Жертва

Кассийский маг лишь усмехнулся, поправил ворот туники, и мелькнула на его шее и пропала вязь незнакомой Рэну татуировки.

— Хариб? — выдохнул Тилвер, и впервые в его голосе появился неподдельный страх, а его недавняя бравада куда-то делась. — Ты хариб?

— И что же тебя так испугало? — заинтересовался незнакомец, сжимая пальцы, и виссавиец захрипел, и выдохнул неожиданное:

— По...щади... что хочешь сделаю, только пощади... — вмиг растеряв свою уверенность.

— Убери это и пощажу, — пообещал кассиец. — Я никогда не вру, виссавиец. Нет необходимости... так что?

— Не могу...

— Бесполезен, — сразу же ответил кассиец и щелкнул пальцами. Куда-то исчез Тилвер, зашевелился, приходя в себя Деран, и кассийский маг плавно всплыл в воздухе, а в руке его появилось, расширилось что-то, что отозвалось в душе Рэна бешенным страхом. Магическое оружие, клинок, принесший много смертей, беспощадный и всегда алчущий крови. Оружие телохранителя силы. Чей хариб этот человек?

— Лан, осторожнее! — крикнул кто-то. — Попробуй и возвращайся! Ты нам сейчас живым нужен!

— Меня не так легко убить, — усмехнулся незнакомец, нет, Лан, хариб Алдэкадма, и глаза его блеснули синим.

Волна, упругая, хлесткая, долбанула ствол дерева синей плетью. Тотчас прилетел ответный удар, вновь окатило пылью и мелкой трухой, плавно опустился перед Рэном невозмутимый Лан.

Дер неожиданно закашлялся, Рэн ошеломленно поднялся, глядя, как стекает на землю защищающий их щит. Еще один виссавийский маг, высокий и широкоплечий, но такой хрупкий на фоне Лана, сверкнул зелеными глазами, посмотрел вновь на дерево и сказал:

— Тоже жрет магию?

— Увы, — ответил Лан. — Клинок ей тоже особого вреда не причинил. Я могу попробовать прорваться...

— Только силы потратишь, — выдохнул зеленоглазый и спокойно шагнул вперед, прямо к отравленному тварью, все более приближающемуся к ним кругу. Он снял перчатку и, раньше, чем Рэн и слово успел вставить, положил голую ладонь на почерневшую, будто покрытую сажей поляну. И сразу же пробились сквозь землю, овили тонкие пальцы едва заметные нити. Незнакомец посерел весь, из глаз его полилось синее пламя, и Рэн вдруг понял, что перед ним еще один высший. Хариб и высший...

— Из темных земель... росток... — зашептал зеленоглазый, — больно... забрали от матери, сильной и великой... увезли в чужую землю... обещали магии, много магии... тут много, но дома больше... и магия тут невкусная... другая... этот маг вкусный... его кровь... много магии, старой, другой... но нельзя съесть... ранил, он ранил! Больно! Закрыл... не могу добраться... слабеет... скоро... скоро обоих...

— Хватит! — Лан положил руку на плечо зеленоглазого и резко потянул его на себя. Порвались тонкие нити, охватывающие ладонь, зеленоглазый без сил упал на землю и стер с губ алые капли.

— Значит, их там двое... — задумчиво продолжил Лан, подавая зеленоглазому руку и помогая подняться, — вот почему Киар тоже не отзывается. Ну, целитель, молодец! Заманил в ловушку обоих братьев.

— Киар... — выдохнул зеленоглазый. — Ты... ты... осмеливаешься так просто звать Киара? Но...

— А ты не осмеливаешься? Надо же. Да ты боишься... ты, хариб Тисмена, одного из двенадцати, меня боишься? Да ты совсем, дружок, обнаглел!

Еще один хариб? У Рэна голова шла кругом. От жары ли, от едва ощутимого, но пронзающего воздух, ядовитого испарения, от дивного диалога кассийских магов. Почему здесь так много харибов? И почему зеленоглазый, до сих пор обращавшийся с Ланом как с хорошим приятелем, если не другом, вдруг отшатнулся?

