Женщина приручает лаской, мужчина - терпением
Шрифт:
Вернется.
Не подтолкнет к новому злодеянию. Ведь иначе я разнесу эту Нору по кирпичику, по досточке… Я разыщу ее…
— Я не опоздаю, — шепнула девушка, когда я разорвал наши объятия и поцелуй.
Я смотрел вслед Гермионе и не мог дождаться минуты, когда буду видеть, как она идет в противоположном направлении.
Обратно ко мне.
***
Весь день я провел в лаборатории: дело не шло. Никогда я так плохо не работал. Руки тряслись, голова не соображала, а взгляд то и дело скользил по циферблату часов. Поганые стрелки будто издевались. Они так медленно
Я был на месте задолго до назначенного времени. Снег падал пушистыми хлопьями… Я всматривался в темноту и не замечал холода.
Не придет.
Я готов был взвыть от этого нахлынувшего осознания.
Не придет.
Сбежала.
Обманула.
Как я мог ей поверить? Зачем отпустил? Как можно было поддаться этому идиотскому порыву? Рыцарь хренов! Как будто она это оценит!
Я был готов прямо сейчас ворваться в этот чертов дом, яркие огни которого будто издевались надо мной. Забрать ее оттуда. Вернуть силой. Если Гермиона еще там…
Рука сама потянулась за палочкой. Пальцы судорожно сжали теплое, гладкое дерево…
Успокойся, Северус.
Мое внутреннее Я голосом разума пыталось прорваться сквозь пелену отчаяния, ревности и… боли.
Приехал ли этот сосунок? А если да… Что они там делают? Сидят всем огромным семейством за столом? Мирно беседуют в гостиной? Или…
От следующей мысли живот скрутило болью, грудь словно опять поразило режущее проклятие…
Или они уединились? С этим… с этим…
Странно, что моя волшебная палочка не переломилась пополам…
Окна этого несуразного дома потухли. И мне вдруг стало по-настоящему страшно…
Не придет… Ей же нужно было со всеми попрощаться, значит…
Я убью. Сотру в порошок их всех. Я…
Зажмурившись, попытался отогнать страшные картины того, во что могла вылиться моя ярость.
Посмотрел на часы: у Гермионы осталось пять минут.
Я вглядывался в кромешную темноту.
Четыре.
Перед глазами мелькали белые снежинки — только они видели мое отчаяние.
Три.
Ветер так завывал… Если я сейчас заору от боли, которая все глубже вонзала в меня свои ядовитые когти, вряд ли кто-нибудь услышит…
Две.
Я убью их всех.
Одна.
Вдалеке я уловил какое-то движение. Сердце даже пропустило удар, а дыхание перехватило.
Она вернулась.
Ко мне.
Вернулась!
Гермиона подошла очень близко, и, помедлив секунду, взялась своей холодной ладошкой за мою озябшую руку.
Мгновение — и мы дома.
Девушка выглядела умиротворенной, будто светилась изнутри, хотя плечи слегка поникли… И с каких пор я начал подмечать такие крошечные детали?
А она вдруг рванула ко мне и, обвив руками шею, начала осыпать короткими поцелуями лицо. И сквозь пелену удивления и нахлынувшего счастья, я слышал ее шепот:
— Спасибо, спасибо… Северус…
Гермиона впервые назвала меня по имени…
Комментарий к Глава 15.
– Заветное желание Грейнджер.
Дорогие читатели, я очень Вам благодарна за то, что Вы откликнулись на мою просьбу, озвученную под прошлой главой.
Поверьте, Ваши комментарии помогли собраться и немного
переделать эту главу.Отдельное спасибо моей прекрасной бете, которая даже после переделки подсказала, где еще нужно добавить чего-нибудь душещипательного. Спасибо тебе!
В общем, эта глава одна из моих любимых, поэтому я очень жду ваших впечатлений и критики. Возможно, я чего-то тут не вижу.
Спасибо заранее за Ваше понимание и участие!
========== Глава 16.
– Все ли любят Рождество? ==========
Оставшееся время до Рождества прошло очень спокойно, размеренно и даже как-то уютно…
Единственное, я не мог не заметить, что Гермиона с каждым днем становится все более задумчивой, немного рассеянной. Ее будто что-то подтачивало изнутри. Но я надеялся, что все изменится в Сочельник…
Погода в этом году была весьма неустойчива, но накануне праздника выпало много снега. Я заранее приказал Тинки после обеда увести девушку на прогулку, чтобы самому все приготовить.
Когда эти двое скрылись, я тут же взялся за дело: небольшую, пушистую, но идеальную по пропорциям елку я присмотрел уже давно, практически сразу, как решил устроить для нас маленький праздник. Можно было, конечно, что-нибудь трансфигурировать, но хотелось настоящего аромата хвои.
Левитируя красивые, разнообразные фигурки на ветки, я ощущал себя почти мальчишкой: тогда я с восторгом наблюдал за действиями матери. Даже отца в то время не раздражали ее способности.
Еще взмах палочки — и по всей комнате медленно закружились крохотные, неосязаемые, переливающиеся в отблеске свечей снежинки… не тающие, не приносящие холода…
Все было готово.
Последний взмах — и изысканный ужин, заботливо приготовленный Тинки, оказался на празднично сервированном столе.
Я был доволен своими трудами.
На дорожке, ведущей к дому, послышались шаги и голоса. Возвращаются.
Тинки тут же испарилась, а я, взяв Гермиону за озябшую ладошку, провел в гостиную, предвкушая удивление и восторг…
Но… Что-то в очередной раз пошло не так.
Девушка во все глаза уставилась на наряженную комнату, бледнея и еще больше зажимаясь.
И что я опять сделал не так?
Кажется, этот вопрос я все-таки произнес вслух, потому что девушка тут же натянуто улыбнулась:
— Все замечательно, честно… Я просто не ожидала…
— Я хотел сделать сюрприз, — признание далось нелегко.
Видно, причиной моей неуверенности стала ее неожиданно прохладная реакция.
Напряжение, возникшее между нами, не уходило… Мы молча отужинали…
Девушка делала все автоматически, смотря куда-то сквозь меня немигающим взглядом.
Да что, черт возьми, происходит?!
Я как будто вернулся на несколько месяцев назад, когда Гермиона впервые переступила порог моего дома…
После такого провального начала вечера, мы устроились около камина. Я заметил, что Грейнджер все поглядывала на входную дверь… Создавалось впечатление, что она ждала, что кто-то сейчас ее снесет с петель. Девушка то и дело нервно закусывала свою пухлую губу…