Жертва

— Увы? Ты тоже в меня не веришь?

— Кто это тоже? — улыбнулся Арман. — Мы все в тебя верим, но твоя смерть нам всем будет стоить слишком дорого. Боюсь, мы не можем себе позволить оплатить эту цену. Но ты ведь, как всегда, полезешь рисковать?

— Ар... — начал Рэми и умолк, когда различил приглушенные, будто проносившиеся через гущу воды, крики. Поняв, кто их глушит, и кто кричит, он с гневом посмотрел на Илераза:

— Пропусти его!

— Я отвечаю за вашу безопасность, мой архан, сейчас не время...

— Я должен повторять приказ? Пропусти, или я разнесу твой щит вдребезги, а ты знаешь, мне это дорого будет стоить!

— Рэми! — пытался остановить его брат, но Илераз вздохнул и все же выполнил приказ.

Деран, а именно он кричал у щита, вбежал в покои, упал на колени, склонил голову, и прошептал:

— Чем мой брат тебя так разгневал, что ты его наказал? Умоляю, скажи, я все попытаюсь исправить!

— Кого я наказал? — не понимающе спросил Рэми, медленно поднимаясь. И только сейчас вдруг понял, что ему не только Виссавии не хватает... что не только богиню он...

— Мой брат! — чуть не плакал Деран. — Я не могу его разбудить, Лезарий сказал, что это невозможно, что еще немного, и он... Что он натворил? Я прошу тебя, скажи! Я постараюсь все исправить... умоляю... сон смерти... прости, прости, но скажи за что! Я постараюсь исправить! Я все сделаю, не отнимай у меня брата, ради богини... прошу! Мой вождь, не отнимай у меня брата!

— Прости, мой архан, — вмешался Илераз и выхватил из полумрака неподвижно стоявшего Нара.

Раньше, чем Рэми и слово успел сказать, высший обнажил тонкий клинок и полоснул Нару по плечу. Рана была пустяшная, крови, правда, много. Деран все так же дрожал на коленях, а Илераз толкнул к нему Нара и приказал:

— Исцели! Я должен убедиться, что ты не один из них!

— Кого их? — непонимающе прошептал Деран, но рану исцелил. Легко, почти неосознанно, и вновь начал молить:

— Прошу тебя... ты же милостив ко всем этим кассийцам, будь милостив и к моему брату, умоляю!

— Ты как посмел! — выдохнул Рэми, но тут же вмешался Нар:

— Мой архан, если это было необходимо, то ничего страшного. Прошу, не гневайся, мы не хотим, чтобы тебя опять привели в ловушку.

Рэми подал харибу брата руку, помог ему подняться, и жестом приказал отойти в сторону. Все еще не понимая, он опустился на корточки перед дрожащим Дераном, пригляделся к бледному, растрепанному целителю и мягко спросил:

— В чем ты меня обвиняешь? Я наказал Рэна? Сон смерти? Ты пошутил ведь... я...

— Мой архан, — позвал Илераз.

— Где мой дядя? Почему ты держишь над нами щит? От кого меня защищаешь? В Виссавии?

Спросил и захлебнулся словами, вспомнив чуть было не убивших его виссавийцев. Как он мог забыть...

— Мой архан, нам надо дождаться принца...

— Принца! — усмехнулся Рэми, вспыхивая силой. — Ты мне предлагаешь дождаться кассийского принца, чтобы узнать, что происходит в Виссавии?

— Тогда хотя бы возвращения дяди...

— А Рэн умрет? — прохрипел Рэми, заметив, как вздрогнул, как от удара, молчавший теперь Деран. — Он правду говорит? Я погрузил Рэна в этот сон?

— Мой архан, это не совсем так...

— Не совсем? — перебил Рэми, чувствуя, как поднимается к горлу, не находит выхода, гнев. — А как?

Арман хотел что-то сказать, но Рэми лишь загустил кокон дяди, и брату пришлось замолчать. Это касается только Рэми и его людей! Илераз был его человеком, братом его побратима, и он скажет правду, даже... если не хочет ее говорить.

Воин юлил, явно не в силах подобрать слова, и это нравилось Рэми все меньше...

— Ты... ты не знал, кто из них... потому... мой архан, дождитесь принца и телохранителей, хотя бы вождя. Один вы с этим не справитесь!

— Один это сделал и один не исправлю? — прохрипел Рэми. — Ты издеваешься?

— Рэми, он прав! — вмешался Арман. — Тебе лучше остаться здесь!

— Это моя ошибка и мне ее исправлять. А ты, — он повернулся к Илеразу, — останешься с моим братом. Тебе и другим магам запрещается выходить из замка.

— Но... принц приказал...

— Пока принца здесь нет, ты слушаешь моих приказов, ты забыл? Забыл, что это моя страна, моя ответственность и моя вина? Так мне с этим и разбираться!

— Мой архан, — обратился вдруг к нему Нар. — Ты сейчас слаб. Если хочешь идти, то иди, но возьми с собой это, — он протянул Рэми знакомый амулет на шелковой нити. Наполненный виссавийской силой. — Твой брат под защитой магов, ему пока это не понадобится.

— Я скоро вернусь, — пообещал Рэми, входя в переход. Но амулет взял и на ходу повесил его на шее. Если так брату будет спокойнее, то почему бы и нет.

За переходом была скромная, небольшая комнатушка: кровать; письменный стол, на котором лежали книги и мелко исписанные листы бумаги; черные одежды, небрежно накинутые на спинку стула. Душно... здесь тоже душно. Лил в небольшое окно злой зной, медленно плыли в медовом мареве пылинки. Вяло на столе в толстом горшке какое-то уродливое растеньице с мясистыми листьями.

Рэн мирно спал на кровати, рядом с ним стоял виссавиец в зеленых одеждах. Подумав, что растеньице надо бы полить, Рэми жестом приказал отойти виссавийцу, подошел к спящему, коснулся его плеча, и холодно спросил:

— Деран, ты проверял брата лично?

— Нет...

— Тогда почему бредишь о сне смерти! Рэн спит, слышишь, крепко спит, смотри сам, идиот! Сейчас разбужу его и возвращаюсь в замок дяди, дальше разбирайтесь сами.

Деран посмотрел недоверчиво, повернулся ко второму целителю и спросил:

— Ты обманул меня, но почему?

Рэми провел ладонью над лицом Рэна, и в тот же миг хранитель смерти вздохнул глубоко, открыл глаза, недоуменно посмотрел на брата, на Рэми, а потом на горшок с растеньицем.

— Откуда это?

Рэми пожал плечами. Что ему это дивное оно? Некрасивое, с угловатыми толстыми ветвями и мясистыми листьями. Надо возвращаться к брату, с Рэном и Дераном он разберется позднее.

И в этот же миг деревце покачнулась, второй целитель, о котором уже все забыли, посмотрел как-то холодно и с насмешкой, блеснуло на груди яркой вспышкой, и узловатая ветвь уродливого растеньица чуть отклонилась, вонзилось не в грудь, а в плечо коричневым клинком, пришпилила к деревянной стене. Что-то упало за стеной с глухим стуком, Деран закричал, Рэн бросился к Рэми и был отброшен к стенке тугим ударом, а по рукам и ногам Рэми поползли тонкие ветки, оплетая, крепчая на глазах...