— Ты... Ты один из них?

— Успокойся, Алод, — вмиг перестал улыбаться Лан. — Я не один из них. Но я и не враг тебе и твоим друзьям. Тем более, твоему архану. Я всего лишь исполняю ошибку своего носителя. Это из-за того, что он почти убил Армана, целитель судеб вновь перестал верить своим братьям. А зря. Вот сейчас мы ему это и докажем...

— Лерий? Вы... вы... пробудились?

— А какой ритуал, по-твоему, сейчас мой отец проводит с твоим арханом? — Лерий успокаивающе похлопал Алода по плечу. — Мы все проснемся в душах своих носителей. Привыкай. Будешь от меня шарахаться, накажу, и даже твой архан и его вторая душа мне не помешают. Забудь о страхах, нам некогда сейчас бояться, давай думать. Носитель Аши ранен, но жив. Благодаря силе Киара. Киар сумел ранить это дерево, а его сила...

— ...сила некроманта... — вмиг будто успокоился и задумался Алод.

— ... смерти, деревцу не совсем нравится. У нас пока только один действующий боевой некромант, Киар, но он слаб после ранения своего носителя, это раз. Два — только он сейчас удерживает дерево от поглощения братьев. Но осталось ему немного... дерево медленно, но все же жрет и его магию.

— Что мы можем? — отчаянно выдохнул Алод.

— Мы? — усмехнулся недобро Лерий. — Мы можем многое. Подойди, Рэн...

Рэн, сказать по правде, с удовольствием бы не послушал... но ведь Лерий был одним из двенадцати, а значит...

— ... правильно, — чаровал словами Лерий, — Аши мне брат. И Киар мне брат. Я сделаю все возможное, чтобы их носители не ушли за грань. И ты мне в этом поможешь, слабое и глупое создание моей тетки. Видишь ли, — он покрутил в руке клинок, и клинок вытянулся на глазах, превращаясь в боевой посох. — Твоя сила ведь тоже, как и сила Киара... от Айдэ...

— Я...

— Давай не будем, мальчик. Ваша Виссавия принадлежит Кассии, это значит, что вашим богом смерти, как и нашим, является мой дядя. Он дает тебе силу. Ту самую силу некроманта, которой так боится наше милое деревце.

— Но я... не умею...

— Не боевой, помню. Вы, виссавийцы, слабые как котята. Моя тетя вас слишком разбаловала, а нам теперь страдать. Встань. Сомкни пальцы на посохе...

— Я должен драться? — ужаснулся Рэн, но приказ выполнил.

Посох оказался дивным на ощупь, будто покрытым мягкой, шелковистой кожей, будто живым... пульсирующим в пальцах и так охотно отзывающимся на силу Рэна. Орудие смерти... подарок, по слухам, самого Айдэ своему племяннику.

— Ты ведь души ведешь за грань, помнишь? — шептал на ухо стоявший за спиной Лерий. — Своей силой. Выпусти ее, отдай посоху. Отдай столько, сколько можешь. Помни, чем больше посох впитает твоей магии, тем больше шансов вытащить твоего наследника. Ты мне веришь, Рэн?

— Верю, — без колебания ответил хранитель смерти. — Твой носитель побратим моего друга... разве я могу тебе не верить...

И даже почти не слышал, как полубожество повторило «твой» и засмеялось. Все вокруг отдалилось: брат, кассийцы, тварь, пришедшая из другого мира. Была лишь сила, темным туманом льющаяся через ладони. Был лишь довольно урчащий, одаривавший теплом посох. Было единение с магическим оружием, забравшим столько жизней...

От чужих смертей Рэна воротило. До позывов рвоты, до невольной дрожи. Но посоху это даже нравилось, посох уже и сам пил из Рэна силу, и не только силу... его жизнь, его память, его боль и его сомнения... забирал все, оставляя лишь выжженную черным пламенем пустыню...