Жертва

— Я не смею, но…

— Что происходит? — остановил их спор Элизар. — Арман, если тебе нужна помощь, скажи.

— Зачем Нэскэ явился в Виссавию?

— Он сказал, чтобы исправить то, что сделал твой брат. Большего я не знаю.

— Тогда зачем ему встреча со мной? Чтобы легче было заставить Рэми сделать то, что они хотят? А я должен позволить себя использовать? Да ни в жизнь!

Элизар же смотрел на раскрывшийся за спиной Армана переход и честно хотел предупредить, но не успел: вышедший Лерий усмехнулся язвительно и сказал:

— Какого же ты плохого о нас мнения. Но раз тебе нужно личное приглашение, считай, ты его получил, — он легким жестом толкнул Армана в переход, а потом поклонился Элизару:

— Вождь, мы знаем, что вы питаетесь лишь приготовленным Виссавией эльзиром и не обещаем чего-то подобного, но, может, вы изволите с нами отужинать? Мы постараемся удовлетворить ваш притязательный вкус.

И, глядя в насмешливые глаза полубога, Элизар понял, что выбора нет и не будет. Но и сопротивляться, в отличии от Армана, даже не думал. Лишь кивнул и спокойно вошел в переход. Если уж придется идти на этот ужин, то он хотя бы сделает вид, что идет туда добровольно.

***

Арман и очнуться не успел, как его грубо толкнули в переход. Лерий был так же ироничен и беспощаден, как и Кадм, не спрашивал, а делал, и Арман вылетел с другого конца перехода и упал бы, если бы кто-то не удержал его за плечо. Унизительно-то как. Он, старшой столичного дозора, глава гордого северного рода, чуть не упал на колени, будто последний рожанин. Да и вообще, как с ним обращаются-то!

— Наконец-то ты пришел, Арман, — сказал кто-то, и, быстро оглядевшись, Арман чуть успокоился. Ничего особого. Огромный храм, судя по тому, что они в клане, Виссавии, полумрак между тонкими, белоснежными колоннами, проблескивающая через окна серость сумерек, и небольшой круглый стол, освященный неярким светильником. За столом — невозмутимый Миранис, нет, Нэскэ, рядом, Тисмен и Лерин. И все… едят.

— Слышал, ты сегодня весь день создавал духов, не так ли? — спокойно сказал Нэскэ. — Может, съешь с нами?

— Ты позвал меня для этого? — удивился Арман. За спиной его появился Элизар, за ним Лерий, и оба с невозмутимостью статуй уселись за заставленный приятно пахнущими яствами стол.

— Почему бы и нет? — ответил Нэскэ. — Ты носишь в себе душу моего брата. Почему удивляешься, что я о тебе беспокоюсь. Насколько я помню, Деммид всегда заботился о тебе, как о родном. Ведь ты сын его дорогого друга. Так что садись, давай.

Арман сел. Бриан поставил перед ним тарелку с залитым каким-то соусом мясом, и Арман украдкой посмотрел на вождя. Виссавийцы ведь вегетарианцы. Но Элизар спокойно себе попивал какое-то зелье из чаши, и не обращал внимание на то, что едят рядом с ним. Лерий вот и не стеснялся. Живо принялся за истекающую соком баранью ногу и съязвил, умудряясь не перестать при этом есть:

— Этот идиот вообразил, что его пригласили, чтобы помочь урезонить Рэми, представляешь? Потому и не являлся. Пришлось идти самому… Арман, теперь ты мне должен, из-за тебя пришлось оторваться от столь шикарной трапезы. А мне так редко удается поесть в пробужденном сознании.

— Думаешь, я без тебя не справлюсь со своим целителем судеб? — спокойно спросил Нэскэ. — Эррэмиэль уникален, не спорю. Но он носитель Аши, а с носителями братьев я всегда умел разговаривать. Каждый из вас со мной связан узами, каждого я могу в любой момент урезонить. Все же вы высшие маги и иногда ведете себя как дети. Кто-то должен вас останавливать, пока вы не слетели в пропасть.

