Zero Hour

Обыск. Здесь определенно был обыск. Вываленные из шкафов вещи помятыми кучами валялись на полу. Сломанная мебель, развороченные комоды, сброшенная на пол, разбитая панель телевизора, разлетевшаяся ошметками стекла и экрана.

Кем бы ни был тот, кто разрушил квартиру, он не пожалел даже бесценную коллекцию антикварных томов, которой так гордился Джузеппе.

– Ливий… Уроды, это же было издание девятнадцатого века! – слезы злости выступили на глазах Джузеппе, когда он упал на колени возле варварски развороченной книги.

Вырванные из нее страницы валялись рядом.

Цезарь выглянул в коридор из последнего непроверенного помещения – кухни, - и громко объявил:

– Чисто.

Хоть одна хорошая новость за этот бесконечный день, полный необъяснимого дерьма.

Джузеппе шмыгнул носом и поднял взгляд на стол.

– А где…

– Что “где”? – насторожилась Виттория.

– Где мой ноутбук?! – в голосе брата мелькнули нотки истерики, - Он же был здесь! У меня же там статья незаконченная! Они что, совсем охренели?! – он подскочил на ноги и принялся разбрасывать и без того разбросанные вещи, увеличивая уровень энтропии в отдельно взятой квартире до совсем уж заоблачных вершин.

Ураган по имени “Джузеппе” пронесся по кабинету, залетел в спальню – и остановился только на гостиной, недоуменно теребя дужку очков.

Целый и невредимый ноутбук смотрел на него со стула. Прикрывавшие его до этого рубашки Цезаря бесформенной кучей валялись на полу.

– И как он тут оказался?.. – недоуменно выдохнул Джузеппе.

– Ты что, не помнишь? – хмыкнул Цезарь, - Ты вчера ночью очень хотел поработать. Здесь твой запал закончился.

Джузеппе моргнул.

– Не, не помню.

Обычный дурацкий разговор, на который Виттория не обратила бы внимания, если бы он не проходил в разгромленной квартире, а Цезарь не сжимал в руках автомат. Но это было не так.

– Вы серьезно? – прошипела она, - Пока мы были у Дзамбони, кто-то перевернул здесь все вверх дном, а вы решили тут постебаться друг над другом? Да они же могут вернуться в любую секунду, а мы тут все торчим на виду и орем на весь дом, заходи, убивай – не хочу.

– Мы можем пойти ко мне… - тихо предложила София.

– …что? – Джузеппе отвлекся от своего сокровища, но не совсем.

– Мы можем пойти ко мне, - уже громче повторила она.

Виттория пожала плечами. Все, что угодно было лучше, чем оставаться здесь.

Болтливая старушка хранила свои собственные секреты настолько же плохо, как и секреты всех остальных, и стоило им оказаться у нее на кухне, слова полились из нее быстрее, чем кто-нибудь успел задать вопрос:

– Это автомат моего мужа. Все, что от него осталось…

Сколько Виттория себя помнила, она всегда была одинокой сухонькой старушкой – и сама идея, что у нее когда-то был муж, казалась дикой, даже несмотря на то, что сейчас с ней в одной квартире жил внук, приехавший учиться в университет.

– Они завербовали его через десять лет после того, как мы поженились, - продолжала София, - У нас были большие проблемы с деньгами. У всех тогда были большие проблемы с деньгами, а они предлагали огромные зарплаты, баснословные компенсации и, как вишенка на торте, работу на благо всего человечества. У моего Сандро всегда было обостренное чувство справедливости, думаю, это и стало решающим фактором…

Смутное ощущение, что они стали свидетелями исповеди, с каждым ее словом становилось все острее и острее.

Папа и Цезарь, хмурые и подозрительные, подпирали столешницу кухонного гарнитура, и сейчас действительно выглядели как два старых друга, которые всегда на своей волне. Мама, изменившись в лице, внимала каждому слову Софии, Джузеппе сидел, уперевшись локтями в стол и обхватив голову руками, а Момо неуверенно топтался в дверях, словно никак не мог определиться, можно ли ему вообще быть здесь.

Но никто его не гнал – и он никуда не уходил.

– Как только он подписал контракт, у меня не стало мужа. Его тут же куда-то перевели – он даже не мог сказать мне куда из-за секретности. Он стал появляться дома по паре раз в год на неделю. Мы даже переписываться свободно не могли. Да, ему очень хорошо платили, но… - София помотала головой и закусила губу, - Он начал меняться. Стал дерганным. Нервным. Мрачным. Постоянно говорил, что зря он во все это влез, но никогда не говорил почему. Хотел уйти. Уволиться. Увы. Войти туда было легко, а вот выйти – практически невозможно.

Губы Софии растянулись в мрачной ухмылке, так неподходящей ее пусть морщинистому, но все равно мягкому лицу.

– Однажды он приехал домой без предупреждения. Помню, как сейчас. Было начало сентября, только-только спала жара, он прибежал ближе к вечеру. Возбужденный, счастливый, я давно его таким не видела. Сказал, что они с одним коллегой придумали, как можно соскочить и уже совсем скоро он вернется домой и это можно будет забыть, как страшный сон. Оставил мне этот автомат, сказал – на всякий случай. Мы с ним не спали всю ночь, а наутро…

София замолчала и спрятала лицо в открытые ладони. Когда она снова заговорила, ее голос звучал глухо:

– Они пришли за ним. Сказали, что случилось какое-то ЧП и его срочно вызывают на работу. Он поцеловал меня и ушел. И… Больше я его никогда не видела, - она помотала головой. На ее глазах выступили слезы, и она быстро смахнула их рукой.

– Боже… - в ужасе выдохнула мама, закрывая рот ладонями.

Даже Момо переменился в лице. Как и все, кто знал Софию, он вряд ли предполагал, что за ширмой болтливой старушки прячется целая трагедия.

Не проняло только одного Цезаря.

– Погоди, София, - сказал он, - Это все понятно и очень печально, но почему ты решила, что мы – это они?

– Потому что они здесь были, - София вздернула голову, - Вот буквально только что. Я услышала шум на этаже, пошла посмотреть, что случилось и… Они стояли перед вашей дверью. Четверо, в деловых костюмах, с этим трижды проклятым логотипом. Я испугалась, побежала за оружием, но пока вернулась, их и след простыл. А потом появились вы, и… Я подумала, что это они вернулись закончить начатое…

– Ты знаешь о них хоть что-нибудь, София? – возбужденно спросила Виттория.

Хоть что-нибудь. Хотя бы еще одну зацепку. Если ее муж работал на них, София должна была знать.

Однако, старушка только отрицательно помотала головой и перевела взгляд в пол.

– Нет. Ничего. Сандро обещал мне рассказать, когда вырвется, но…

Она выглядела настолько подавленной, что мучать ее дальнейшими расспросами было бы преступлением.

Масштабы катастрофы прояснялись постепенно. Недействительные ID, несуществующие номера телефонов, недоступные аккаунты в сети, опустевшие ленты соцсетей и новостей, весь обитаемый космос, позабывший об их существовании.