Зеркало между нами
Шрифт:
– Что-то слышала, но точно сказать не могу.
– Не важно. В свободное время я любил исследовать чертоги, закрытые от невежд и лопухов. Я, как и ты, Ольга, нетсталкер. Скользящий. Чеширский Кот, если угодно. Я лично видел Архитектора Муравья и занимался одно время поиском его следов. А нашел… нашел вскрытое зеркало прямо в этом маяке. Месяц назад.
– Не может быть, – качаю головой. – Вы что-то путаете. Месяц назад мы уже здесь жили.
– Ты сама сказала, что сегодня 27 августа. Не дури мне голову, я прекрасно помню тот проклятый день, когда рискнул сделать шаг внутрь.
– То
Я задаю этот вопрос, а сама мысленно ставлю еще одну галочку в столбец его помешательства. Не мог Вербовой через то зеркало пройти. Оно заблокировано изнутри. Кроме того, мы его запечатали, чтобы ни войти, ни выйти было нельзя. Теперь это просто кусок стекла с металлическим напылением, плотно завернутый в брезент.
– Я понятия не имею, как взломать зеркало, – говорит между тем Вербовой. – Однако моих начальных знаний хватило, чтобы разобраться, куда я попал и как это все работает.
– Никто не знает, как Сеть работает, – вставила я.
Иван резко затих, будто сбившись с мысли. Пока он вновь на нее настроился, прошло, наверное, секунд тридцать.
– Ты помнишь свой первый визит туда? В Сеть. Что ты чувствовала? Экстаз сродни хорошей дозе, верно? Переполняющее до краев напряжение, будто через твое тело раз за разом прогоняют мощнейшие электрические разряды. Но ты не умираешь, твое сердце бьется в этой чужеродной нечеловечески многомерной ментальной мясорубке. Все быстрее и быстрее. А потом ты либо распадаешься, либо сходишь с ума, либо становишься богом.
Последнее случается до неприличия редко. Но случается. Мы с тобой тому яркое подтверждение.
Ненавижу, когда свалившаяся на голову удача становится толчком для появления «комплекса бога». В этом нет нашей заслуги. Никто не выбирал, каким родиться.
– Откуда вы вообще про меня узнали? Я не была в Сети почти полгода.
– Врешь. Твой последний визит пришелся на апрель.
– Ну почти полгода, – я невинно пожимаю плечами. – И все же откуда?
– Из Умбры.
Я выпрямляю спину.
– Что еще за Умбра?
Он снова смолк, притом все вокруг как будто смолкло вместе с ним.
– Ты знаешь, что если взять бесконечное количество обезьян и посадить их за печатные машинки, то рано или поздно одна из них напечатает «Гамлета». Да, напечатает, просто ударяя по клавишам в случайном порядке. А теперь представь, что ты очутилась внутри библиотеки, содержащей все «тексты», что родились в процессе. 99 процентов, конечно, будет составлять простой информационный шум, но если обладаешь достаточно большим количеством времени… скажем… бесконечно большим… Можно найти очень любопытные вещи. Шекспировского «Гамлета» с альтернативной концовкой, например. В оригинале, конечно же. Какой-нибудь русско-китовий разговорник… Или книгу с иллюстрациями о собственной жизни.
– Что вы об этом знаете? – резко перебила я. Внутри все натянулось как струна. – Это что, вы тот скетчбук подбросили?!
Его взгляд не предвещал разгадок. Вербовой блуждал по камням, словно искал
там карточки со своей речью.– Мы договорились не молчать!
– У меня нет ответа.
– Как это «нет»?! Ответ проще пареной репы: либо вы, либо не вы! Что тут думать?
– Если рассматривать ситуацию в таком ключе, то я ничего никуда не подбрасывал. Я несколько лет не мог выбраться из этой чертовой библиотеки. Однако то, на что я там наткнулся, вряд ли можно считать совпадением.
– Вы сказали, что вошли в зеркало месяц назад!
Еще один пункт. Не будь рядом Юджина, который точно так же присваивает пункты безумия мне, я уже давно закончила бы этот разговор.
– Время в глубокой Сети не поддается земным законам. Оно там варится, чтоб здесь ни у кого не случилось припадка.
– Что такое Умбра?
– Не говори мне, что ты не знаешь.
– Как глубоко вы погружались? – не уступаю я. – Отвечайте.
– Думаешь, я считал? Достаточно глубоко. Странно, что ты сама меня не помнишь, ведь мы достаточно тесно общались, пытаясь найти выход.
– Мы с вами не знакомы.
– После этого путешествия я и сам не уверен, что с собой знаком.
Чертов замкнутый круг.
– Я была на текстурах, где хранятся слепки тизеров к фильмам 2030 года. Один даже попыталась посмотреть, и, возможно, мне удалось. Это пятый. Чеширские струны памяти хранятся на седьмом. Туда можно забраться через некую вазу Клейна с определенным набором ключей. На шестой уровень я пробиться не смогла. Ниже десятого расцветает царство гиперболической тригонометрии, черт ногу сломит. Но если опуститься еще на пару ступенек вниз, можно обнаружить пространство, переполненное снами.
Там очередная замутка с измерениями: нечто вроде города-лабиринта. Царство дверей, за каждой из которых миры снов — целая бесконечность постоянно создающихся и разрушающихся вселенных. Гротескных и нестабильных.
В тех реалиях размытие настолько мощное, что идти дальше опасно. Ниже, насколько мне известно, не забирался никто. Итак, где же эта ваша Умбра?
– Глупо пытаться классифицировать многомерное пространство с помощью такой примитивной системы. Ты же знаешь, что никаких уровней не существует.
– Темпераментов и знаков зодиака тоже. Как и наших имен. Как и чисел. И математических формул. И дат. Есть только то, что можно посчитать. Давайте не будем списывать со счетов систематику, без нее в этом океане хаоса не продержаться и двух минут.
– Я не знаю, как тебе объяснить, что такое Умбра, – устало сказал Иван Вербовой. – Странно, что ты сама не помнишь. Наверное, это какой-то защитный механизм сознания.
– В Сети много непонятного. Мы же не можем ее всю осмыслить. Мы вообще не должны были ее обнаружить.
– Должны – не должны… Кто это сказал? – Иван посмотрел на меня с сочувствием. – Прости за токсичность. Ты наверняка не виновата, что чем-то им там насолила.
– Хотите сказать, за мной охотится нечто э-э…
– Поначалу я тупо лазил по сайтам. Знаешь, есть множество очень красивых сайтов. Насколько ты вообще разбираешься в программировании?
– Не очень. Я хорошо владею графическими редакторами, немного умею в веб-дизайн, немного пишу музыку. Но все на уровне самоучки.