Желчный Ангел

Намокнув под холодным земным дождем, они продрались сквозь жалюзи в операционной и сели у изголовья стола, вокруг которого метались врачи и суетились ассистенты. Главный из них, смуглый, в синей, абсолютно мокрой от пота шапочке, тыкал в монитор, где сигнал в виде кошачьих спинок вот-вот готов был перейти в прямую линию.

– У нас есть секунда, – шепнул Васе Ангел. – Идем, что покажу.

Они перебрались в конец коридора, где на двери висела табличка «Ординаторская». Оказавшись внутри комнаты, Азраил подвел Васю к одному из столов и открыл крылом выдвижной ящик на левой тумбочке. Поверх каких-то бумаг, между солнцезащитными очками и перчатками, лежал готический черный перстень с крупным прозрачным камнем, который тут же, будто заигрывая с визитерами, преломил луч яркого света от потолочного светильника.

– Как красиво! Что это? – изумился Вася, безуспешно пытаясь схватить перстень крошечными пальчиками.

Сидящий за соседним столом Воронков услышал какую-то странную возню в ящике коллеги, но, метнув взгляд в его сторону, не обнаружил ничего необычного.

– Загляни внутрь кристалла, – тем временем посоветовал Азраил.

Малыш наклонился глазом к кольцу и уставился в глубину камня.

– Там ты, Ази! – закричал в восторге Вася. – Но как ты там оказался?

– Несколько веков назад с моего разрешения один арабский ювелир запечатал в бриллианте мой облик, – объяснил Дух. – С тех пор я повелеваю желаниями людей, ставших хозяевами камня.

– И как ты это делаешь?

– Даю возможность исполниться их мечте, но взамен забираю то, что они имеют, – развел руками Азраил.

– Зачем? Почему нельзя просто сбыться мечте? – удивился Вася.

– Только потеряв привычное, они научатся ценить жизнь. Поймут, как многое им было дано, каким богатством они обладали.

– Самое большое мое богатство – это ты, – сказал малыш. – И я не променяю тебя ни на какую мечту.

Азраил взял Васю на руки, прижал к груди и сверху обнял крыльями, образуя светящийся купол над телом ребенка.

– Пойдем, – расплылся он в счастливой улыбке. – Работа есть работа. * * *

Пока Ангел по привычке извлекал из себя убийственную желчь, Вася обнимал изможденную женщину с запекшейся пеной в уголках рта.

– И-я, – произнес по слогам малыш, – какое волшебное эльфийское имя и какая тяжелая судьба.

– Ты ангел? – изумилась Ия Львовна.

– Нет, Ангел рядом со мной, а я его друг – Вася, – объяснил ребенок.

– Какой ты милый, совсем как Тимоша в младенчестве! – засмеялась она и тут же закашлялась. – Васенька, умоляю, присмотри за моим сыном. Утешь его, не дай сойти с ума. Ты сможешь, я чувствую.

– Ази? – поднял глаза Вася. – Доверь мне это дело, пожалуйста! Я быстро метнусь к Тимоше и вернусь обратно, ладно? Это же недалеко! Встретимся на крыше больницы.

Разомлевший от любви безотказный Дух погладил его крылом по макушке.

– Только мигом, нигде не задерживайся!

Вася рванул над городом, перепрыгивая с одной крыши на другую. Под ним плотной вереницей по серым весенним проспектам плелись машины. Дневные озабоченные люди сновали туда-сюда, образуя пчелиные скопления на площадях и возле метро. Воздух, сырой и рыхлый, обволакивал город пеленой, не давая разомкнуть веки после долгой зимы. Вася втягивал его ноздрями, безошибочно определяя по запаху местоположение Тимоши.

Ребенок пролез в форточку, просочился сквозь серый тюль и увидел застывшую каменную фигуру парня на стуле посреди комнаты. Рядом разметался пустой диван с выпирающими костями-пружинами. На нем остывало грязное белье, пахнущее болезнью. Возле, в тарелке на табуретке, среди соломки мяса и колбасы плавали кружочки жира и оливки. Солянка была восхитительно ароматной, эксклюзивной, ресторанной и никак не вписывалась в гнетущую атмосферу тяжелой утраты.