«Вас», «вы», Арман похолодел. Он вдруг подумал, что единственный здесь, кто не связан с Нэскэ узами. Может, не напоминать об этом лишний раз? Кусок не лез в горло, меж лопаток пробежала искра опасности, но Арман ел и всеми силами старался сделать вид, что ничего не произошло. А когда поднял взгляд, понял, что Нэскэ смотрит на него. Смотрит внимательно, изучает взглядом. А потом улыбается так, открыто, как часто улыбался Миранис, и продолжает:

— Ешь, ешь. Лан сказал, ты весь день не ел. После столь серьезного ранения, это, по крайней мере, глупо. После Алод тебя осмотрит, и ты отдохнешь.

— Где Рэми?

— Медитирует в восстанавливающем коконе.

— Ты не хочешь, чтобы я поговорил с братом?

— Зачем? Мы уже поговорили. Сейчас он приготавливается к ритуалу. А я решил, что мне стоит воспользоваться передышкой и поговорить с тобой.

— Я могу видеть брата?

— Ты только что избегал встречи со мной, хотя знал, что Рэми здесь. Так зачем ты теперь хочешь видеть брата?

— Что это за ритуал?

— Это тебя не касается.

— Он в моем роду…

— Ненадолго. Скоро он не будет ни в чьем роду. Спасибо за помощь, но Рэми больше в ней не нуждается. Как и в защите от меня и моих решений.

— Я так не думаю!

— Значит, поешь после разговора, — спокойно ответил Нэскэ, и Арман задохнулся, когда его вместе со стулом швырнуло о ближайшую колонну. Он очнуться не успел, как Нэскэ заставил его встать, и, приперев спиной к колонне, сжал его шею. Несильно. Но и этого хватило, чтобы Арман начал задыхаться, и все вокруг поплыло в унизительной слабости.

— Послушай меня, Арман, — так же спокойно, будто ничего не случилось начал Нэскэ.

Арман пытался вырваться, но где там. Глаза Нэскэ сияли синим, на лбу его появилась руна, по полу в сгустившихся сумерках поплыли вихри тумана. Это было силой повелителя, но другой, незнакомой, сконцентрированной, от которой пылало в легких и голова шла кругом:

— Ты чего-то не понимаешь, — прошептал на ухо Армана Нэскэ. — Тебя позвали сюда не из-за твоего брата, а из-за тебя. Ты что возомнил о себе, дозорный? Если принял душу Киара, то все останется так, как прежде? Деммид приказал жрецам приглушить мой зов, ослабить наши узы, чтобы ты мог сделать то, что вознамеривался. Я благодарен тебе. И за Киара, и за ту ношу, что ты добровольно взвалил на свои плечи. И за это я дарую тебе год свободы. Последний. А через год, с праздником весны, ты так же, как и твой брат, выйдешь из северного рода, оставишь своих дозорных, и встанешь у бока моего носителя. Как его телохранитель.

— Но… — пытался возразить Арман. И сполз по колонне, когда Нэскэ его отпустил.

— А что ты думал? — холодно спросил Нэскэ, смотря на него сверху вниз. — Что я позволю тебе оставаться вне моей власти? До конца жизни откажусь от Киара? Да никогда этого не будет!

И гнев его так загустил воздух, что Арману стало душно.

— Но кто займет мое место? — выдохнул Арман.

— Это твои хлопоты, — спокойно отрезал Нэскэ, возвращаясь за стол. — Ищи себе замену, у тебя для этого год. Никакой род в Кассии не будет иметь такого преимущества, как один из моих братьев под контролем этого рода. Не смей больше игнорировать моих приказов, Арман. Верь мне, у меня есть способы заставить тебя подчиниться. Не думаю, что они тебе понравятся.