Жена фаворита королевы. Посмешище двора

Довольная от продуктивного дня вернулась в свою квартиру, только переоделась, отдала распоряжение о чаепитии, скоро Линду привезут с занятий. А мне нужно выучить основы этикета на званом обеде, ужине и музыкальном мероприятии.

Стук в двери.

— Госпожа, к вам посыльный из дворца! — слышу голос Эльзы. Думала, что это от принца, но дверь открылась и на пороге маленький, щуплый мужчинка, такой неприятный, что я с трудом сдержалась, чтобы не сморщиться.

— Меня зовут Руперт фон Отто, я тайный советник Её Величества, позвольте войти, разговор не терпит отлагательств!

У меня всё внутри похолодело… Но от такого человека добрых вестей ждать не приходится.

Глава 40. Аннабель

— Насколько тайный? Если я впущу вас, то потом сильно пожалею! Любое вмешательство в мою жизнь Её Величества дорого обходится. Так что быстро с порога говорите цель визита и прощайте! — не знаю, что на меня нашло. Испытываю отвращение ко всему, что связано с Вильгельминой. После рассказа герцога о её «шутке» в детстве, вообще видеть не хочу. А уж про отравление и колодец, смерть няни, вспоминаю с ужасом, и эта стерва имеет наглость присылать неприятного человека.

— Не стоит поднимать шум и впадать в панику, сообщение краткое, простое настолько, что даже вы поймёте.

— Да неужели! Вы собираетесь мне хамить, указывая на мои умственные способности? — вот теперь я разозлилась.

— О, прошу меня простить, госпожа неправильно поняла мою мысль! — он смутился, кажется, не все тайные советники в курсе изменений, произошедших с Аннабель.

— Я поняла вас правильно, не передёргивайте. Передумала, уходите или я закричу…

— Не смейте выходить замуж за Альберта, стоит вам ответить ему «Да» и вас обвинят в шпионаже в пользу русской короны! Вы шпионка, а у нас за это преступление смертная казнь!

— Эта стерва не убила меня в детстве, не убила в колодце и не смогла отравить, так теперь решила обвинить в такой ереси, как шпионаж! Передайте этой высокородной твари, что я выйду замуж за того, кого пожелаю! И не ей меня учить и не ей указывать!

Повышаю голос так, что из соседней квартиры выглянули горничные.

— Девушки, будете свидетелями, меня шантажируют! Это шантаж и подлог! У меня есть свидетели! Убирайтесь, как вас там, Отто Борман, эсэсовец! — почти кричу на этого гада, в этот момент няня поднимается с Линдой по широкой лестнице. А этот сморчок так посмотрел на ребёнка, что мне стало страшно. Рывком с порога прячу девочку за себя, а этому уроду только того и надо, увидел моё слабое место. Улыбнулся такой мерзкой улыбкой, что меня передёрнуло.

— Моё дело предупредить, советую быть осмотрительнее, ведь и с детьми случаются неприятности…

Эти слова он прошипел мне в лицо, развернулся и сбежал по ступеням. А мы все замерли в состоянии шока.

Через минут двадцать я вспомнила, что чай уже на столе и остыл. Линду няня переодела в домашнее платье. А я не в силах терпеть эту ситуацию, решила действовать, даже не подумав о последствиях!

Ведь Бишоп же просил не совершать глупых опрометчивых шагов, но разве я соображаю. Этот урод угрожает и за его спиной подлая Вильгельмина, да и Максимилиан, похоже, тоже.

Накидываю тёплую накидку, со стоном всовываю ноги в тёплые, тесные ботильоны и прошу няню закрыть за мной, никого не впускать и сидеть тихо. Ну разве только Бишопа.

— Анни, ты куда! — шёпотом спросила Линда, когда я наклонилась её поцеловать.

