Женщина приручает лаской, мужчина - терпением

И снова Гермиона вызвала мое немое восхищение.

Способная, умная… жаль, что маглорожденная…

Меня-то этот факт совершенно не смущал, но в новом обществе это почти приговор — приговор к жалкому, не обещающему золотых гор и великой славы существованию. К сожалению, жизнь часто несправедлива к таким людям.

Ночи мы тоже проводили вместе, хотя по какому-то немому соглашению это не обсуждали.

Она просто приходила поздним вечером в мою спальню, как мышка забиралась под одеяло и прижималась ко мне. А я, так же молча, держал ее в своих объятиях, даруя спокойные ночи без сновидений.

Не знаю, как нам это удавалось, но, когда мы были вместе, Гермиона никогда не кричала в ночи…

А вот мне становилось все тяжелее…

Морально я был доволен: девушка, которую я… эх, что уже отрицать!.. которую я полюбил, так спокойно приходила ко мне… Хотелось верить, что она мне наконец-то начала доверять… Хоть немного…

Но вот физически… вся эта ситуация была мучительно сложной… Ведь каждую ночь ко мне прижималось это роскошное тело, которое я уже однажды испробовал, которое будоражило меня больше, чем прелести всех красавиц этого необъятного мира… которыми я имел право обладать… Но я не мог… не мог позволить себе ничего большего… Я пообещал…

Мучения начали усиливаться, когда из-за неудовлетворенного желания, я начал видеть во сне наши совместные ночи, полные желания, страсти, наслаждения и громких стонов…

Все чаще я просыпался под утро озлобленным, желающим прямо сейчас плюнуть на все и воспользоваться своим правом на девушку…

Но стоило взглянуть на ее расслабленное, безмятежное личико, на тонкие изящные руки, так доверчиво обнимающие меня, как я тут же стискивал зубы, подавляя своего внутреннего монстра, и потихонечку выскальзывал из кровати… в душ… Прибегать к помощи других девиц почему-то казалось кощунством…

Во мне боролись два существа: одно было темным, злым, жаждущим получить свое, а второе… не то, чтобы светлым, но, по крайней мере, умеющим сострадать и принимать правильные решения.

В общем, можно сказать, что мы жили душа в душу. Мне было так спокойно и хорошо, что я даже позабыл и о Повстанцах, и о том, что Маклагген до сих пор рыщет по их следу, и даже о своем собственном расследовании.

Гермиона здесь, со мной. Спокойная, даже какая-то умиротворенная… Так может, стоит позабыть обо всех выявленных несостыковках?

***

В тот вечер, когда мы с Грейнджер разлили все готовые яды по пробиркам и опять мирно устроились около камина, пока Тинки накрывала на стол, во входную дверь забарабанили…

Предчувствие беды тут же повисло в воздухе…

Я заметил, как Гермиона напряженно всматривалась в сотрясающуюся дверь, почти вжав голову в плечи… Было что-то в девушке такое, что я наблюдал в ней, когда только забрал к себе… Грейнджер будто опять скрылась в своей скорлупе, от которой так мучительно избавлялась все это время.

Я уже собирался приказать Тинки впустить незваного гостя, как гостиная буквально сотряслась от громкого голоса Кормака Маклаггена:

— Мистер Снейп, откройте дверь, это очень срочно!

— Тинки, открой, — спокойно отдал приказ и повернулся к Грейнджер. — Гермиона…

Я хотел сказать девушке, чтобы она побыстрее ушла наверх. Ни к чему, чтобы ее видели у меня дома, но не успел даже закончить фразу…

Увидел животный ужас в ее карих очах, который просто парализовал девчонку. Уже хотел приблизиться и хорошенько ее встряхнуть, как вдруг Грейнджер развернулась и рванула вверх по лестнице…

А я даже не успел ничего сказать…

Обдумывать ее поведение было некогда, потому что в гостиную как раз вошел незваный гость.

Дальнейшие события закружили меня в темном, засасывающем водовороте…

Растрепанный Кормак с победоносным блеском в безумных глазах влетел в дом с заявлением, что им с группой захвата необходимы мои навыки легилимента, чтобы взломать защиту дома, в котором вся эта шайка Повстанцев сейчас и скрывается.

На мой хмурый взгляд и кривую усмешку юнец протянул лист пергамента с просьбой-приказом Темного Лорда задействовать в операции всех Пожирателей, если возникнет такая необходимость…

Судя по всему, она возникла…

Что ж, парень, будь по-твоему…

С ролью мерзавца мне справлять не в первой. Надеюсь, Повстанцы уже успели укрыть женщин с детьми, пока эти недоумки-ищейки скачут вокруг их убежища.

Бросив последний взгляд на лестницу, будто прощаясь с Гермионой, и набросив теплую мантию, я шагнул в ночь вслед за Маклаггеном.

***

Все пошло явно не по плану Кормака.

Такому искусному легилименту как я не составило труда пробить защиту и отыскать пароль…

Вот только Маклагген реально думал, что после этого все, накрытые облавой обреченные люди, потеряют разум и сдадутся… И тут этот дурак явно просчитался.

Обезумевшие Повстанцы, сражающиеся за мечту о свободе, ринулись в атаку… да такую, что я невольно вспомнил Битву за Хогвартс…

Вспышки света, крики, непростительные со всех сторон.

Я не собирался никого убивать, не хотел еще больше крови на своих, и так запятнанных руках, но желание выжить победило…

Ведь дома меня ждет, а мне очень хотелось верить, что ждет, Гермиона…

Я слышал злобные крики Кормака, его визг о том, что все это ловушка. Юнец, и правда, допустил промах. Повстанцев оказалось значительно больше. Не Кормак их накрыл, а они его…

Я пропустил одно заклинание…

Чувствуя, как все тело обдало режущей, сводящей с ума болью, как насквозь пропитывается кровью одежда, я со злой иронией подумал, что получил по заслугам…

Изобретатель этого адского проклятия сам стал его жертвой… Насмешка судьбы…

Можно было бы испустить свой чертов дух прямо тут — на холодной, замызганной грязью брусчатке, но… в голове вдруг вспыхнул образ… милое личико моей любимой девочки…

Еще раз…. Еще один раз увидеть ее… Еще раз…. Успеть коснуться и поцеловать…

Собрав всю свою волю в кулак, пытаясь забыть о жутких ранах и боли, я подумал о Гермионе и трансгрессировал прямо в гостиную.

Сил уже почти не осталось, и я, как был, рухнул на диван…

— Хозяин! Хозяин! Хозяину плохо! — писк Тинки резал мне слух…

— Сэр, что с вами? Вы ранены? — а вот этот перезвон колокольчиков я готов слушать вечно… Таким я его и запомню… ее нежный голосок…

— Точно подмечено, — усилием воли прохрипел я, чувствуя, что вот сейчас и захлебнусь кровью.