Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
Я молча взмахнул палочкой, призывая из столовой подарок: а смысл тянуть до утра? Внушительный сверток завис перед девушкой.
— С Рождеством, Гермиона.
Она вздрогнула, мысленно возвращаясь в гостиную… ко мне…
— Спасибо, сэр, но не стоило…
— Там ничего особенного, — холодно заметил я. Кажется, ее плохое настроение окончательно передалось мне.
Я наблюдал, как проворные девичьи пальчики справляются с ленточками, аккуратно избавляя содержимое от упаковки…
Наконец-то за весь вечер я увидел неподдельный восторг на лице Грейнджер. Мой подарок на самом деле был незамысловат:
— Спасибо, сэр, это чудесный подарок.
С той самой ночи, когда мы вернулись из Норы, Грейнджер больше ни разу не назвала меня по имени…
— У меня тоже кое-что для вас есть, — прервала мои не самые радостные мысли девушка.
Она выбежала из комнаты, но почти сразу вернулась, протягивая мне сверток.
Развернув, я обомлел: с рисунка на меня взирал… я сам. Гермиона нарисовала мой портрет. Только вот этот Северус был каким-то… добрым, что ли… Смягченные черты, не такой грозный взгляд, каким я всегда славился, на лице не ухмылка, а едва заметная улыбка…
— Я не очень-то похож на себя тут, — только и смог выдавить, вместо благодарности.
— Вы тут настоящий, — негромко проговорила девушка.
Неужели рядом с ней я становлюсь таким?
Что делает с людьми… любовь?!
Несмотря не некоторое оживление вечера во время обмена подарками, немного погодя Гермиона опять начала нервничать…
Я видел это по ее переплетенным пальцам рук, по ее закушенной губе, по отсутствующему взгляду…
— Сэр, можно мне пойти в комнату? — тишину, до этого разбавляемую только потрескиванием дров в камине, резанул ее голосок. — Я себя неважно чувствую.
— Вы могли и не спрашивать, — раздраженно заметил я, переходя опять на официальное обращение. — Вам принести зелье?
— Нет, спасибо. Я просто хочу прилечь, — казалось, она просто ждет не дождется того момента, когда сможет от меня отделаться.
Звуки поднимающихся по лестнице шагов неприятно отбивались в сердце.
Да уж… Отличный Рождественский вечер!
***
Оставшийся праздничный вечер я решил провести именно так, как большую часть своей жизни. И даже пойти дальше. Совместить два в одном: напиться до зеленых гиппогрифов, сидя в библиотеке с очередной заумной книгой.
Вот только строчки не хотели читаться, а виски неприятно жег горло…
А в груди нарастала злоба, смешанная с непониманием и отчаянием!
Вот стараешься сделать праздник сказочным, а тут такая неблагодарность!
Этим женщинам не угодишь!
***
Приоткрыв дверь в комнату Грейнджер, я чуть не задохнулся от страха.
Девушки не было. Ни здесь, ни в ванной, ни в моей комнате. В гостиной пусто. В библиотеке Гермиона тоже не появлялась: мы не могли разминуться. Я даже в лабораторию спустился на всякий случай.
Сбежала?! Но как?! Оповещающие чары ведь не сработали!
Быстро набросил мантию, готовясь рвануть за беглянкой. Закипая, не сильно надеясь на успех, произнес поисковое заклинание… и опешил от полученного результата.
Судя по всему, Грейнджер находилась во дворе.
Досада на свою паранойю и облегчение
от не преданного доверия дали весьма неприятный коктейль, но я тут же поспешил на улицу.Что сегодня творится с Гермионой?
На улице была какая-та чертовщина, а не погода: я даже не заметил, когда снег сменился дождем, превращающим сугробы в серую кашу.
Хрупкий девичий силуэт чернел в отблеске фонарей. Грейнджер неподвижно стояла на лужайке перед домом, подставляя лицо ледяным каплям. Сумасшедшая! Даже мантии не взяла! Стоит в одних джинсах и свитере!
На ходу расстегнул мантию и метнулся к девчонке. Она, кажется, даже не обратила внимания, когда ей на плечи легла тяжелая накидка.
— Пойдем в дом! — пробиваясь сквозь шум непогоды, произнес я.
Ноль реакции.
— Гермиона! — схватил девушку за плечи, разворачивая к себе лицом.
Глаза были закрыты, а капли дождя смешивались со слезами, которые нескончаемым потоком текли по щекам.
Да когда ж я так успел ее обидеть?!
Девушка что-то шептала. Пришлось напрячь весь свой хваленый шпионский слух, чтобы разобрать нечто очень похожее на «прошел год», «целый год».
Да что за истерика?!
Подхватив девушку на руки, отнес ее в дом. Гермиона не сопротивлялась, обмякнув в моих объятиях.
Усадив ее перед пылающим камином, высушил промокшую насквозь одежду. Тинки тут же появилась с теплым пледом, укутывая всхлипывающую девушку. Я метнулся за успокаивающим и противопростудным зельем. Когда вернулся, добрая домовая все пыталась влить в Грейнджер горячий чай.
— Мисс, выпейте, пожалуйста, — в огромных глазах Тинки стояли слезы.
— Оставь нас, — негромко приказал эльфихе, и та тут же исчезла.
Я сел перед Гермионой. Она невидящим взором смотрела перед собой, всегда ясные глаза были затуманены, по щекам продолжали катиться слезы.
Сколько ж эта девчонка может плакать?
Протянув руки, взял в ладони ее щечки, большими пальцами утирая слезинки, совершенно позабыв о зельях в кармане сюртука.
— Целый год, — шептали ее искусанные губы.
— Гермиона, что произошло год назад?
Интуитивно понял, что именно это событие было решающим в ее жизни…
Она вдруг посмотрела на меня осмысленно.
— Что тогда произошло? Гермиона, ответь мне!
Девушка лишь замотала головой и вдруг обвила меня за шею своими руками, прижимаясь лицом к груди. Ничего не осталось, кроме как обнять ее в ответ.
Грейнджер потихоньку успокаивалась, всхлипы стали едва различимыми.
— Именно поэтому ты сегодня сама не своя?
Девушка икнула, тяжело выдохнула, и до меня донеслась приглушенная фраза.
— Ненавижу Рождество…
— Знаешь, я тоже, — честно признался, — никогда не получается отметить по-человечески, вечно какая-нибудь ерунда случается. Помню, в прошлом году… — я нес какую-то ересь, пытаясь отвлечь Гермиону от переживаний и воспоминаний, — … и вот, представляешь, в самый разгар в кои-то веки спокойного праздника ввалился довольный Маклагген. Ты, кстати, помнишь его? Он учился на год старше на Гриффиндоре…
Почувствовал, как девушка вздрогнула, но не проронила ни звука. Ладно, буду дальше разглагольствовать… По крайней мере, истерика вроде прекратилась, и она уже не плачет…