— Отказывать Его Высочеству! Иначе я с ума сойду, завтра из дома не смогу выйти от страха за тебя и себя! И запомни никаких угощений из чужих рук, ни с какими чужими не разговаривать, на улице только за руку с Шарлоттой! Поняла, девочка моя? — почему-то я не стала скрывать от ребёнка свои страхи, возможно, это неправильно, но девочка должна понимать, у нас не та ситуация, чтобы чувствовать себя вольными пташками. Мы в как в клетке, за которой злые коты, готовые сожрать нас с перьями и потрохами. Линда кивнула, уж она всё понимает, натерпелась в своей жизни, малышка. Шарлотта тоже испугалась и закрыла двери на замок.

Я застегнула накидку, капюшон на голову, надо было карету сначала заказать. Но кучер не успел выпрячь коня, только что привёз девочку и няню с уроков.

Нарушаю все традиции и этикет, будь он неладен! Собираюсь ехать во дворец и поговорить с Альбертом. Пока он не утрясёт все дела с Вильгельминой, пусть не подходит к нам, а так как он не утрясёт, это точно! То я сделаю то, о чём меня так настойчиво просит королева – откажу!

Решимость — это хорошо, но панический страх, накрывает внезапно! Неожиданно понимаю, что я не смогу одна вот так приехать и отстоять свои права на свободу, на жизнь. Этой твари только того и надо, чтобы я оступилась, сделала глупость, и она уже придумает, как упрятать меня в очередную пыточную.

Трясёт ужасно. Кажется, скоро снова начну заикаться. Где же герцог, когда он так нужен, его нет. Бегом спускаюсь по лестнице, и ноги болят, и слёзы из глаз…

Первый порыв эмоций рассеялся, и я как маленькая девочка, неожиданно для себя села на ступени, закрыла лицо ладонями и тихо зарыдала от бессилья. Не могу остановиться.

Не заметила, что кто-то подошёл и тронул меня за плечо, вздрагиваю, дёргаюсь как испуганная кошка, поднимаю глаза и теперь моих слёз вообще не остановить.

— Анни, девочка моя, что случилось…

Эдуард в дорожном костюме, уставший, встревоженный с ужасом смотрит на меня, уж он точно понимает, эти слёзы не просто так ручьём льются…

— Она, они, какой-то Отто угрожает Линде и мне…

Герцога качнуло или он так от ярости вздрогнул, как инстинкт бежать и убить моих обидчиков.

Я вскочила на ноги, и вцепилась в него, даже не знаю, что на меня нашло, от страха или оттого, что соскучилась, или чтобы удержать его от такой же поспешности, какой сама страдала несколько минут назад.

Я по-детски, слегка касаясь, поцеловала его, по телу пробежала приятная волна тепла и нежности, это наш первый поцелуй? Такие эмоции бывают только в первый раз, невольно вздрогнула, хотела извиниться, но Эдуард обнял меня и замер на миг. Он замер, а наши сердца долбятся в груди, пытаясь вырваться наружу и прижаться или поменяться местами, неважно. Никогда бы не подумала, что смогу вот так ещё раз в жизни пережить это трепетное чувство, когда весь мир замирает и остаёмся только мы.

— Ты мне очень нравишься, Эдуард, очень. Я не хочу замуж за принца, и за Фредди не хочу, но и ты не даёшь мне шанса на надежду и любовь. Прости за этот поцелуй, это так глупо. Но это то, что я чувствую. И каждый миг для меня может стать последним, яд, удавка, колодец, камень и река, она сделает всё что угодно, лишь бы я не претендовала на этот трон. А я претендую только на тебя… А поцелуй? Ты заплатил за него пять тысяч кронсов, но ведь так и не получил! — вздыхаю от усталости, боли в ногах и счастья, что вижу его глаза, что он тут, рядом и, кажется, сдался на мою милость.

— А-м, Аннабель! — простонал герцог, с таким видом, словно вот-вот упадёт.

А я не могу молчать, сейчас или никогда, эти решения нельзя откладывать на потом, иначе Вильгельмина возьмёт инициативу в свои руки, и наши жизни станут для неё театром военных действий. С Анни это бы сработало, но я не она, я другая, я — Кристина, и раз мне судьба дала этот шанс, я им воспользуюсь на полную. И не отступлю!

Герцог улыбнулся, в его глазах блеск, может, тоже слёзы или в глаз что-то попало. Хотел что-то сказать, но передумал.