил золотой туман. Когда Марти, сердито бормоча, свесил и вторую руку, я шагнул вперед и отправил в него заклинания.

Нападения мертвец не ожидал. Он будто бы забыл о том, что в поселке теперь есть и маг, и инквизитор — найдется, от кого получить отпор. Все шары попали в цель — Марти качнулся на краю крыши и с леденящим душу ревом рухнул на землю.

Я сбросил в его сторону несколько шаров, не дожидаясь, когда тварь поднимется и даст мне отпор. В академии я частенько прогуливал занятия по боевой магии, пока наставник не вытерпел и не натравил на меня гуля в самом центре Бентенона. С гулем я справился, получив на память от него несколько шрамов на спине — потом прямо так, с голой спиной, исполосованной когтями, меня выставили перед всем курсом и спросили: “Неужели вы не понимаете, что тьма всегда ходит рядом с нами? Что ее порождения могут выпрыгнуть прямо из вашего теплого нужника?”

Все было понятно. Занятий я больше не пропускал, учился старательно и к концу курса даже вошел в десятку лучших студентов.

Марти поднялся из травы, и я понял, что недооценил его на крыше. Теперь бывший забияка был в два раза выше человеческого роста, шире в плечах, чем любой былинный богатырь — и он был в ярости.

— Мяс-со, — просипел он сквозь изломанные зубы. — Теплое мяс-со. Нежное мяс-со.

— Мы овощееды, — ответил я и швырнул в него такой шар, в который выплеснул все свои силы. На какой-то миг земля качнулась, уходя из-под ног, я едва удержался от падения — но мой шар пробил в груди нечистой твари такую славную дыру, что я едва не бросился в пляс от радости.