Жемчужный принц

Робин просто покатывался от хохота от всей этой сцены, где искусственность манер и мыслей столкнулась с бьющей через край свежестью и непосредственностью юности. Черноволосая синеглазка заинтересовала его. «Принцесса Кристина из Бельгии. Интересно, что она делает здесь на нашей сказочной лагуне, да еще и в доме у сеньоры Феодоры? А какие озорные у нее глаза! И как она искренна и совсем-совсем не жеманна. Вот бы свести их с принцем! Хотя разобраться в его пристрастиях так же сложно, как и в нашем Жемчужном королевстве».

– А я тоже люблю корабли! И зазывать моряков своим пением, – встрепенулась Маркиза, выпрыгивая из колодца. – Хотите я вам спою. Вот только еще хлебну немного граппы и такую песню затяну, что все местные женихи будут просить руки принцессы Кристины.

– Тебе уже хватит, Маркиза. – Лучше отдохни, – зевая, сказала Феодора. – Уже далеко за полночь. Пора расходиться, милые гости. – Степан (он же Стефано), – приказала она стоящему у двери садовнику, – проводи дам до их комнат.

– Слушаюсь, – сеньора Феодора, – шаркнул ножкой Степан, который за свое относительно недолгое пребывание на Бурано, уже успел усвоить местные обычаи.

Робин увидел, что Кристина вместе со своей тетей поднялись на второй этаж. По их шагам хитроумный эльф тут же вычислил расположение комнаты Кристины. Тут его одолело чисто мужское любопытство подсмотреть, как будет раздеваться принцесса, или кто ее будет раздевать. Спрыгнув на землю, он взметнулся вверх и завис на уровне окошка второго этажа, где находилась спальня Кристины. «Отлично, окно открыто!» – обрадовался эльф. Легко подпрыгнув, Робин удобно примостился на подоконнике.

Кристина стояла у зеркала и с раздражением расчесывала свои длинные непослушные волосы.

– Ну что за мода! Лучше бы остричь их и стать юнгой на корабле! – размечталась девушка.

Потом она быстро умыла лицо и начала ловко расшнуровывать корсет. Оставшись в одной рубашке, девушка снова подошла к зеркалу и, посмотрев на себя, сказала:

– И обязательно нужно спать в одежде! – Показав зеркалу розовый язычок, она скинула с себя рубашку и предстала перед Робином обнаженной. Бедный эльф чуть не свалился со своего наблюдательного пункта. Если бы тело девушки было просто худым и белокожим, Робин ушел бы прочь и не стал бы дальше наблюдать эту сцену отхода ко сну. Но тело принцессы Кристины было подобно снегу, на котором возвышались два упругих холмика с розовыми вершинами, линии которых заставляли глаз скользить вниз и останавливаться на густо поросшем кудрявой травой островке.

«Ничего себе!» – подумал Робин и свалился на землю. Потерев немного ушибленное колено, эльф распрямился и с дикими глазами взвился в ночное небо.

Робин приземлился прямо у своего сарайчика. Войдя в помещение, он возбужденно сказал:

– Эльфина! Я тебе сейчас такое расскажу! В нашем соленом воздухе зависла любовь! Я его чувствую всем сердцем!

Но в ответ раздался только громоподобный храп стрекозы, который сотрясал своим шумом тонкие стены сарайчика.

Робин понял, что будить Эльфину бесполезно и решил к завтрашнему дню попросить ее приготовить ему белую рубашку с кружевом. «Моя Эльфина – самая лучшая кружевница на свете», – засыпая, бормотал эльф.

В эту звездную романтическую ночь, когда море лишь тихо разговаривало с небом на одном ему неведомом языке, не спал только принц.

Он ходил взад и вперед по своей спальне, то и дело пиная ногой колдовское зеркало. Но оно больше не открывало ему своих тайн.

«Зачем он обманывал меня? Зачем отрезал от жизни, показывая лишь нагие статуи? Неужели это только жажда власти? Я – наследный принц и никто не вправе отобрать у меня монарший венец, даже дож! Правда, все мы дружно погрязли в сомнительных удовольствиях».

Принц остановился у зеркала и посмотрел на свое лицо. Щеки его были покрыты щетиной, на лбу обозначились первые морщины, а складка под нижней губой стала еще жестче.

– Я меняюсь, – вслух сказал принц. – Но какое это имеет значение, если теперь в моем сердце живет столько людей. Чужие страдания распахнули мою душу, впустив туда любовь. Кроун хотел сделать меня бесчувственным Нарциссом, а заодно откусить кусочек от моей власти, но у него ничего не получилось! Завтра я предстану перед своими подданными, как законный наследник своей матери, королевы Маргариты. И завтра же я прикажу найти этого Кроуна и поговорю с ним начистоту!

От напряжения у принца разболелась голова, и он стал неистово тереть виски. Потом он почувствовал дикую усталость и, побросав одежду на пол, рухнул на прохладные шелковые простыни. Он пытался продолжать думать дальше, но усталость взяла свое, и он уснул крепким, здоровым сном.

– Кажется, все замолкли, – сказал тот же самый хриплый женский голос в гроте под островом.

– Но ты до сих пор не зажгла свечу, Ригонда, – сказал Кроун.

– Я знаю, что я делаю. Держи плащ, накройся и спи. Завтра поговорим.

Глава 5

Утро встретило обитателей лагуны моросящим дождем и пронизывающим ветром. Казалось, что оранжевый лик солнца навеки спрятался под плотными серыми облаками. Мелкие волны будоражили серую поверхность моря, навевая грустные мысли о несбывшихся надеждах.

Малыш Робин растолкал свою любимую Эльфину и, вместо того, чтобы рассказать ей, как он подсматривал за принцессой Кристиной, потребовал от супруги белую рубашку с кружевом и золотистые шнурки к его желтым ботинкам. Стрекоза недовольно крякнула, но покорно принялась исполнять волю супруга.

– А не замерзнешь в белой рубашке? – спросила его Эльфина. – Кажется, над островом поднимается буря.

– Я хочу быть похожим на сеньора! – важно сказал Робин и от робости опустил свои круглые глаза.

– А на обезьяну ты не боишься быть похожим? – съязвила Эльфина и отправилась варить кофе.

Кристина сладко зевнула, потянулась и скинула одеяло. У себя в Бельгии она привыкла к пасмурной погоде, и грустная дымка утра не испортила ей настроения. Радостно улыбаясь, принцесса подбежала к зеркалу и вновь посмотрела на свое отражение. Вчера вечером она все-таки почувствовала, что за ней кто-то подглядывает и призналась себе, что подобный знак внимания был ей приятен и тешил ее неоперившуюся гордыню. Насмотревшись на себя, она накинула халат и подошла к рукомойнику.

Не постучавшись, в комнату ворвалась Млада и захлебывающимся от радости голосом сообщила, что тетушка Феодора будет спать до полудня, а фрау Фредерика вообще выйдет только к обеду, и что к ним приплыла Маркиза и собирается рассказать захватывающую историю о своем романе с венецианским дожем.

– Врет она все, – бросила Кристина.

– Зато как красиво врет! – ответила Млада. – Я уже приготовила чай и испекла твои любимые ягодные пирожные.

– Как ты все успеваешь? – удивилась Кристина, затягивая корсет.