Жестокие наследники

Порталы поблескивали, как миниатюрные пруды, рядом с лесом калимборов, кроны которых были окутаны лентой тумана, такого густого, что он закрывал лавандовое небо.

— Тебе не кажется, что здесь было бы больше людей, если бы мы были дома? А как насчёт Розового моря? Я его не вижу. А ты?

Я резко обернулась и обнаружила, что Римо был прав, хотя ему и не нужно было так язвить по этому поводу. Не было розовой полоски воды, только высокие скалы, покрытые инеем тумана. Разочарование затопило меня, проникая до самого мозга костей, смывая всякое затянувшееся облегчение.

— Жестоко. Так жестоко.

Мне даже не хотелось уходить с платформы.

Римо спрыгнул с парящей платформы, которая, казалось, была соткана из листьев волитора. Он начал идти, но затем вернулся ко мне и поднял руки, чтобы помочь мне спуститься.

— Я не пойду.

Он нахмурился.

— Какой в этом смысл? Калимбор наверняка раздавит нас, потому что обязательно случится что-нибудь дерьмовое. Он, вероятно, расплющит треть наших тел, но пощадит наши черепа, ведь нет ничего забавного в том, чтобы покончить с нами слишком быстро?

— Никакой калимбор не упадёт на нас, принсиса.

Мне всё ещё не хотелось спрыгивать вниз и бегать по этой жалкой копии.

— Может быть, это и есть та камера, в которой мы встретим других.

Я посмотрела на него сверху вниз, совершенно не убежденная.

— Тут, кажется, достаточно гостеприимно.

Я прищурила глаза.

— Нет, это не так.

Затем я поняла, что деревья выстроились в ряд точно так же, как дома в прошлых мирах, всё аккуратно и симметрично.

Он не опустил руки.

— Мы партнёры.

— Злодей хочет отсидеться в стороне.

— Хорошо, — его руки начали опускаться. — Оставайся там, наверху. Если я снова умру… — он позволил своему голосу затихнуть.

— Я обещаю не садиться в поезд Ада, пока ты не воскреснешь.

— Что, если я не воскресну?

Фу. Я не могла поверить, что Римо прибегает к давлению на чувство вины. Должно быть, он почувствовал, что я смягчаюсь, потому что его руки снова изогнулись дугой. Даже при том, что я действительно хотела спуститься сама, я, вероятно, упала бы лицом прямо на его ботинки. Я выбрала меньшее из двух унижений, села на платформу, а затем прыгнула к нему.

Он поймал меня.

— Не могу поверить, что ты доверила мне поймать тебя, — сказал он, убирая пальцы с моей талии.

Я перевела взгляд на его глаза, пытаясь догадаться, мог ли он обманом внушить мне ложное чувство безопасности.

— Ты бы не посмел…

— Ты уверена? Я довольно смелый человек.

По правде говоря, я не была уверена. Объединение усилий для противостояния этому измерению, автоматически не сделало нас лучшими друзьями.

Зелень в его радужках потускнела.

— Я бы не уронил тебя, Трифекта, — проворчал он и принялся прокладывать тропинку через мягкий мох, оставив меня смотреть на его прямую спину.

— Прости, Римо, но моему разуму потребуется некоторое время, чтобы принять, что ты не жестокий наследник Грегора, который ничего так не хочет, как видеть, как я терплю неудачу и падаю.

Он остановился, но не обернулся, его пальцы сжались в кулаки по бокам.

Я направилась к тому месту, где он стоял, и обошла его неподвижное тело.

— В реальной Неверре ты бы меня не поймал.

— Я бы поймал тебя.

— Пожалуйста. Мы никогда не были друзьями, или союзниками, или партнерами, — я склонила голову набок. — К тому же, мы не были единственными друг у друга; у нас были варианты. Прямо сейчас я — твой единственный вариант, так что ставить меня в неловкое положение или причинять мне боль было бы неразумно. Особенно учитывая, что ты предпочитаешь плохую компанию отсутствию компании.

— Ты можешь уже забыть об этом? Я сказал это только для того, чтобы позлить тебя.

Моя голова слегка дёрнулась.

— Почему ты хотел меня разозлить?

Он провёл рукой по своим растрёпанным рыжим волосам.

— Я не знаю. Может быть, потому, что это то, в чём мы лучше всего разбираемся. Выводим друг друга из себя.

Мои глаза расширились, а его сделали прямо противоположное.

— Чем я тебя когда-либо выводила из себя? Я избегаю тебя, когда могу. Я редко обращаюсь к тебе без крайней необходимости.

Его ноздри раздулись.

— Просто оставь это, ладно? И постарайся не мурлыкать и не петь, чтобы, если поблизости есть кто-то ещё, мы могли заметить его первыми.

— Я не собиралась петь, — пробормотала я. — Кстати, когда я в последний раз пела?

— Когда ты одевалась в гостинице.

— Ах да. Когда ты заподозрил, что я мертва, и просто должен был проверить.

Он продолжал идти, продолжая хмуриться. Не на меня, хотя я не сомневалась, что он представлял себе моё лицо на каждом клочке мха, который он топтал.

Я набрала темп, он ускорился. Багва.

Мы шли так, я отставала, пока не достигли Ущелья Порталов. Он поднял руку и дотронулся до самого нижнего. Когда его пальцы прорезали его насквозь, как будто он был не более плотным, чем облако, моё разочарование в этой фальшивой Неверре возросло ещё больше. Он просунул руку ещё в пару иллюзорных дверей, прежде чем отказался от своих поисков, чтобы открыть настоящий. Куда бы это нас всё равно привело? Ничего хорошего, можно было не сомневаться.

Вдалеке что-то блеснуло. Я прищурилась, пытаясь разглядеть, что бы это могло быть, но затем дребезжащий звук, который я так хорошо знала, заставил мой взгляд опуститься к ногам, к крошечным, покрытым перьями тельцам, извивающимся между ними.

— Вот дерьмо, — услышала я бормотание Римо.

Он что-то бормотал, потому что я только что наступила на гнездо только что вылупившихся микосов, и какие-то рептилии тоже ползали по его ботинкам? Одна из змей подняла свою плоскую голову и зашипела на меня, высунув раздвоенный фиолетовый язык. К счастью, это был подросток. Поскольку языки микосов были такими же длинными, как и их тела, язык взрослого дотянулся бы до меня.

— Как же ты их не заметила, Трифекта?

Сейчас совсем не время затевать ссору.

— Может быть, потому, что они точно такого же оттенка, как мох, а не черные, как в Неверре, — огрызнулась я, когда микос большего размера скользнул между моими ботинками.

Поскольку их хвосты внешне походили на их головы, чтобы сбить с толку врагов, я наблюдала за намёком на язык, который они никогда полностью не вытаскивали. Конечно же, змей бросился на меня, и я отшатнулась назад, мой ботинок перекатился через какое-то тело. Существо зашипело, затем ударило меня по ушной раковине. Взвизгнув, я развернулась и прыгнула, больше не беспокоясь о том, что раздавлю змей, и, чёрт возьми, я раздавила нескольких. Они размножались, как бактерии, поднимаясь из самой почвы.