Жена змеиного короля

– Ну что ж, - крякнул воин, - давайте, что ли, ребята, нашу!

И они запели.

Их голоса не были идеальны и не могли похвастаться особенным тембром или окрасом. Но суровая песня, исполняемая низкими голосами настоящих солдат, была прекрасна этой ночью.

– Спасибо большое. Мне очень понравилось.
– поблагодарила я складывая ладони около сердца, когда звуки утихли.

Тихки заулыбались и начали хлопать друг друга по плечам, приговаривая:

– Ты брат, сегодня дал петуха!

– А сам то, не лучше!

Мне было так уютно смеяться вместе с ними.

Тот воин, к которому я обратилась раньше, вдруг немного смущенно спросил:

– А вы принцесса, не споете ли нам?

Я сделала круглые глаза и начала отмахиваться:

– Что вы! Что вы! У меня совсем нет ни слуха, ни голоса. Поверьте, обычно меня просят именно НЕ петь, но...
– я задумалась, - если вы мне поможете, то я попробую исполнить вам балладу, которая часто звучала около... других костров.

Я перевернула пустой котелок и поставила его перед тихком, несколько раз постучав, показывая какой ритм мне был необходим.

Бам-бам-бам... бам-бам-бам...

Я устремила взгляд в огонь и начала нараспев произносить тягучие строки:

" Гой-е! Вы послу-шай-те мой сказ,

Про беду-кру-ти-нушку..."

По мере чтения, мне казалось, что я впадаю в некий транс, голос сам собой то поднимался, то опускался, делая акценты на словах и завораживая всех присутствующих. Даже кнарки в темноте не отрывали от меня немигающих глаз.

Гудящий ритм отзывался во всем теле.

Баллада была посвящена последней, страшной битве для нескольких воинов, которые понимали, что им не суждено спастись, и отдавали эту жертву. С одной стороны, наверно, было опасно человеку читать подобные строки тихкам, но в стихах не было национальности, и каждый мог увидеть в них себя.

Нарастала амплитуда, близилась развязка, и я ускорила темп, заставляя тихка подстраиваться под меня.

Бам-бам-бам... все быстрее и тревожнее...

И вот мой голос ушел в высоту, и я накрыла ладонью руки воина на котелке. Нас укутала тишина. И совсем тихо я произнесла последние строки:

" Дует, дует черный ветер,

дует, дует над крестами..."

Мы все сидели оглушенные произошедшим. Звездное небо, пламя костра, голос - все сложилось в единую картину, связывая нас цепью понимания и стирая границы.

Круг равных вокруг круга огня.

Первым очнулся воин рядом со мной и произнес:

– Спасибо, спасибо наша... принцесса.

Я уже тоже могла улыбаться:

– Это вам спасибо за поддержку. А теперь, если позволите, я пойду спать.

И отправилась к себе в палатку, провожаемая нестройным гулом пожеланий спокойной ночи и задумчивым взглядом его глаз.

16.

На следующее утро, я проснулась очень рано, небо только начинало светлеть, но чувствовала себя прекрасно отдохнувшей. Вот что значит свежий воздух!

Около тихо горящего костерка, сидел один дежуривший сегодня тихк и мерно помешивал кашу в котелке.

Я подошла к нему и поздоровалась:

– Доброе утро! Можно я вам чем-нибудь помогу?

Он сначала удивленно вскинул брови, а потом испуганно замахал руками:

– Что вы, принцесса Унна. Как можно!

Я улыбнулась в ответ и пошла почесать Серебряного за подбородок, но кнаркам только раздали их завтрак и я, чтобы не мешать, только помахала им несколько раз рукой, желая и приятного аппетита и отличного утра сразу. Драконы оторвались от мисок и покланялись головами. И даже черный кнарк, стоявший вдалеке от всех, посмотрел на меня и слегка кивнул.

Не может быть, мое существование признали!

Я спустилась к озеру и, наклонившись над водой, поплескала себе в лицо.

Ааа, ледяная!

Солнце уже поднялось над горизонтом и ярким шариком отражалось в гладкой воде вместе с величественными красными горами, верхушки которых были покрыты снегом. Там, вдалеке, черными точками носились хищные птицы, расправив большие крылья.

Очень тихо подойдя, меня окликнул солдат, дежуривший у костра:

– Принцесса Унна. Завтрак готов.

– О, спасибо.
– отозвалась я направляясь обратно в лагерь.

Получив глубокую тарелку с ароматной кашей, приправленную кусочками сухофруктов и политую густым медом, который сразу начал растекаться по зернистой поверхности, я подумала, что все же нельзя упускать такой вид и повернула снова к озеру.

Около воды было тихо и спокойно, почти не долетали голоса проснувшихся тихков. Я стояла на легком ветру. Тарелка согревала руки.

Хорошо...

Прошуршала трава и рядом со мной остановился его Величество, также держа свою тарелку в руках:

– Почему вы не завтракаете со всеми?
– голос немного хриплый ото сна.

Я обернулась с улыбкой:

– Никак не могу оторваться от пейзажа.

– Ммм...

И мы оба повернулись к зеркальному озеру, впитывая в себя его глубину.

В это время, около костра, глядя на наши длинные фигуры на фоне сверкающей воды, прозвучало:

– Ради такой королевы, можно и умереть.

– Да, твоя, правда.

Я доела свою порцию чуть раньше, но скоро Кахир тоже застучал ложкой по дну тарелки. И со словами:

– Давайте и вашу сполосну.

Я забрала у удивленного короля его приборы и спустилась к воде, чтобы немного застудить руки.

Ну, хоть так помогу.

Но удивление Кахира было ничто, по сравнению с эмоциями солдат, когда я вернула им чистую, мокрую посуду, говоря слова благодарности за приготовленный завтрак.

Палатки и вещи тоже собрали без моего участия, мне оставалось только занять место на спине Серебряного и тронуться в путь. Если подумать, мы проехали не так уж и много, но природа вокруг все же постепенно менялась. Поля, засеянные рожью и пшеницей, или похожими на них культурами, сменялись на небольшие рощицы невысоких кустистых деревьев, то разбросанных в диком порядке, то собранные в аккуратные ряды. На мой вопрос, в чем же разница, Бъен ответил, что: