Жестокие Игры

Готова ли я к такому?

– Рисааль! – услышала вкрадчивый голос.

Погруженная в думы, не заметила, как в пустой читальный зал, залитый осенним светом, вошел господин ректор. Подскочила, поклонилась. Вновь села. Сердце колотилось, прыгало в груди. Ладони вспотели, и я, вспомнив о браслете, сунула руку в широкий подол синего платья. Высокая фигура в темной одежде приближалась.

Боги!

А что, если он увидит? Если поймет, какой именно браслет украшает мое запястье? И – самое страшное – что будет, если увидит и поймет, но ничего не будет?!

– Ну, конечно же, Рисааль! – услышала насмешливый голос. – Где я еще мог тебя найти?

Его слова задели за живое, хоть и давно зареклась реагировать на каверзные замечания Ильсара Шарреза. Вообще-то я могла быть где угодно! Нянчить крошек принца и принцессу Истинной Династии, или же отправиться с Тирри в гости к ее маме, или гулять с Крисом Рэнделлом по городскому парку, дожидаясь начала представления.

Промолчала. Вскинула голову:

– Да, лорд Шаррез! Вы, как всегда, правы. Где же мне еще быть, как не в библиотеке?

Подошел еще ближе, и я почувствовала специфическое дыхание Темной магии. В нем – солоновато-сладкие нотки жертвенной крови, тяжелый привкус заклинаний и странный дух некромагии. Как сильно же она отличалась от Светлой, идущей от Криса Рэнделла – легкой, тонкой, наполненной незримым присутствием Светлых Богов!

Ректор тем временем уставился в книгу, лежащую на столе.

– Вот, решила почитать на досуге, – сказала ему, после чего попыталась закрыть страницу, потому что с разворота предательскими сапфировыми глазами смотрел на мир тот самый браслет, что сжимал мое запястье.

Ильсар Шаррез не позволил.

– Что же могло заинтересовать одну из лучших…

– Лучшую, – угодливо поправила его.

– Лучшую адептку Академии Магии Гридара, – произнес он с усмешкой, – в этой… детской книжонке?

– Картинки, господин ректор! Есть о чем подумать. Про себя, про других…

– И о ком же ты думала? – улыбнулся он, словно уже зная ответ.

Не ошибся. Я думала о нем.

– О том, кто пришел за нами в чужой мир. Почти все… Вернее, многие из магистров. Король Кемира, его брат и даже Лайне оставила новорожденных близнецов. А вот вы… Вы не пришли, нет!

В ответ – пронзительный взгляд.

– Это написано в твоей книге?

– Это я видела собственными глазами.

Его губы дернулись, затем сложились в насмешливую улыбку.

– Этим утром я тоже увидел кое-что интересное. Жалобу на своем столе… Адепты Академии Магии самым возмутительным образом спалили два сарая, затем сровняли их с землей. Чем же они тебе не угодили, Рисааль?

– Построенные не в том месте, они портили мне вид, господин ректор… Зато я имела неудовольствие видеть трех соглядатаев из Гильдии Телохранителей. Ваши?

Лучшая защита – нападение. К тому же я, как всегда, оказалась права.

– Мои.

– Следите за мой, – протянула понимающе. – Зачем?

Присел на край стола, продолжая меня рассматривать. Мне захотелось убрать непокорный локон, что так настойчиво лез в лицо, но я вспомнила о браслете...

– Делу дали ход, Рисааль! – наконец, произнес господин ректор. – Орувеллы причастны, и тому есть доказательства. Но даже загнанные в угол, они все еще опасны.

– Что за доказательства?

Было что-то интимное в беседе в пустом читальном зале библиотеки. Только он, я и… факты.

– Орувеллы продумали все, до мелочей. Взвесили, подготовились. По ходу исполнения возникали небольшие проблемы, которые они устраняли быстро и безжалостно. Их игра была почти закончена, и они нашли подходящую жертву, на которую собирались свалить убийства. Но не рассчитали, что Рэнделл так неосмотрительно прыгнет за тобой в портал.

– Конечно же, – усмехнулась я, – за мной в портал мог прыгнуть только тот, у кого не хватает мозгов! Вы бы даже и не подумали...

– Упрекаешь меня, Рисааль?

– Что вы, лорд Шаррез! Какие могут быть претензии? Ведь так может поступить только тот, кто по-настоящему меня любит.

Произнесла и застыла, пораженная догадкой. Я знала, что Крис Рэнделл ко мне неравнодушен. Его поступки, семейная реликвия, что оттягивала мое запястье, свидетельствовали о том, что в полной мере я осознала лишь сейчас.

Он меня любит. Меня, Сайари Рисааль! Заучку с отвратительным характером, заочно поступившую на Высшую Магию. «Каждой бочке затычка», – дразнил меня в детстве двоюродный брат, дергал за косу, а я подкладывала ему в кровать лягушек и червяков.

Любит, а я…

Ильсар Шаррез на провокацию не повелся, и мой растерянный вид его не смутил. Ректор продолжал, как ни в чем не бывало:

– Позапрошлым вечером Шоун Орувелл подбросил амулеты Сигульфа в комнату Рэнделла, перед этим уничтожив записывающий кристалл. Затем в игру вступил Гленн Орувелл. Вчерашнее утро я встретил не только в компании нашей очаровательной королевы и Попечительского Совета, поставленного на уши, но и слетевшихся, словно мухи… Ну да, Рисааль! В Академию пожаловал Магический Контроль во главе с магистром Дорасом, – кажется, так звали старшего следователя, – который имел наглость заявить, что у него есть веские основания подозревать молодого лорда Рэнделла в убийстве адепта Сигульфа.

– Боги! – прошептала я.

– Затем свидетельствовал Шоун Орувелл, заявив, что следил за Рэнделлом. Видел, как тот якобы отрыл на кладбище амулеты и даже показал следствию место, – господин ректор усмехнулся. – Он привел их на мое кладбище!

Я знала, что означала эта кровожадная ухмылка. Никто и никогда не должен трогать кладбище Ильсара Шарреза! Сделавший это – по дурости или неосторожности – обречен, потому что наживает себе врага в лице ректора.

– Затем этот малолетний засра… Адепт Орувелл имел наглость утверждать, что Рэнделл спрятал вещи убитого в своей комнате. Следователи, естественно, нашли амулеты, но самого Рэнделла и след простыл, после чего магистр Дорас имел неосторожность обвинить его в побеге.

– Но ведь Кристоф все это время был со мной в чужом мире!

– Орувелл и Дорас оконфузились в присутствии не только Попечительского Совета, но королевы. Шоун Орувелл врал как сивый мерин, и королю это не понравилось. Со вчерашнего дня началось расследование, которое взял на себя Особый Отдел Тайной Канцелярии. Не слышала о таком?

– Нет.

– Гм… Я тоже не сказать, что особо в курсе, но ребята взялись за работу основательно. Старший следователь Дорас на данный момент отстранен от работы по подозрению в преступном сговоре. Орувеллы спешно покинули столицу. Говорят, сидят в одном из своих имений…