Вася подплыл к Тимоше, сел на колени и прижался к животу. Фрик машинально обнял его и погладил по голове.

– Ты сильный, – сказал Вася, – ты выдержишь. Я попрошу Ази, чтобы он присматривал за тобой.

Тимоша еще крепче прижал ребенка к себе и двинул губами, обвитыми кольцами, словно блокнот спиралью.

– Как жалко, что она не родила мне брата. Такого, как ты. Сидели бы вместе и плакали, – прошептал он.

Крупная капля миновала границы века и поплыла по шрамированной щеке, огибая островки металлических шариков в районе ямочек. Вася крошечной ладошкой попытался вытереть слезу и прислонился губами к уху фрика, похожему на подушку для иголок – у профессиональной швеи.

– Последние ее слова были о тебе, – шепнул малыш. – Ей страшно, что ты еще такой маленький.

– Я большой, – по инерции, будто споря с мамой, ответил Тимоша. – Скажи ей, чтобы она не беспокоилась.

В кармане джинсовой куртки зазвенел телефон, разрывая тишину комнаты звуками бестолкового рэпа.

Фрик заученным движением поднес трубку к уху и на автомате произнес:

– Слушаю.

– Это Вадим… Хирург… Я не смог ее спасти…

– Я знаю, – отрешенно сказал Тимоша. – Лысый малец мне уже сообщил…

– Какой лысый малец? Что с тобой, Тим? У тебя жар? Ты бредишь?..

Парень выронил телефон на пол, и тот еще долго кричал надрывным голосом, задавая в пустоту какие-то странные вопросы.

Тимоша оттопырил губу и начал медленно откручивать болты, один за другим вынимая из дыр стальные лабреты и бананы. Фрик бросал их на пол, и, отскакивая, как капли дождя от асфальта, они издавали легкий звон в гулкой, безнадежной, осиротевшей комнате. * * *

Оставив Тимошу погруженным в транс, Вася вылетел из окна и уже было направился на крышу больницы, как краем глаза заметил малышей на дворовой детской площадке. На фоне темного снега с вкраплением собачьих экскрементов они выглядели божьими коровками – в красных и желтых комбинезонах с темными точками шапочек и перчаток.

Вася решил на секунду приземлиться, чтобы рассмотреть своих ровесников поближе и уже потом отправиться в путь. Спустился, сел на краешек песочницы и, завороженный, застыл на месте.

Дождь закончился. Трое карапузов – двое мальчиков и девочка – копали совочками грязный снег, мешая его с оттаявшей землей и песком. Парни набивали смесью большое зеленое ведерко, а девчушка утрамбовывала ее глубоким совочком, активно барабаня и разбрызгивая коричневые капли на нарядные пуховички и светлые мордашки дружков. Затем ловким движением переворачивала ведро и радостно визжала. Но масса в виде пирамидки тут же предательски рассыпалась, образуя надгробный холмик. Девчонка вскрикивала от обиды и начинала колотить по холмику совком, стирая его с лица земли. В это время мальчишки, утешая капризулю, вновь насыпали ей полное ведерко снежной грязи и давали следующий шанс.

Вася обомлел. Ничего увлекательнее этой бессмысленной игры он в своей жизни не видел.

Малыш кинулся рыть снег с желанием высвободить чистый клейкий песок, но в реальности под его руками не происходило никакого движения. Он греб ладошками и даже чувствовал, как сквозь пальцы струятся песчинки, но малышня этого не замечала.

– Марта! Встань с коленок, промокнешь! – крикнула девчушке молодая мама, оторвавшись от экрана телефона.

«Марта! – ахнул Вася, пробуя на языке необычное имя. – Как восхитительно рифмуется с началом весны! Как сочетается с ее льдинками-глазками и капризным красным носиком!»