Жертва

Плывущий на волнах его силы, Рэми вслушивался в далекие голоса, в шуршание магии, вдыхал пьянящий пряный аромат, и где-то краешком сознания понимал, что так быть не должно. Что ритуальные ворота, через которые он должен был пройти, были наполнены не белым сиянием, а синим. Что пахло вокруг не морозной свежестью, а пряным. И что шелестевшие рядом голоса были не приветственными, а осуждающими:

— Кто это?

— Почему его сила синяя?

— Что это за чужак?

— Он хочет стать вождем Виссавии? Осмелится ли?

— Это же дитя Кассии, зачем он в Виссавии?

— Посмотрите, татуировки на его руках?

— А эта руна?

— Сын Радона? Что нам за дело до Радона? Мы подчиняемся только Виссавии.

— Как осмелился сюда прийти?

— Кто его представит?

— Он убил вождя Виссавии, чтобы взойти на трон?

— Почему Виссавия его не привела?

— Он пришел сюда без покровительства богини?

— Как осмелился?

— Может, убить его? Сначала помучить, потом убить?

— Чтобы знал свое место…

— Место, место… это там ты великий маг, тут ты ничто.

— Никто.

— Никогда.

— Ты не станешь вождем никогда.

— Ты не покинешь это место.

— Думаешь, глупые узы тебя спасут?

— Думаешь, тот, держащий тебя, поможет?

— Ты всего лишь кассиец!

Серый сгусток коснулся крыльев, и Рэми зашипел от неожиданной боли. Упали на магический круг капли крови, что-то прошептал на ухо Нэскэ, зашуршали нарисованные синим руны, изменяя, выправляя рисунок.

— Еще нет, — выдохнул Рэми, и его услышали: синее сияние прогнало грязное, серое, тени зашипели, расползаясь, их голоса стали едва различимыми, а от крови Рэми на магическом круге начало расходиться белоснежное сияние. Рэми не знал, почему белоснежное, ведь Виссавия сейчас спала. Не понимал, почему так тянет в груди, почему бежит по губам горячая кровь и обжигает болью крылья. Он смотрел перед собой и видел…

— Дедушка, — прошептал Рэми, почувствовав, как льются по щекам слезы восторга.

— Здравствуй, малыш, — сказал такой молодой, такой знакомый дедушка, и Рэми выскользнул из взрослого тела трехлетним ребенком, зарылся испуганно в белоснежных одеждах. Вдохнул полузабытый, но такой родной запах зимней свежести, и понял вдруг, что уже был тут. И что круг для него уже создавали. И его уже представляли этим духам. И тогда он дрожал от страха, держась за одежды дедушки, а дедушка уговаривал не бояться. Никогда не бояться, ведь он дома. Ведь это его клан, его сила, его Виссавия. Что все это будет ждать его возвращения, и однажды он займет то место, что причиталось ему с рождения. И нужный ритуал начали уже тогда…

… чтобы сегодня закончить!

— Иди на зов, Рэми, — сказал дедушка. — Не сомневайся, я рядом. Мы все рядом. Там, за вратами, твоя душа, твое тело преобразятся, и наша сила поможет тебе. Иди!

И легонько толкнул в спину.

Вновь появившиеся ворота были наполнены густым синим туманом и походили на проход за грань. В чем-то это и была смерть. Начало нового, крах старого. Рэми раскрыл крылья, легко взлетел, и, подчиняясь зову, вплыл в манящий туман. А там… там была чужая и знакомая сила… мягкий покой, пронизывающая душу сладость, и туман забытья… Братья были рядом. Аши был рядом. Предки, умершие родственники… Вели душу через очищающий огонь, помогали расправить горящие синим пламенем крылья, и не дали упасть в ужасающую пропасть безумия.

Там была свобода, падение, взлет и новая жизнь…

— Дядя, прости, — прохрипел Рэми, и слезы все так же лились по его щекам, круг под ним из синего стал белым, а белоснежная сила вытеснила синие сполохи внутри.

— Ви! — позвал Рэми. — Ви! Ну же… Ви! Ты добилась своего… Просыпайся!

Радон замолк, засмеялась счастливо Виссавия, подхватила волной своей силы, и спину прожгло болью так, что Рэми глухо застонал.

— Я так долго ждала тебя, мой мальчик.

— Вот и все, — прошептал на ухо Нэскэ. — Спи, вождь Виссавии. Помни: с этого момента ты не будешь жертвовать ни для кого. Самым важным для тебя будешь ты сам. Твоя безопасность.

— Я помню, мой повелитель, — прошептал Рэми, погружаясь в глубокий сон.

Спину жгло невыносимо.

Крылья его исчезли, Рэми полетел вниз, прямо в гаснущий на глазах круг, и его подхватило волной знакомой силы, плавно опустило на пол:

— Кадм, — прошептал он.

— У тебя получилось, малой, получилось, — ответил Кадм, но почему-то в голосе его не было радости.

Будто они проиграли, а не выиграли.

Тихо звенела, приветствовала нового вождя Виссавия.

***

Светало, кутало все вокруг в синевато-розовый. Виссавия просыпалась после одуряющего зноя. Повеял легкий ветерок, зазеленели леса, заветвились, засверкали на солнце полноводные реки. Пронзил все вокруг птичий щебет, вспорхнули в небеса счастливые пегасы. Сила богини наполнила каждую травинку, каждый лучик света, и одеяния лежащего на кровати Рэми быстро сменились с синего на белоснежные. Виссавия предъявляла права на своего вождя, но в то же время не гнала сидящего на подоконнике Мираниса:

— Как же тут красиво, — прошептал Миранис.

— Мир, — в полубеспамятстве выдохнул на кровати Рэми, — ты вернулся.

— Твой брат… — решился проверить Миранис.

— Лиин, — позвал Рэми. — Посмотри, что с Арманом.

Вот оно как. Посмотри…

— Сам не пойдешь?

— А я должен? — удивленно спросил Рэми. — Мои люди вполне справятся.

— Уж не знаю, нравишься ты мне таким или нет, — усмехнулся Миранис.

Но хотя бы с большей вероятностью будет жить.

— Одолжишь Лиина моему отцу на пару дней? Им сейчас не хватает опытного целителя, которому можно было бы доверять.

— Когда Лиин вернется, он полностью в твоем распоряжении, мой принц, — ответил Рэми, погружаясь в тяжелый сон.

«А как же Аши?» — сразу же разрушил красивую сказку Кадм.

«Виссавия обещала Нэскэ, что позаботится об Аши. Она будет наполнять его силой так же, как наполняет силой своего драгоценного наследника, — мысленно, чтобы не тревожить сна Рэми, ответил Миранис. — Но, вижу, ты все равно не доволен».

«Если бы я знал, что полубоги собираются пожертвовать Рэми…»

«Думаешь, это жертва? — улыбнулся Миранис, усаживаясь на подоконнике поудобнее, и раскрывая на коленях книгу. — Как по мне это спасение. Рэми обласкан богами, любимый сын Виссавии, и теперь точно в безопасности. Прикажи Лиину отправиться к моему отцу».